Наследник огня и пепла. Том IХ - Владислав Добрый

Наследник огня и пепла. Том IХ

Глава 1

Ветер удачи бывает переменчив

Вокула однажды сказал:

«Люди похожи на двери. Найди замок, подбери ключ — и они откроются.»

Это услышала Гвена и тут же всё опошлила, начав рассуждать про плохие двери, которые сразу показывают свой замок и готовы принять любой ключ…

Я бы, наверное, запомнил только слабые попытки Сперата доказать, что дверь хорошая, если в неё может влезть каждый, но не каждого она пускает. Но Адель вчера за ужином повторила слова Вокулы, и они вдруг приобрели новый смысл. Она беспокоилась о моих делах с гильдией бурлаков — по-женски чуяла, что пора удваивать посты, запирать ворота и проверять запасы арбалетных болтов.

Если прижать Адель к стенке, думаю, она даст бой. А вот Вокула — нет. Они разные. Но эта склонность к обходным путям… Я передёрнул плечами, и металл доспеха лязгнул. Это… подло.

И это не просто абстрактное суждение. В моём положении важно понимать, как человек поведёт себя в сложной ситуации. Будет ли он держать слово или искать обходные пути? Ведь «сложные жизненные ситуации» последнее время сводятся к тому, чтобы перетерпеть удары топора по забралу. Остаться и драться — даже если твоего товарища только что подожгли магией или пронзили копьём. Это тоже своего рода прямолинейность. И это важная черта для хорошего человека, как ни крути.

Я усмехнулся. Сам я в момент своего «прибытия» в этот мир вёл себя совсем не подобающе. Вертелся, искал лазейки, пытался сбежать. Хорошо, что со стороны это не бросалось в глаза. Иначе мои обходные пути давно привели бы меня на погребальный костёр.

Вокула и Адель были правы. То, что можно назвать переговорными позициями, у меня были хорошие. Попытка гильдий вернуть в Караэн формальное самоуправление и свою реальную власть провалилась. Они недооценили, какое зерно посеяли мои выходки с Серебряной Палатой в головах условного среднего класса. Люди быстро привыкают к хорошему. Орать о своих нуждах в лицо друг другу, при всех нервах, всё же куда приятнее, чем молча смотреть в пол, когда глава гильдии голосом мафиози из «Крёстного отца» рассказывает тебе, как сложится твоя жизнь.

Но я переоценил их стремление защищать свои права. Кроме глухого недовольства и саботажа, «серебряные» гильдийцам не препятствовали. Однако мне повезло — ткачи и оружейники совершили классическую ошибку амбициозных людей. Не смогли вовремя остановиться. Попытавшись прижать пивоваров, они наступили на загребущие лапы бурлаков. А вот за шкурные интересы люди готовы и подраться. Гильдии раскололи сами себя.

Не совершаю ли я ту же ошибку?

Я прищурился, глядя на горящий квартал бурлаков. Оглянулся назад, на реку.

Мы стояли на пристани — десяток моих бойцов и я, охраняя последнюю баржу. Из дыма и криков выскакивали люди, останавливались, с ужасом смотрели на меня. Я молчал, надрывался Сперат — он нашёл Гвену, но та, разумеется, не могла уйти, пока в переулках шла резня.

Хотя я надеялся, что её не было. Женщины и дети успели покинуть квартал на первых баржах. Сейчас в последнюю грузились лишь самые отчаянные. Я ждал, что появится Задаток, глава гильдии бурлаков. Но его так и не было.

— Куда вы⁈ — Сперат перекрывал шум криков голосом оперного певца. — Не бойтесь, сеньор Магн обещал вам защиту! Вернитесь, не все ваши вышли!

Я обернулся. Последняя баржа уже оттолкнулась от причала, бурлаки упирались шестами, уводя её прочь. Вниз по каналу плыли обломки лодок, горящие куски строений и трупы.

— Собирайте их на причалах! — велел я, указывая на новую группу выбежавших из переулка людей.

Свора детей, двое старших тащат мелких, а худая, но сильная женщина волочит мужа в кольчуге. Я шагнул навстречу. Пока Сперат убеждал их не бояться, я протянул руку, касаясь раненого. Колотая рана в боку, глубокая, но повезло — органы не задеты. Разорвана щека, выбиты зубы, много крови, но не страшно. А вот порез на ноге — замотан тряпкой, но кровь так и сочится Если не остановить, он так весь вытечет.

Я наложил руки, скупо направляя магию, чтобы остановить кровь.

— Туда, к лекарям, — махнул я рукой.

— Спасибо! — всхлипнула женщина. — Спасибо вам, сеньор Змей…

И тут же сжалась, будто осознав, что назвала меня кличкой. Одно дело орать так в толпе, другое — ляпнуть прямо в лицо.

— Дура, — пробормотал её муж, шепелявя из-за выбитых зубов. В глазах боль, но он смотрит твёрдо. Светлые глаза, из Королевства, а жена темноглазая, местная. — Это всё из-за него!

Я растерянно поднял брови. Думал он будет извиняться. А он стал обвинять. Что ещё обиднее, заслуженно.

— Если бы это было так, сеньор Магн был бы среди тех, кто сейчас грабит ваш квартал! — возмутился Сперат. — Вы под нашей защитой. Не бойтесь!

Они ушли к лекарям, присоединившись к другим раненым. Остатки беженцев — старухи и покалеченные бойцы бурлаков — медленно стекались к пристани. Один из воинов умер, прежде чем я успел что-то сделать.

Крики, дым, плывущие по воде тела. Всё это настраивало на пессимистичный лад.

Не совершаю ли я ту же ошибку, что и мои враги? Не рушу ли почву под собой, напав на гильдию бурлаков?

Нет. У меня иная ситуация. Гильдии, в любом случае, мои враги. Мы могли грызться годами, без открытой войны, лишь изредка подсылая друг другу убийц. Так было принято в Караэне. И я даже не особенно претендовал на то, чтобы менять правила.

Но выдворять Итвис из Караэна силой не стоило. Гильдийцы сами поменяли правила игры.

Теперь у меня были либо союзники, либо открытые враги. В первых числились пивовары. В последних — недобитые, ослабленные ткачи и оружейники. А бурлаки…

Задаток, их глава, мог быть хорошим организатором. Но оказался плохим политиком. Он не понял главного: пытаясь остаться в стороне, он уже выбрал сторону.

Проблема со всеми этими решительными и агрессивными действиями в том, что они по своей природе плохо поддаются корректировке. Почти всегда, если что-то не получается, можно попробовать снова — в переговорах, в ремесле, да даже в постели. Но только не тогда, когда дело доходит до ножей. Ты либо принимаешь решения, которые ведут к результату, либо тебя убивают. Либо ты бежишь, чтобы не быть убитым. Шанс на второй подход бывает