Расколотый мир - Анастасия Поклад
Отойдя к столу, Костэн порадовался, что Риша осталась. К агенту почти тут же подошел тот самый знакомый посол со своей спутницей.
— Господин Костэн Лэй, какая встреча! Давно не видел вас в наших краях.
— Вы тоже на Холмах нечастый гость, благородный господин Тарений Са, — вежливо попенял Костэн, распахивая свои чистые голубые глаза.
— Да-да, должность моя теперь иная, и мы уже не те, что десять лет назад. Хотя на вас, Костэн, возраст решительно не хочет оставлять печатей, все сдувает вашим сильфийским ветром… На Холмах зимой всегда такие ураганы?
— О, не только зимой. Ветра нас любят и никогда не гнушаются навестить. Но что же вы не представляете мне вашу спутницу? Вы женились в третий раз?
— Ни в коем случае! Эта очаровательная девушка — моя любимая троюродная племянница, Наргелиса. Умница, красавица, одна из лучших выпускниц Института. Даже проработала там какое-то время наставницей дипломатических искусств.
Племянница стояла молча, чуть кивала в знак почтения и сдержанно, фальшиво улыбалась.
"Врет, — предположил агент. — Либо все-таки третья и неофициальная жена, либо ученица-преемница. Второе более вероятно, учитывая, что мне докладывали об институтской наставнице дипломатических искусств".
— А почему же вы сейчас там не работаете, госпожа Наргелиса?
Эта девушка относилась к странному типу людей, которые вечно поджимают губы, но их это почти не портит. То ли хуже некуда, то ли просто естественное состояние.
— Как сказал мой дядюшка: мы уже не те. Все меняется, господин Костэн, так и я поняла, что избранное мною занятие не раскроет всех граней моего сердца.
"Либо повысили ее, либо убрали от детей подальше после того, как упустила обду. Или же другое: она знала Климэн Ченару несколько лет, глупо не использовать. Наргелиса сейчас с этими знаниями как наша Дарьянэ. Но почему она здесь, а не у ведов? Орден ищет на Холмах следы обды? Они о чем-то догадываются? Если сложить эту встречу и позавчерашнее происшествие — не только догадываются, но даже примерно знают, где искать".
— В таком случае, очаровательная госпожа Наргелиса, желаю вам успехов в вашем новом занятии.
— Вы даже можете этому поспособствовать, — вставил Тарений.
— В самом деле? — Костэн открыто поглядел ему в глаза. — Неужто ваша племянница намерена делать карьеру в сильфийских краях?
— Как посмотреть. Я рассчитываю, что Наргелиса станет очередной ниточкой в крепком полотне дружбы меж нашими державами.
"Значит, она теперь особый посол от орденской контрразведки. Очень мило, что нас решили познакомить. Надо будет потом представить ее Юрке в качестве ответной любезности. Обычно такие вот "коллеги" знают друг о друге".
И тут Наргелиса, почти не размыкая поджатых губ, выдала такое, что Костэну больших трудов стоило сохранить прежний рассеянно-безмятежный вид.
— Несомненно послужу, господин Костэн. Позвольте, я уже сейчас поупражняюсь в штопке. А то вы вашей краденой наградной саблей так и норовите наделать прорех.
"Вот это поворот! Выходит, они хотят, чтобы я отказался от обвинений? Вот, почему развели такую волокиту с выдачей преступника. Но на каких основаниях? Если этот бред мне заявили не сразу, значит, чего-то ждали. Искали "нитку с иголкой", то бишь компромат на Холмы?"
— Увы, моя сабля больше мне не принадлежит. Так к чему я должен закрывать на это глаза?
— В этом случае мы тоже не будем закрывать глаза на некоторые союзы Холмов, — сказал Тарений. — И тогда упомянутая ткань все-таки порвется, раз и навсегда. Вы, господин Костэн, слишком привыкли за века к принамкскому зерну.
"Все-таки люди сообразили, что не в наших интересах разрывать отношения. Скверно! Мы столько раз переоценивали людей, что теперь впервые недооценили".
Агент лучисто улыбнулся.
— И вы можете привести столько же доказательств, сколько привел я? Сомневаюсь, ибо нельзя убедительно доказать то, чего нет.
— К счастью, это не наш случай, — Тарений не умел так искренне улыбаться и распахивать глаза, потому и не пытался. — Некие доброжелатели передали нашему посольству известный вам материал, если вы понимаете, о чем я.
— Если я действительно понимаю, о чем вы, то глупо полагать доказательством листок без единого понятного слова, даже не являющийся частью ведского трактата, поскольку я прочел тысячи трактатов, и нигде не встречал подобных каракулей.
— Как же он к вам попал?
— А это имеет значение? — приподнял брови Костэн. Ему не нравился этот разговор. Здесь какой-то подвох, люди только и ждут, чтобы он оговорился. Они что-то знают, и знают наверняка. Но откуда? Просто выводы, сделанные на основе ведских слухов и непонятной бумажки в кабинете агента тайной канцелярии, или нечто большее? Опасно врать наобум, возможно, именно этого от него ждут, чтобы затем подловить на лжи.
— Огромное значение, — подтвердил Тарений.
— В таком случае, задайте этот вопрос официально.
Наргелиса вдруг перестала поджимать губы и вопросительно повела плечом. "Дядюшка" кивнул, и бывшая наставница дипломатических искусств достала из маленькой сиреневой сумочки знакомую бумажку с каракулями, свернутую в трубку.
— Для начала ознакомьтесь, — почти ласково посоветовал Тарений.
Стараясь не показать, что ничего не понимает в происходящем, Костэн взял бумагу, развернул и уставился на знакомую вязь непонятных закорючек.
— Господин Костэн, — едва скрывая торжество, произнесла Наргелиса. — Переверните лист другой стороной.
Бравый агент последовал ее совету, и у него перехватило дыхание, словно на шее опять затянули удавку.
То ли Юрген так торопился положить донесения в конверт, что не успели просохнуть чернила, то ли бумаги слегка отсырели в пути, но результат был налицо: поверх выцветших закорючек, которых на этой стороне листа было куда меньше, шел ровный четкий отпечаток доклада. Даже с датами. Конечно, не весь, и часть букв невозможно было прочесть даже при наличии зеркала, но и того с избытком хватало на компромат.
— Наши условия вам таковы, — сказал Тарений, — вы забываете про саблю, а мы отдаем вам эту бумажку. Будем считать, что ничего не было, господин Костэн.
— За моей саблей стоит десяток убитых вами послов.
— А за этой бумагой — миллион ваших соотечественников, которые из-за вашего упрямства останутся без зерна.
— Мы сумеем себя прокормить. А вот как долго сумеете вы обойтись без вооружения?
— Это резонно, господин Костэн. Видите, разрыв союза невыгоден всем нам, но кушать живому существу более необходимо, чем воевать. Разумеется, и вы прокормитесь, и мы как-нибудь восполним недостаток оружия. Но с огромным трудом. Может, мы не будем создавать друг другу неприятности, тем более, когда в Принамкский край вернулась обда, не нужная сейчас ни нам, ни вам, ни даже, подозреваю, ведам? Вам ни к чему договариваться с таким шатким союзником, когда есть мы. Хочу вам напомнить: обда в Ордене вне закона,
