Нулевой маг. Тень рода - Райст Лин
«Ах ты, сука», — прорычал я, вкладывая всю свою ярость в следующий удар. Клинок вонзился в один из глаз-наростов на груди чудовища, и тварь издала такой вопль, что, казалось, само подземелье содрогнулось. Она попыталась отбросить меня своими костлявыми руками, но я был быстрее. Я уклонился от удара и, поднырнув под ее конечности, полоснул клинком по сухожилиям. Тварь взвыла от боли и рухнула на колени.
Тварь взбесилась, из ее зияющей пасти вырвался поток концентрированной проклятой энергии. Я едва успел выставить клинки, образовав подобие щита, но удар был настолько мощным, что отбросил меня назад, словно пушинку. Я врезался спиной в каменную колонну, и из груди вырвался стон. «Ну ни хера себе плевок!» — прохрипел я.
Впрочем, долго валяться я не собирался. Клинки из антимагии вновь вспыхнули, готовые к бою. Я резал и кромсал, антимагические клинки выписывали смертоносные пируэты, превращая гниющую плоть в ошметки. Тварь огрызалась, извергая потоки проклятой энергии, но я уклонялся, парировал, контратаковал. «Что, не нравится, когда тебе тоже больно, ублюдок?» – орал я, посылая в нее очередной заряд антимагии. Взрыв! Тварь шаталась, воняющая жижа брызгала во все стороны.
Я перешел к более тяжелой артиллерии. «Развлечемся немного, засранка!» – прорычал я, поднимая в воздух огромный кусок камня. С рыком я швырнул глыбу в чудовище. Камень врезался в тело, сбив тварь с ног.
Тварь попыталась подняться, но я не дал ей времени. Я обрушил на нее град ударов, каждый раз вкладывая в них всю свою ненависть и ярость. Клинки рассекали плоть, дробили кости, превращая чудовище в кровавое месиво. Тварь хрипела, извивалась, но сопротивление ее слабело с каждой секундой. Она была обречена.
Тварь, словно чувствуя приближение конца, собрала остатки сил в отчаянном рывке. Вокруг нее вспыхнула тьма, и из зияющей пасти вырвался последний, мощный выброс проклятой энергии. На этот раз я не успел даже среагировать. Волна обрушилась на меня, отшвырнув в дальний конец подземелья. Я с силой врезался в стену.
Боль пронзила всё тело, сломанные рёбра протестовали против каждого вздоха. Но у моей силы были другие планы на этот счёт. Я почувствовал, как волна силы прокатывается по телу, сращивая кости, залечивая раны, возвращая к жизни. Хоть и медленно, но верно возвращался в строй.
Это уже какой-то другой уровень силы, видимо, так как до этого антимагия меня не лечила. Ирония судьбы, не иначе. В этом мире алхимия достигла небывалых высот, в отличие от моего, где она лишь бледная тень. Здесь зелья – ключ к исцелению даже самых страшных ран. А когда-то существовал алхимик, чьи эликсиры могли вернуть с того света. Но парадокс – магия исцеления здесь отсутствует напрочь, нет даже её жалкого подобия. И здесь появляюсь я с возможностью к исцелению, при этом с абсолютно противоположной силой.
Перед глазами все еще плыло, но я заставил себя подняться. То, что я увидел, заставило меня замереть. Тварь вновь изменила форму. Она стала еще меньше, словно выжатая до предела. Струпы и гнойники покрывали ее тело, напоминая о той мерзости, которой она стала. Она вновь стала похожа на человека. Видимо, избавившись от всего лишнего, остался только он сам. Тот самый здоровяк с двуручником, только теперь он был совершенно голый, без своего уродского балахона. Вот серьёзно, я уже хочу к себе в поместье, общаться с красивыми людьми и даже не вспоминать всю эту хрень.
После исцеления антимагия заметно ослабла. Да и её много пришлось израсходовать, чтобы при выбросе проклятой энергии меня не отравило. Аура из антимагии исчезла, и теперь я вновь с мечом в руках, в который направил антимагию, осталось только силы на это. Что ж, мы сейчас на равных.
Тварь, шатаясь, подняла взгляд, и я увидел в глубине его глаз проблеск былого разума, отчаяния. Но это длилось лишь мгновение. Его взгляд наполнился злобой и голодом. В его руках материализовался огромный двуручный меч, почерневший от проклятой энергии.
Рык сорвался из его пасти, и он бросился на меня. Двуручный меч описал широкую дугу, рассекая воздух со свистом. Я едва успел увернуться, и лезвие прошло в дюйме от моего лица. Камень, находившийся за моей спиной, раскололся надвое. Проклятая энергия, исходившая от меча, обжигала даже на расстоянии.
Тварь продолжала атаковать, двигаясь с нечеловеческой скоростью и силой. Я парировал удары мечом, но каждый выпад отзывался болью. Чувствовалось, что силы на исходе, а эта тварь, несмотря на все повреждения, все еще полна решимости меня убить. Каждый удар меча грозил стать последним.
Внезапно мощный поток ледяной магии обрушился на тварь, сковав ее льдом от кончиков пальцев до плеч. Здоровенный кусок льда пригвоздил ее к земле, но даже в таком состоянии чудовище продолжало яростно дергаться, пытаясь освободиться. Черный двуручный меч скрежетал о лед, оставляя на нем зловещие трещины. Было видно, что ледяная темница долго не продержится.
Понимая, что это мой шанс, я бросился вперед. Последние силы сосредоточились в руках, сжимающих меч. С каждым шагом я ощущал, как тело протестует, но адреналин и ненависть гнали вперед. Несколько стремительных ударов обрушились на закованное в лед тело. Меч разрывал плоть, рассекая сухожилия и дробя кости. Я не давал ему ни секунды передышки, превращая остатки его тела в кровавую кашу.
Последним усилием я отрубил твари голову. Тело обмякло, и проклятый меч выпал из ослабевших рук. Наступила тишина, нарушаемая лишь моим тяжелым дыханием. Я стоял, шатаясь, над поверженным врагом, чувствуя, как силы покидают меня.
Пока не время. Я пошёл в сторону своих союзников. Все, кроме Минелии, были без сознания. Видимо, это она мне помогла с тварью, увидев, что его больше не защищает проклятая энергия. На слова сил не было, я подошёл к ней и, коснувшись лба, влил немного антимагии, которая сразу же нейтрализовала действие проклятой энергии. То же самое я проделал и с остальными, а потом потерял сознание.
Очнувшись, я обнаружил, что наша компания заметно пополнилась. Знакомые лица разбавляли суровые лики рыцарей, явно освобожденных из плена. Пока я пребывал в беспамятстве, Минелия не теряла времени даром. Превосходно. Значит, пришло время вырваться из этого проклятого места.
— Минелия, — крикнул я, поднимаясь с импровизированного лежака, — давай уже покинем это вонючее мерзкое место.
Катя, словно вихрь, тут же обрушила на меня шквал вопросов: как я себя чувствую,
