Через Великий лес - Катерина Камышина
— Предводитель не одобрил бы такого решения. Он не хочет отсылать сына от себя.
— Это правда. Но я вижу, что пока мягкость Предводителя послужила лишь мальчишкиной дерзости и бездумью. Или вы видите иное? Будь, однако, некто, способный направить мальчишку куда следует, — кто знает, вдруг из него вышел бы толк…
— Уж не себя ли это ты имеешь в виду? — спросил глухой бас.
— Я имею в виду того, кого выберет Совет, — бесстрастно возразил Хермонд.
— Ты слишком спешишь, командующий. И дня не прошло, как отплыли корабли.
— Чем скорее мы разрешим эти вопросы, тем лучше, потому что времени у нас немного. Я смотрю правде в лицо. Помощь не придёт; у Ваара нет надежды. И когда повторится битва в Лазурной Низине и воины все полягут под клинками чужаков, хотим мы или нет, а нам придётся за…
Но Скай не дослушал, что было дальше. У него почернело перед глазами, и кровь застучала в ушах громче, чем молоты у Уннгвэ в кузнице. Он вихрем взлетел по лестнице и заорал, не помня себя от ярости:
— Ты, лживый, грязный, ты… Как ты смеешь! Мой отец вернётся, и тебя будут судить за измену, тебя высекут у позорного столба, твоё имя не упомянут перед богами, ты…
Свет пульсировал, подобно молниям, и из восьми вытянувшихся от неожиданности лиц Скай видел только одно — лицо Хермонда. Он плюнул в это лицо и бросился бежать. Вниз по ступеням, прочь по улице, мимо городских стен, мимо Яблоневого холма, к Великому лесу. Он мчался, ничего перед собой не видя; ему было трудно дышать и казалось, что-то стягивает грудь, будто железный обруч бочку.
У Ская закололо в боку, и он перешёл на шаг. Побрёл, спотыкаясь, потом сел в высокую траву. Вокруг было очень тихо, сердце колотилось как бешеное, а лицо было мокрым от слёз.
Скай обхватил руками голову. Его трясло от бессильной злости. Отец, что ты наделал! Оставил Хермонда вместо себя, доверил ему воинов… отдал город ему в руки, этому трусу и предателю! А теперь и я должен ему подчиняться, ведь ты взял с меня слово!
И они все, неблагодарные жалкие старикашки, — как они смеют! Отсиживаются здесь, в уюте и безопасности, под защитой городских стен! Так легко взяли и смирились с исходом войны, а тех, кто ушёл на неё, вовсе и не ждут…
А что, зазвучал вдруг тихий голосок у Ская в голове, что, если Хермонд прав? Если война проиграна, и отец не вернётся? И я остался последним из нашего рода… я! такое ничтожество!..
Скай зажмурился — но тут услышал рядом с собой совсем другой голос — насмешливый:
— А ведь болтают, что Звезда Тишины приносит счастье. Уж не от великого ли счастья ты плачешь, предводительский сын?
Глава 2. Колдун
[Свободные Земли: Ваар, Западные Берега. Фир-энм-Хайт. Год 486 века Исхода, месяц Тёплых Ночей.]
…Об изгнании: Неверно, если скажут, что лихо приключилось после Исхода Нархант и что с ними благость покинула мир; ибо лихо зародилось при них и посеяно было их руками, хоть они не помышляли о том и не могли предвидеть того. А было так, что прежде у всякого племени был свой суд, и в каждом поселении свой судья, который разбирал преступления сообразно со своей мудростью и с мудростью предков. И не всегда различные судьи (а были то владетели) судили одинаково. Нархант же, в числе прочего, научили юные народы творить суд всюду единообразно, и составлен был для того свод Законов, которому следовали законоговорители долгое время. Пошло от Нархант, что, буде оскорблённый род не примет виры, или же лиходей откажется платить её, должно ему стать вместо слуги, покуда долг не будет уплачен работой; если же лиходей на согласен на это, или оскорблённый род не приемлет примирения, да будет такой человек изгнан, и да не будет ему отныне ни рода, ни крова в той земле, и не будет такого закона, какой бы защитил его. Ибо Нархант полагали это самым страшным наказанием; да между ними и не бывало, чтобы его применяли на деле. Среди юных же применялось оно весьма часто, особенно в землях Сваттаргарда и Рот'н'Марры. Так, были изгоняемы воры, клятвопреступники, и те колдуны, которые пользовались своим колдовством во вред… Великое множество было тех беззаконных изгоев; они бежали из поселений и селились в различных глухих местах без пригляду, и творили там что хотели. Они строили себе укрепления, нападали на дорогах на путников и торговцев, чинили разбой в селениях: пищу воровали, скот уводили, а людей угоняли в рабство. Когда же исчезли Нархант, среди изгоев было большое волнение, ибо им мнилось, что отныне не найдётся на них управы. И они сделались свирепы, и много зла причиняли повсюду. Век СветочаКниги Порядка Имён
Скай вскочил на ноги. Пальцы метнулись сперва к поясу — тщетно, меча при нём больше не было, — затем к вороту, нащупали камень, спрятанный под сарту. Рядом с камнем, в клетке из рёбер, сильно колотилось сердце.
— Откуда, — выдавил Скай, едва совладав с языком, — ты знаешь про камень?
Перед ним стоял человек в длинном зелёном плаще. Он был молод. И улыбался.
— Звезда Тишины светит кораблям, — сказал он нараспев. — Удержишь её — во всём тебе будет удача. Ты жалеешь, что не успел отдать её отцу, Скаймгерд Хайтере? Море спокойно, а Проклятых ждут не с той стороны. Она ему не нужна.
Руки у Ская похолодели от жути. Что же это за человек, если про всё знает? Про отца и про звезду… как это возможно! Он стоял в нескольких шагах, словно тень в своей зелёной одежде; волосы, светлые и длинные, как у кро'энхов, блестели в косых солнечных лучах, и Скай с содроганием подумал о коварных лесных духах.
Но — дух или человек — чужак не спешил нападать, и его бездействие придало Скаю смелости.
— Откуда тебе известно моё имя? — спросил он с вызовом. — Я тебя не знаю. Кто ты и что здесь делаешь?
Чужак недоумённо поднял брови.
— Я? Я здесь живу.
— Жи… вёшь?..
Городские байки пришли Скаю на ум — страшные сказки, которыми старики пугали фир-энм-хайтских детей, чтобы в Лес не совались. Была среди них история о колдуне, лишённом имени, которого изгнали
