Формула власти. Новая эпоха - Анастасия Поклад
«А воспитанник непрост, — отметил про себя Костэн. — Будущий коллега? Возможно. А если он и есть потомок?»
Клима вышла вслед за Валейкой, чтобы собственноручно закрыть дверь. Когда они оказались рядом на пороге кабинета, обда еле слышно прошипела:
— Пусть немедленно уберут летчиков с поля! Нашли время для испытаний!
Валейка кивнул, снова покосившись на оставшегося в кабинете гостя.
— Клима, я и правда уже совсем здоров. Отпусти меня на Принамку!
— Нет, — отрезала обда. — Во-первых, тебе надо доучиться, а во-вторых, здесь ты нужнее. И не смей поднимать эту тему в четвертый раз.
— Я сдам экзамены за десятый год досрочно, — упрямо продолжил Валейка. — Наставники согласны меня проэкзаменовать.
— Сдавай. Но после я пошлю тебя на Холмы.
Валейка, которому никто не давал побыть настоящим воином, лишь тяжело вздохнул, смиряясь. После «битвы» за Институт он внезапно ощутил в себе желание служить родине не только с помощью своей светлой головы, но и саблей, поэтому рвался на передовую. Немалую лепту в это стремление внесло тесное знакомство с Герой и его рассказы о тайных вылазках в орденские города. Но Клима уже твердо решила, что Валейка ценен как дипломат, и уговоры ее не пронимали. Валейка долечивал рану, успешно врал, что она зажила, готовился к досрочным экзаменам, блестяще исполнял все скользкие поручения своей обды и тайно страдал по загубленной воинской славе.
Спровадив будущего коллегу Костэна Лэя, Клима вернулась в кабинет. Сильф сидел за столом, задумчиво созерцая ромашковый отвар в чаше. Клима села напротив. Настало время серьезного разговора.
— Благодарю, что ты прилетел так скоро, господин Костэн.
— Тема, затронутая в письме, не смогла оставить меня равнодушным, обда Климэн.
— Скажи, — прищурилась Клима, — зачем тебе потомок рода, давно утратившего свое влияние?
— Любопытство, — Костэн взмахнул ресницами. — Я всегда увлекался историей Принамкского края, а мимо такой загадки сложно пройти.
— Да, лакомый кусок, — Клима отпила из чаши, глядя ему в глаза. — Потомки древних родов — кладези ценных сведений. Кстати, именно один из таких потомков пролил мне свет на историю. Если у тебя будут сомнения, я дам вам побеседовать. Конечно, если мне удастся уговорить почтенную старушку откровенничать с сильфом. Потомки древних родов недолюбливают вас. У них это в крови.
— Не могу поспорить, — улыбнулся Костэн, беря из вазочки маленькую тонкую галету. — Кровь решает многое.
— Кровь решает всё, — поправила Клима твердо. — И не только перед людьми или сильфами. Для высших сил и Небес вопросы крови, родства, предназначения важны не менее, а даже более.
Она вынула из ящика стола маленький нож и почти не глядя полоснула себя по запястью. Три пореза и четвертый поверх них. Выступившая кровь полыхнула зеленым, и края ранок схлопнулись без следа.
— Я человек. В моей крови дар высших сил. И меня никогда не примет небо. До смешного: обда Принамкского края могла быть исключена из Института за неуспеваемость в полетах.
— Действительно, забавно, — согласился Костэн, пытаясь просчитать, к чему она клонит.
— Мой колдун правит доской чудовищно, — поделилась Клима. — Даже та, кто сильфида на четверть, и держалась за небо голыми руками, летала на самых негодящих институтских «дровах» — после клятвы мне на крови стала летать… иначе. Ветра уже не настолько любят ее. И так с каждым. Кровь, — она подняла руку, на которой были порезы. — Небеса чуют обду, чуют колдунов. Даже через тысячу поколений. Чуют и отвергают, кем бы они ни были. Потому что те, в чьих жилах есть хоть капля моего дара, принадлежат высшим силам. Так было и будет всегда, это закон мироздания. Сколько лет назад начался род последней обды? Пятьсот с небольшим? Род первой обды жив до сих пор, и высшие силы помнят о них. Поэтому ничего удивительного в том, что потомок рода Кейрана и Климэн по своей крови от рождения принадлежит Принамкскому краю, этой земле и этой воде. Он мой подданный, — прищурилась Клима. — И неважно, присягал ли он мне. Согласен ли ты с моими суждениями, господин Костэн? Тебе доводилось читать подобное в древних книгах?
— Доводилось, — кивнул сильф. — Ты говоришь довольно известные вещи, с которыми нельзя не согласиться.
«Намекаешь, что я прилетел зря, и завербовать мне никого не удастся?» — спросили его глаза.
«Именно, — ответили Климины. — Это я завербую».
— Не хочу томить ожиданием, — сказала обда, снова опуская руку в ящик стола. — Я вас познакомлю. Правда, — она усмехнулась, — вы уже знаете друг друга.
«Тенька? Гера? Тот мальчишка? Она сама?» — за мгновение пронеслось в голове у Костэна.
Клима достала из ящика небольшое овальное зеркало и развернула к собеседнику, давая тому время изучить отражение собственного лица.
— Потомок древнего рода Кейрана и Климэн сидит передо мной. Твоя прабабка с портрета принадлежала к этому роду, Костэн. А кровь не обманешь.
Не грянул гром, не завертелись смерчи. Но Костэн предпочел бы, чтоб все это случилось.
— Какая ирония, — проговорила Клима, не опуская зеркало. — Потомок обды служит тем, кто когда-то помог ее убийцам.
— Ты надеешься меня разжалобить, Климэн? — резко спросил Костэн.
— Я надеюсь восстановить историческую справедливость, — девушка положила зеркало перед сильфом и коснулась кинжала. — Сейчас я вырежу на твоей коже тот знак, который ты видел минуту назад, прикоснусь к нему, заставив исчезнуть, и ты войдешь в число моих подданных.
Костэн невольно убрал руки за спину.
— А почему ты думаешь, что я соглашусь?
— Кровь решает все, — напомнила Клима.
Они смотрели друг другу в глаза: голубые сильфийские против черных людских, и одинаковые искорки плескались где-то в глубине. Клима выглядела торжествующей, Костэн облизнул пересохшие губы.
Значит, перевербовать можно кого угодно, были бы способы? Что ж, Климэн знает их не хуже, чем агент тайной канцелярии.
Вот смерч…
— Многое, — тихо возразил он. — Но не все. Какая-то часть моих предков была людьми — пусть. Кто-то из них умел колдовать и обладал даром обды — что ж, бывает всякое. Но я — сильф. И моя родина — не Принамкский край. Я хорошо знаю эту страну и ее обитателей, но не за нее, а за Холмы отдам жизнь, если потребуется.
— Небеса никогда не примут твою жизнь, — сказала Клима. — Возможно, ты станешь прозрачным, но уйдешь в землю и воду, как человек. Я знаю о тебе, Костэн Лэй. Ты, сильф в четвертом поколении, мерзнешь на сквозняках, проваливаешься сквозь тучи и не говоришь с ветрами, словно полукровка. Это потому, что Небеса отвергли тебя, потомка обды, как и меня, обду. Может, достаточно идти против своей природы?
Ее взгляд завораживал, слова казались истиной, пробираясь даже в самые сокровенные мысли.
