Наследник огня и пепла. Том IХ - Владислав Добрый
Всадник, не подвел своего скакуна, и рубанул сверху топором. Раз, другой…
Чудовище, даже обгорелое и дымящееся, всё ещё было опасно. Первый удар оно пропустило, но быстро сориентировалось, и уже второй приняло на лапу, попыталось ответить, но потеряло равновесие, рухнуло.
Я не сразу понял, что его сбило. Только потом понял — воздушный кулак. И тут второй всадник добрался до смертоплета, воткнул меч и сразу отскочил, прикрываясь щитом. Без геройства.
К нему уже мчался паж с копьём. Но оно не понадобилось. Смертоплёт вяло дёргался, как раздавленный паук, истекая в воздух чёрной тьмой. Верный признак, что твари конец.
Всадники осмотрелись. Ждали. Не сразу понял — чего.
— С такими реагентами Университет удвоит выпуск зелий в следующем месяце, — прохрипел у меня под ухом Каас. И, повернувшись к одному из своих слуг, велел:
— Ты, запиши их цвета. Я хочу первым предложить им цену!
— Мой сеньор! — насмешливый и наглый голос. Я обернулся — передо мной стоял Джевал Гру. За его плечом, как всегда, тихий, серьезный и собранный Флоранс Хау.
Внизу, под стеной, особняком, держался отряд латников. Судя по жёлтой мантикоре на чёрных плащах — отряд Джевала. Кажется, их стало меньше. Зато добавилось лошадей без седоков.
Сам Джевал выглядел хуже, чем в плену. Потный, усталый, как будто избитый. Хотел выглядеть как дукат, но был скорее медный ченти. На его новеньком нагруднике с затейливой филигранью, изображающей битву у Канала, шла глубокая, вдавленная царапина. Как будто по пивной банке ножом провели. Интересно — чем его так?
Джевал не удержался, чтобы не сделать мелкую гадость. Заговорил не дождавшись моего разрешения и, конечно же, «забыл» сеньоркнуть.
— Когда я прибыл, вокруг Воющего Камня на дневной переход уже клубилась тьма, — заявил он. — Как говорят выжившие, пришли вампиры. Убивали всех и тут же поднимали как нежить. Вот там, рядом с Сенини, стояли мальчики Дйева. Пытались отбиться — но чем больше рубили, тем больше становилось мертвецов. Тогда они пошли внутрь, в саму тьму. И не нашли её источник — там их встретили всадники. Вампиры. Вернулиось хорошо, если половина. Теперь они сторожат границы тьмы, убивая нежить, что нападает на тех, кто любит своё добро больше, чем жизнь. Говорят, Эскер Дар спасся. Сейчас он собирает людей по ту сторону Канала…
— Вампиры⁈ — недоверчиво фыркнул кто-то позади.
Джевал будто только этого и ждал. Протянул руку — Флоранс вложил в неё мешок. И тут же сорвал с себя плащ с мантикорой и поднял над головой, как навес. Джевал вытряхнул содержимое мешка на камни.
Это была голова.
Я бы сказал человеческая — если бы не жуткие, уродливые изменения в ней. Черные острые выступы на скулах и бровях, какие-то черные хелицеры вместо зубов, в лишенных губов рте. Жалкая тень от плаща давала мало защиты — голова прямо на глазах начала чернеть, будто от невидимого огня и резко вонять горелым пластиком.
К моему уху наклонился Сперат.
— Это человек Фредерика, — прошептал он.
Я и без него уже узнал — пусть и искажённое — лицо Нычки.
— Он у них был главным, — добавил Джевал, и не упустил случая покрасоваться: — Я лично его сразил!
— Нет, — сказал Дукат. Я и не заметил, когда он прибился к моей свите. — Главный сеньор Фредерик.
— И если бы ты встретил его, таэнец, ты бы тут не стоял, — бросил кто-то из задних рядов.
Поднялся гул. То, что целый отряд наемников переметнулся на другую сторону никого особо не удивило. Но все знали — стать вампиром это сложно. Возможно, даже немного сложнее, чем стать богатым. И чтобы вот так, сразу весь отряд… Как бы не был хорош Джевал, то что он все еще жив говорит только об одном — это случилось недавно. Хоть Нычка и разительно изменился, его плоть все еще не сгорает под прямыми лучами местного светила — Флоранс давно убрал свой плащ. Очень молодой вампир. Не пропитался как следует тьмой…
Усатый, кажется, уже начал назначать ответственных за участки стены.
— Нет, — сказал я. Слово упало, как ладонь на стол. Все замолчали. — Главный — тот, кто обратил их.
Я нашёл взглядом Кааса.
— Как быстро движется Вуаль?
— Неравномерно, — он сверился со своим устройством. — Сейчас почти остановилась.
Пока за спиной звучали полушёпотом робкие надежды — может, обойдёт… может, минует… — я думал. Думал о том, что бы ни стояло за этой напастью, оно хочет подойти к стенам ночью.
Я не считал себя особенно искусным полководцем. Разве что — удачливым. Но одно я уже понял наверняка: половина победы — это сломать врагу его планы. Вторая половина — сломать его самого. Лучше всего Крушителем. Он тяжелый и железный.
Я поднял голову к небу. Полдень уже позади. Но осталось еще почти столько же светлого времени до ночи. Столько всего уже произошло. Значит, может произойти еще примерно столько же.
— Вооружайтесь и садитесь на коней, — сказал я, разворачиваясь к своим. — И собирайтесь на ратном поле. Мы не станем ждать, пока враг придёт. Мы выйдем ему навстречу.
Глава 3
Железо и тень
Коровка фыркал и игриво плясал подо мной. Этот психованный зверь совершенно искренне радовался, предчувствуя драку. А я уже привычно давил нервозность, не позволяя себе даже по сторонам лишний раз смотреть. Вокруг и позади — грохот копыт и лязг доспехов, хриплые крики, идиотские шутки и неестественно громкий смех. Этот уже почти привычный шум странно успокаивал.
Я не собирал войска. Не приказывал Сперату трубить сбор. Отчасти потому, что у нас не было такого сигнала. Только «атака» или «отступление». И ещё — «вызов» и «тревога». Ничего подходящего.
Со мной было всего несколько десятков латников. Старая гвардия. Те, кто ещё помнил, как драться во тьме. Они уже делили между собой, кто будет грабить богатые дома, чьи красные крыши гасли,
