Андрей Егоров - Путешествие Черного Жака

Теперь он был безоружен, а у меня появилось преимущество. Я рванулся к нему, взмахнул ятаганом, но немного не достал его, когда он отпрыгнул назад. Только грязная рубаха на его крепкой груди лопнула, и мое оружие прочертило на потной коже бордовую черту. Атон споткнулся и едва не упал. Выругавшись, он увернулся от нового выпада, потом посмотрел мне в глаза и замер. Как всегда, когда я творил заклятия огненной магии, глаза мои сделались мало похожи на человеческие, в них были желтые сполохи пламени, и черные линии узких зрачков вселили ужас даже в двухголового громилу.

— Он не человек, — закричал Атон, тыча в меня пальцем, и попытался скрыться в толпе, но разбойники сомкнули ряды и выпихнули его обратно.

Можно подумать, он сам был человеком… Двухголовая самоуверенная скотина…

Затравленно оглядевшись, Атон решился на последний, отчаянный рывок. Он взревел и бросился на меня, я немного подался назад, точно рассчитав направление нашего движения. Атон напоролся животом на ржавое лезвие ятагана, которым сам, должно быть, умертвил немало людей. Его лица отразили недоумение, потом одна из голов запрокинулась, другая еще некоторое время смотрела на меня. Глаза разбойника медленно стекленели, а потом он повалился вперед. Я отскочил в сторону, с глухим чавканьем вырвал ятаган из его большого тела и обернулся к толпе, наблюдавшей за нашим поединком.

Пока я не знал, чего от них ждать. Возможно, придется прикончить их всех. Или по крайней мере попытаться прикончить… Пауза затягивалась, так что я уже стал просчитывать варианты, как бы мне получше и побыстрее осуществить эти черные намерения.

Как вдруг совершенно неожиданно для меня, снова заговорил разбойник, чьи четыре глаза были лишены зрачков.

— Правила всем известны, — сказал он, — чужак прошел испытание — теперь он один из нас.

Кое-кто из разбойников заворчал, особенно недовольны были мои недавние преследователи, и все же никто не решился выступить против голубоглазого слепца. Он приблизился и положил тяжелую ладонь мне на плечо.

— Ты можешь взять его жилище и его коня себе, теперь ты — один из нас…

Я обернулся к вороному скакуну, который, поджав уши, жевал траву, склонив свою красивую голову.

— Это очень кстати, — ответил я, — славный у вас обычай… Мне нравится.

— Завтра утром все мы сядем и будем слушать твою историю, приготовься, — голубоглазый повел вокруг себя рукой, — все они теперь — твой народ. Никто из нас особенно не любил Атона, но он был силен и вынослив, мог хорошо охотиться и приносить много пищи, теперь ты занял его место и должен быть таким же крепким и уверенным в своих силах, иначе нам придется убить тебя и съесть…

Он обнажил крепкие желтые зубы, и я вздрогнул — настолько отталкивающее зрелище представлял в этот момент слепец.

Через некоторое время мной уже интересовались куда меньше. Я мог спокойно разгуливать по лагерю, не привлекая лишнего внимания.

Я решил познакомиться с конем. Он оказался свирепого нрава и сразу же попробовал меня укусить, я отпрыгнул, и его крепкие зубы клацнули впустую. Рассудив, что мы еще успеем познакомиться и подружиться, но лучше, если это произойдет несколько позже, я отправился к шалашу Атона… Внутри было грязно. На наваленных в беспорядке восточных тряпках — должно быть, Атон ограбил караван — лежала тонкая светлокожая девушка, которая сладко потянулась, когда я вошел, и улыбнулась мне…

— Ты убил Атона? — удивленно сказала она. — Ой, ты мне уже нравишься.

— Как тебя зовут? — деловито спросил я.

— Ундина, я с Атоном уже несколько месяцев… С тех пор как меня перехватили в Восточном лесу, я там плела паутину…

— Понятно…

Меня уже сложно было чем-то удивить. Девушка, которая плела паутину в Восточном лесу? А почему бы и нет. Они все так или иначе плетут паутину любовных интриг и постепенно опутывают нас липкой, крепкой нитью проблем. Гораздо честнее, по-моему, плести настоящую паутину.

— Эй ты, как там тебя? — вдруг выкрикнул кто-то снаружи.

— Я скоро, — сказал я и вышел.

Возле шалаша стоял приземистый разбойник, одна его голова была рыжеволосой, а другая белой как снег… Увидев, что я рассматриваю его седую голову, он торопливо пояснил:

— Это меня испугали…

— Бывает… — откликнулся я.

— Еще бы, прямо в это ухо, — он поковырял в нем узловатым пальцем, — проорала огагуля — теперь я им ничего не слышу.

— Ну, у тебя еще три осталось.

— Это да. Я к тебе по делу. — Он деловито кивнул.

— Я тебя слушаю.

— Понимаешь, у тебя всего одна голова и, как я успел заметить, довольно непривлекательная, вряд ли ты можешь рассчитывать на то, что понравишься девушке…

Я усмехнулся.

— А мне давно нравится Ундина, замечательная, красивая девушка, я даже хотел бы на ней жениться.

— Ты не слишком-то разборчив, да? — поинтересовался я.

— Откровенно говоря, да. — Разбойник загугукал, должно быть, так он смеялся…

— Понятно, — сказал я. — Что ты дашь мне за нее?

— Ну… — он замялся, — я мог бы дать тебе немного денег.

— Ты хочешь дать мне НЕМНОГО денег за девушку, которая тебе так нравится? Стыдись же… Ведь решается твоя судьба. Или ты не хочешь надолго связывать с ней себя, а хочешь просто воспользоваться ее доверчивостью и чистотой?

Он потупился:

— Ну хорошо, я отдам свою долю драгоценностей… мы взяли добычу в прошлую субботу…

— Большая добыча? — деловито поинтересовался я.

— Очень большая, — заверил он меня.

— Ну хорошо, тащи свои драгоценности.

— Они со мной, — быстро ответил он, наверное, опасался, что я передумаю.

— А ты хитрец, — погрозил я ему пальцем, — давай их сюда.

— Разве тут можно что-то оставить без присмотра, немедленно украдут, — сказал он и поспешно извлек из-за пазухи небольшой сверток.

Внутри оказался золотой амулет, изображавший желтого демона с жабьей головой и изумрудными глазами. Разбойник передал его мне:

— Это моя часть добычи.

— Невелика ценность, — заметил я, хотя вещь показалась мне очень дорогой, к тому же меня кольнуло предчувствие, что она мне еще когда-нибудь пригодится. — Ну да ладно, забирай свою девчонку.

Просияв, разбойник скрылся в шалаше Атона и извлек на свет сопротивлявшуюся пленницу, она буквально билась в истерике.

— Спаси меня, — прокричала она мне, пытаясь вывернуться из цепких рук разбойника.

— Плети спокойно свою паутину! — Я помахал ей рукой и спрятал брошь за пазуху.

«Хорошая сделка!»

Интересно, что я буду рассказывать им завтра утром. Может быть, правду? Только как они отреагируют на правду? Я стал размышлять и копаться в вещах убитого мной Атона, теперь они принадлежали мне. Я отыскал несколько забавных безделушек и немного еды растительного происхождения, потом собрал все в помятый медный котелок и отправился налаживать отношения с конем.