Нулевой маг. Тень рода - Райст Лин
Огромная пасть, полная гниющих зубов, хотела сомкнуться вокруг меня. Я успел выставить меч, заблокировав челюсти, но давление было чудовищным. Зубы скрежетали по стали, вот-вот готовые сломаться. Темная энергия сочилась из пасти твари, обжигая мою кожу. Катя и Минелия, словно вихри, обрушили свой гнев на чудовище, но оно, словно не замечая боли, пыталось раздавить меня.
В голове послышался голос того культиста, наполненный мрачным ликованием.
— Сейчас ты сдохнешь, и уже ничто не сможет мне помешать.
Я бы, может, и ответил, но когда вонючая пасть этой твари рядом, было даже как-то противно. Я сконцентрировал определённое количество антимагии в одной точке. Я, если честно, даже сам не понимал, что я сейчас творю, но понимал, что это может стоить мне жизни. Взрыв! Пасть чудовища разорвало на куски, меня отбросило в сторону, словно тряпичную куклу. Я приземлился на спину, чувствуя, что точно что-то сломал. Боль была сильной. В глазах начало темнеть, но, блядь, надо держаться, ещё не всё.
Внезапно, сквозь пелену боли и оглушающего звона в ушах, я ощутил чьи-то сильные руки. Двое рыцарей, лица которых были перекошены от напряжения и страха, подхватили меня под руки, оттаскивая подальше от разъярённой твари. Они что-то кричали, но я не мог разобрать ни слова. Видел лишь, как их губы беззвучно шевелятся в багровом свете факелов.
Тем временем, Катя и Минелия не давали чудовищу опомниться. Катя обрушивала на зияющую рану потоки обжигающего пламени, словно стремясь выжечь саму его сущность. Минелия же действовала иначе, её атаки были точными и расчетливыми. Взрыв за взрывом сотрясали подземелье, каждый из них наносил твари всё больший урон. Я видел, как она использует какую-то сложную комбинацию заклинаний, сплетая их в единое целое, словно смертоносную симфонию.
Собрав последние силы, я попытался подняться, но острая боль пронзила всё тело. Рыцари удержали меня, не позволяя сделать глупость. Они явно понимали, что в таком состоянии я лишь обуза. Один из них прокричал мне что-то ободряющее, но я по-прежнему не мог разобрать ни слова.
— Помогите им, — крикнул я. — Я в порядке, сейчас главное — убить эту тварь.
Рыцари, осознав серьезность ситуации, не стали спорить. Бережно опустив меня на землю в относительно безопасном месте за грудой обломков, они переглянулись и с воинственным кличем ринулись обратно в бой. Один из них, облаченный в сияющие доспехи, выставил вперед свой щит, создавая перед Минелией и Катей барьер из магической энергии. Щит поглощал удары щупалец и потоки темной энергии, позволяя им беспрепятственно атаковать чудовище. Второй же пытался сковать чудовище льдом, чтобы хоть немного замедлить его. Рыцари действовали слаженно и решительно, как единый механизм. Они понимали, что от их действий зависит не только их собственная жизнь, но и жизни их товарищей.
Казалось, победа близка, но тварь не собиралась сдаваться. Она выплеснула колоссальное количество проклятой энергии. Проклятая энергия, пропитанная злобой и ненавистью, обрушилась на магический барьер рыцаря, ломая его в мгновение ока. Щит рассыпался в прах, а рыцаря отбросило назад, словно пушинку. Ледяные оковы треснули и рассыпались, освобождая чудовище от пут. Волна проклятой энергии накрыла и остальных.
Рыцари, Катя и Минелия отлетели в разные стороны, врезаясь в стены и обломки подземелья. В ушах звенело, перед глазами мелькали искры. Проклятая энергия, словно яд, проникала в тела, вызывая невыносимую боль и слабость. Это была не просто магия, это была ее извращенная форма, подвластная лишь чудовищам Маранира.
Внезапно вокруг чудовища сгустилась тьма. Подземелье наполнилось удушающим запахом серы и гнили. Я с трудом приподнялся на локтях, пытаясь разглядеть, что происходит. Тварь словно сжималась, ее бесформенная масса уплотнялась, издавая жуткий хруст ломающихся костей и рвущейся плоти.
Когда тьма рассеялась, перед нами предстало нечто еще более отвратительное, чем прежде. Чудовище уменьшилось в размерах, приняв отдаленно человекоподобную форму. Это была высокая, костлявая фигура, с покрытой струпьями и гнойниками кожей. Длинные, скрюченные конечности заканчивались когтистыми пальцами. Вместо лица зияла лишь дыра, из которой вырывались клубы ядовитого пара. Глаза, в количестве трех, располагались на груди у этой твари и злобно смотрели на выживших.
Ну просто нет предела мерзости, твою мать! Это же насколько надо себя не любить, чтобы стать этим.
Несмотря на уменьшение размеров, от чудовища исходила не меньшая угроза. Казалось, вся проклятая энергия, что раньше рассеивалась в огромной массе плоти, теперь сконцентрировалась в этой компактной форме. Воздух вокруг него дрожал от напряжения.
Тварь медленно повернула голову в мою сторону, и я почувствовал, как кровь стынет в жилах. Даже на расстоянии я ощущал исходящий от него смрад и злобу. Слабо улыбнувшись, я сказал: «Ну, здравствуй, новое дерьмо».
Тварь двинулась на меня. Она понимала, что только я в данный момент представляю для неё опасность. Я был единственным, кто мог противостоять ее проклятой природе, единственным, чья антимагия представляла опасность. Но ей не было суждено добраться до меня.
Внутри меня зародился новый отклик антимагии, более мощный и неудержимый, чем когда-либо прежде. Я почувствовал, как тьма окутывает меня, словно кокон, преображая мое тело, напитывая его невообразимой силой. Боль от переломов и ран отступила, уступая место жгучему, но сладостному ощущению мощи. Продолжением рук стали клинки, сотканные из чистой антимагии, острые и смертоносные. Они пульсировали темной энергией, готовые разорвать все на своем пути. Это было похоже на то первое пробуждение моей силы, когда я впервые познал антимагию, но теперь все было намного масштабнее и опаснее. Я чувствовал, как контроль ускользает, уступая место первобытному инстинкту убийцы. Но где-то внутри я услышал этот голос: «Что ж, давай я тебе немного помогу, хотя я был бы непротив посмотреть, как эта тварь тебя сожрёт». Это последнее, что я услышал. Дальше я просто наслаждался боем.
Тварь прыгнула, костлявые пальцы тянулись к моему горлу, источая мерзкую, обжигающую проклятую энергию. «Ну уж нет, ублюдок», — пронеслось в голове, когда клинки из антимагии взметнулись вверх, рассекая воздух с тихим шипением. Один клинок отбил когтистую лапу, второй, ведомый инстинктом, вонзился в дыру, где должно было быть лицо. Черная жижа хлынула из раны, обжигая даже мою антимагическую броню. Тварь взвыла, не то от боли, не то от ярости, и обрушила на меня град ударов своими костлявыми конечностями.
Я парировал каждый удар, антимагические клинки плясали вокруг, словно живые, не давая твари ни единого шанса. Каждый выпад сопровождался взрывом темной энергии, обжигающим ее гниющую плоть. Но тварь не сдавалась, ее
