Наследник огня и пепла. Том IХ - Владислав Добрый

— Не вскипятить, — вставил Фарид, подняв палец. — А именно превратить. Это важно, сеньор Магн.

— Пффффф! Такое не забывается! — воскликнул Каас. На этот раз он даже вскочил, изобразил руками нечто вроде взрыва.

Хм… любопытно.

— Вы сможете увидеть это сами — на новых потоках, — засмеялся Бруно. — Это лучший момент. Первый студиоз сидит над ретортой часами. Ждёт, пыхтит, не дышит. А потом — бах! Всё получается. Он кричит. Все радуются.

Он сделал тот же жест, широко взмахнув руками в стороны. Бруно продолжил:

— Второй ученик уже сидит меньше. И спокойнее. Как будто греет воду на костре — ведь он уже знает! Он знает, что это возможно. И всё.

Бруно сделал паузу, улыбнулся.

— А те, кто в конце очереди, тратят на процесс столько же времени, сколько нужно, чтобы выпить бокал вина.

Он показал личным примером — сколько занимает это времени.

— Секрет в чём? — снова заговорил Каас, педантичный, точный. — В том, что на результат реторты не влияет ни сила врождённого таланта, ни его направленность. Только настрой. Только правильное состояние духа. Реторта срабатывает — и всё.

Он помолчал.

— Но отбирать студентов на мой факультет я всё равно предпочитаю лично…

Я уже знал, что одна служанка оказалась талантливей половины его учеников, так что кадровая политика Кааса меня не интересовала. А его болтовня мешала мне сосредоточиться — в голове металась недооформившаяся мысль. Как тень по стене.

— Покажите! — сказал я и резко встал, со скрипом отодвинув тяжёлый стул.

— Сеньор Магн? — настороженно поднял на меня взгляд Фарид.

Глаза растерянные. Я уже знал, убийцы смотрят по другому. С такой ленью во взгляде. Смотрят на тебя как на решенную проблему. Почти решенную. Следят, чтобы проблема сама себя не усугубило. Внимательно. Такое трудно скрыть. Когда у человека в опциях есть выбор «убить», ты это чувствуешь. Просто не у всех есть опыт, чтобы распознать это чувство. Убийц за столом сегодня не было. Вот почему мне нравится проводить время с деканами. Они стараются решать проблемы иначе. Тут я как почти как в моем мире. Я улыбнулся. И уже тише добавил:

— Покажите эту реторту Гвидо. Прямо сейчас. Мне дико любопытно.

Прямо сйчас не получилось, но уже через полчаса мне в руки вложили медный сосуд, обернутый кожей похожий на изогнутую трубу. Внутри плещется вода. Бруно поднёс его с почтительной осторожностью, отвёл в сторону раструб:

— Держите от себя. Пар — штука злая. Может обжечь… Держите за кожу, после того как выходит пар, она становится очень холодной. Холод тоже может обжечь, представляете? Не бойтесь, её не обязательно касаться кожей, можно опосредованно. Это означает… — частил Бруно.

— Теперь, сеньор Магн, — одновременно с ним чеканил Каас, — вы должны закрыть глаза. И чётко, в деталях представить, как струя пара вырывается из отверстия. Представьте это ясно. Как можно четче.

Я не стал закрывать глаза.

На меди был выцарапан простой узор — пересекающиеся линии. Но в моём зрении, в особом зрении, я видел, как в этих линиях пульсирует магия.

Я потянулся к ней. Ничего. Попробовал направить через медь магию исцеления. Опять ничего.

— Как я уже говорил… — смущённо прокашлялся Бруно. — На это потребуется время.

Я всё же прикрыл глаза. На секунду. И снова открыл. Где кнопка? Что там было в теории? Уверенность?

Я холодно растоптал сомнения. И посмотрел на реторту — с равнодушием человека, знающего, что уже победил.

И увидел, как из раструба вырвалась тугая, сверкающая струя пара. Она тут же окутала всё помещение.

— Пуууф! — довольно воскликнул Каас и расхохотался. — Сеньор Магн, я бы взял вас в ученики! У вас талант.

— Вы уже упражнялись с ретортой, сеньор Магн? — с подозрением спросил Фарид, отмахиваясь от пара. Впрочем, он не был таким уж густым. Не больше, чем от кипящего котла на кухне.

— Вы можете сделать такую же, но другой формы? — спросил я.

Они не поняли вопроса. Я не торопясь, подобрал слова заново. Сейчас важно говорить четко, но не сказать лишнего.

— Сеньор Каас, вы можете сделать такую же реторту Гвидо, но другой формы?

— Я⁈ — Каас изумился, хотя смотрел я вовсе не на него, а на Бруно. — Конечно же нет. Я алхимик, а не оемесленник. Этим занимается ювелир. Я только заказываю у него…

— Где он живёт? — прервал я, не меняя интонации.

— В Контадо, — растерялся Каас. — Если выехать из Южных ворот, проехать мимо Дуба и повернуть через два проулка…

— Покажите мне. Сперат, распорядись — седлать коней. Ах да, — я повернулся к Бруно, — как быстро вы можете зачаровать такую же?

— Я… — Бруно замялся. — Пожалуй, не возьмусь. У сеньора Фарида в этом деле больше опыта.

— Да, я смогу, — кивнул Фарид. Он покивал своей лысой головой. Он внимательно посмотрел на меня, пытаясь понять, зачем мне это.

— А десять? Сколько сможете в день? — спросил я быстро.

— Ну… десять, пожалуй, смогу… — видно было, что он ищет во мне ответ, но не решается озвучить вопрос.

— Возьмите пяток толковых студиозов. Первые пять зачаруйте сами. Потом пусть они рисуют знаки, а последнюю зачаруют сами. На следующий день уже просто наблюдайте. Через неделю справятся не хуже вас, — отчеканил Каас, с видом человека, которому объяснять технологии масштабирования не нужно. Каас по сути, уже развернул фабрику на базе Университета. Пусть и с помощью Эглантайн. Однако, и без неё справлялся. Как ни крути, но это пока лучший организатор процессов в моей колоде. Вскоре мы выехали за двери Университета.

…

Появление в доме уважаемого мастера, возможно, было чересчур поздним, чтобы показаться приличным. Но железо оружия и золото монет — две вещи, которые с успехом могут заменить хорошие манеры.

И всё же заставить беднягу отлить по моим наброскам несколько новых «реторт» сразу не получилось. Обнесённый стеной двор, с мастерской размером с амбар, полными тиглей и мехов, был занят другими процессами. Но к завтрашнему утру он пообещал выдать три варианта.

Подлец, конечно, соврал — сделал их только к обеду. А вот Фарид зачаровал все три всего за полтора часа.

Я вернулся в поместье