Корона из Тьмы - Книга Первая: Возвращённый - Nasty Warlock
— Не слушай эту мерзость, — прорычал Варен, хватая Мерунеса за руку. — Это безумие!
— А что есть здравомыслие в этом мире, Варен? — резко спросил Мерунес, отрывая взгляд от мутанта. — Цепляться за прошлое? Бояться того, что даёт тебе силу?
— Но какой ценой? — взмолился Варен. — Ты становишься… одним из них.
Мерунес снова посмотрел на лидера Сынов Скверны. — Что вы предлагаете?
— Освобождение, — ответил мутант. — Слияние со Скверной. Ты перестанешь быть смертным. Ты станешь частью чего-то вечного.
Мерунес задумался. Впервые он почувствовал не просто силу Скверны, а её манящий зов, обещание власти, недоступной простым смертным. Но в глубине души он ощущал и холодный ужас перед этой перспективой.
Вспомнились слова Эха: "Ты — последний из Тех, кто ушёл. Верни своё. Возьми мир. А мы будем с тобой. Или внутри тебя."
— Нет, — наконец сказал Мерунес, отступая от мутанта. — Мой путь иной. Я не стану ни рабом, ни частью этой… гнили.
Лидер Сынов Скверны склонил изуродованную голову. — Ты делаешь выбор, Каэрон. Но Скверна рано или поздно позовёт тебя снова. И тогда ты не сможешь отказаться.
Мерунес покинул это жуткое место, чувствуя на себе взгляды мутантов. Он знал, что избежал опасной ловушки, но и понимал, что его связь со Скверной становится всё сильнее, и борьба за контроль над ней будет лишь нарастать.
Глава 11 - Цена Перехода
Дни сливались в серую череду переходов под низким, вечно затянутым дымкой небом. Их маленький отряд двигался на север медленно, но упорно. Помимо Варена, с Мерунесом шло пятеро — старик Элиас, чьи руки помнили ремесло каменщика, но теперь лишь крепче сжимали древко копья; молодая женщина Лира с вечно испуганными глазами, прижимавшая к себе узел со скудными пожитками; её младший брат, мальчишка лет десяти по имени Тим, молчавший с тех пор, как их деревню сожгли; и двое бывших ополченцев из Эйвенграда, крепкие, но сломленные мужчины, Хорст и Бран.
Молчание давило. Лишь ветер свистел в скалах да скрипел пепел под ногами. Варен часто бросал на Мерунеса беспокойные взгляды, видя, как темнеют прожилки на его коже, как меняется его взгляд. Остальные же смотрели на него со смесью страха и отчаянной надежды. Он был их единственным шансом, их чудовищем-спасителем.
— Мы почти у Перевала Ветров, — проговорил Варен вечером, когда они разбили скудный лагерь в расщелине, укрывшись от пронизывающего ветра. — Дальше — земли клана Чёрного Камня. Говорят, они чужаков не жалуют. Особенно… — он запнулся, покосившись на Мерунеса, — …особенно тех, кто несёт на себе… знаки.
Мерунес молча помешивал угли в костре обломком ветки. Скверна внутри него была спокойна, но он чувствовал её — голодную, наблюдающую.
— Они пропустят нас, — ровно ответил он.
— Ты так уверен? — Хорст, один из ополченцев, поднял голову. Его лицо было покрыто сажей и старыми шрамами. — Эти горцы дикие. Они верят в старых духов и кровную месть. Увидят тебя — и решат, что ты порождение Скверны, которое нужно прибить к скале.
— Они увидят силу, — голос Мерунеса был лишён эмоций. — И поймут, что лучше не становиться у меня на пути.
— Силу? — вмешалась Лира, её голос дрожал. — Но… какой ценой? В Эйвенграде ты… ты заставил ту тварь… она просто рассыпалась. Это было не по-человечески.
Мерунес повернул голову и посмотрел на неё. Его глаза в свете костра казались почти чёрными.
— А что в этом мире осталось человеческого, Лира? Горящие деревни? Матери, теряющие детей? Рыцари, сжигающие невинных во имя своего «света»? — Он чуть наклонил голову. — Я предлагаю порядок. Мой порядок. Он будет жестоким, но справедливым. Выживут те, кто подчинится.
— Подчинится… тебе? Или тому, что внутри тебя? — тихо спросил Варен, не отводя взгляда.
Мерунес усмехнулся, холодно и коротко. — Разве это не одно и то же, Варен? Я — это Скверна, а Скверна — это я. Мы учимся жить вместе. Или, скорее, она учится служить мне.
— Служить? — старик Элиас покачал головой. — Эта зараза никому не служит, господин. Она поглощает. Медленно, но верно. Я видел это не раз.
— Ты видел слабых, — отрезал Мерунес. — Тех, кто позволил ей сломать себя. Я — не из их числа.
На следующий день они достигли предгорий Перевала Ветров. Узкая тропа вилась между голых скал, и ветер здесь действительно завывал, словно раненый зверь. Вскоре они увидели впереди грубую каменную заставу, перегораживающую проход. На ней стояли воины в шкурах и грубой коже, вооружённые топорами и луками. Их лица были суровы, а взгляды — подозрительны.
Один из них, широкоплечий мужчина с седой бородой и шрамом через всё лицо, спрыгнул вниз, преграждая им путь.
— Стоять! Земли клана Чёрного Камня закрыты для чужаков! — прорычал он, его рука легла на рукоять топора. — Особенно для тех, кто несёт порчу.
Его взгляд остановился на Мерунесе, на тёмной метке, видневшейся под воротом его рубахи.
— Мы идём на север, — спокойно сказал Мерунес, делая шаг вперёд. Остальные замерли за его спиной. — Нам нужен проход.
— Проход? — усмехнулся горец. — Никто не проходит здесь без воли старейшин. А старейшины не любят таких, как ты. Ты пахнешь Скверной.
— Я пахну силой, которая может быть вам полезна. Или опасна, — Мерунес слегка склонил голову. Его голос оставался тихим, но в нём зазвучала едва уловимая угроза, от которой даже суровые горцы невольно напряглись. — У вас есть выбор: пропустить нас или узнать, почему Скверна выбрала именно меня.
Бородач нахмурился, его глаза цепко изучали Мерунеса. Он видел спокойствие, холодную уверенность, но и что-то ещё — глубинную, древнюю тьму.
— Кто ты такой? — спросил он тише.
— Я тот, кто пережил то, что убивает других, — ответил Мерунес. — Я иду своей дорогой. И мне не нужны враги. Но я не отступлю.
Возникла пауза. Горцы переглядывались. Они чувствовали исходящую от Мерунеса ауру — не хаотичную злобу тварей Скверны, а нечто иное, контролируемое, но оттого не менее пугающее.
— Хорошо, — наконец сказал бородач. — Проход стоит дорого. Чем заплатишь, чужак? Золотом? Оружием?
Мерунес посмотрел на него, затем
