Лабиринт кривых отражений - Светлана Алексеевна Кузнецова

Ее рука по-прежнему лежала на руке Кая, и тот очень боялся спугнуть это прикосновение, заглянул в ее невозможные глаза и принялся рассказывать то, о чем знал всегда, наверное, даже далеко до собственного рождения:

— Посмертие не минует никого. Все проходят через осознание того, что натворили. И, как правило, не всегда то, чем гордился человек при жизни, станет таковым после обретения всего багажа памяти предыдущих воплощений. Особенно сильно мучаются ростовщики и наемники. Впрочем, борцы за идею, а главное, убийцы за идею — переживают не меньше, а то и посильнее. Потому что цели никогда не оправдывают средств, кто бы чего ни говорил и ни думал; единственное убийство, считающееся благом с точки зрения той стороны — уничтожение тех, кто сам убивал для развлечения или во имя надуманной цели. Потому палачи, если они, конечно, не исполняли лживых приговоров и не запятнали себя участием в политических играх, являются за грань легко и очень скоро рождаются вновь в уже иных обстоятельствах, временах, а теперь, я полагаю, и мирах.

— То есть, жизней много?

— Круговорот мироздания: души рождаются, живут и умирают, изнашивая телесные оболочки. Ничего или очень мало помня из предыдущих жизней. Однако в момент перехода на ту сторону, рождаются уже для не-жизни, и вспоминают все, когда-либо испытанное и совершенное. Сопоставляя новый опыт и память, они мучаются совестью или остаются довольными тем, как жили.

— А смысл?

— Самосовершенствование.

Женька фыркнула, и Кай поспешил продолжить:

— Самосовершенствование — отнюдь не пустое слово, наоборот, самое важное, что только происходит в мироздании. Иначе жизнь в реальности замрет, а то и исчезнет, и разум деградирует до примитивных желаний жрать, размножаться и драться за ресурсы. Только то, что ваши люди прошли через «стыдные годы», — Кай просто не нашел иного названия для творящегося в этом мире религиозного ужаса, — рождает во мне надежду, что те никогда не повторятся.

Он мог бы прибавить: «Если, конечно, я остановлю имперцев». Однако не стал.

— Надеюсь, не повторятся, — согласилась Женька. — Нынче кричать о своей нравственности гораздо популярнее, чем собирать армии против неверных. Хотя некоторые, конечно, пытаются. И отдельные излишне ретивые и активные впадают в буйство, узнав, что кто-то не с ними. Этот мир был бы идеальным, если бы все уважали всех, не пытались клеить ярлыки и затаскивать в свои стаи, а нежелающих травить.

— И за все это время вас ни разу не посещали существа с той стороны? — Кай намеренно направил разговор в нужное ему русло.

— В сказках, легендах, прочем фольклоре и книгах — в основном фэнтезийной или хоррор направленности — постоянно. То алхимик демона вызовет, то кто-то душу продаст…

— Зачем? — изумился Кай. — Это попросту невозможно. Душа — то, что остается после гибели тела. И она неотделима от сознания. Ваши люди что? Ради денег становились умалишенными? Я знаю, что мог бы пленить душу умершего, пока та не перешла границу и заставить служить себе. Но продолжалось бы это только до того времени, пока я сам жив. И, знаешь, не завидую я умершему «пленителю душ».

— Поколотят? — Женька хихикнула.

— Мягко сказано. У Лео, моего приемного отца, есть дух-охранитель, но пришел и поклялся служить он добровольно. Чуть ли не насильно остался при нас, а изгонять его было бы неправильным и нечестным, — Кай подавил улыбку, подумав, а насколько бы впечатлил Женьку вид призрака. — Итак, что там с душами?

— Эм… — Женька удивленно на него посмотрела и все же убрала руку, отпила чаю. — Религия такая: души полагает высшей ценностью. Соответственно, злые силы пробуют оные души купить или выменять, как правило, на богатство и власть.

— Как, однако, удивительно выходит: жрецов не интересует сознание и умение думать.

— По-моему, ничего удивительного, — возразила Женька, — слепая вера — наивысшая ценность для любых жрецов любых культов. А вот когда адепт начинает размышлять и сомневаться в догматах — тут уже бьют тревогу: соскочить может.

— Итак, у вас считают, что души — просто товар.

— С поправкой на то, что продавцов ничего хорошего после смерти якобы не ожидает. Впрочем, не всех. Протестанты вообще додумались до того, что от человека ничего не зависит, богу виднее: решил, кого-то в рай, значит, и последнего маньяка возьмет, решил кого-то в ад, так пусть человек хоть никому за всю жизнь зла не причинил, попадет именно туда.

— Подло.

Женька пожала плечами.

— Таковы люди. У нас по зомбоящикам какое-то время назад любили крутить всякие вымышленные истории с одним и тем же сюжетом: то из лаборатории убегал вирус, то инопланетяне чего-то оставили в недрах, а ученые докопались, то еще что-нибудь вроде вспышек на солнце и мутаций. Неизменным было продолжение: часть людей неминуемо становились тупыми хищниками и принимались бегать за незаразившимися главными героями с целью сожрать полностью или частично и превратить то, что останется, в себе подобных. И знаешь, эти сценарии писали и фильмы снимали те самые протестанты, которые полагали, что от самих людей ничего не зависит. Был тупым преступником, всю жизнь смотрящим на окружающих как на скот, который можно доить и резать, но случайно не заболел, значит, будет героем. Был отличным парнем? Плевать на его хорошесть, превратится в зомби раз уж суждено. И никакого сознания или осознания, Кай. Люди могут лишь смириться, поскольку какая-та дрянь все решила за них. Знаешь, чему вся эта галиматья учила? Каждый сам за себя; даже тот, кого ты считал другом, способен перегрызть глотку. Как тебе светлая идейка глубоко верующих тварей, которых мне людьми звать не хочется?

— По-моему, отвратительно. Души, конечно, существуют, отделяются от тела и переходят на ту сторону… — Кай запнулся, — или не переходят. У всех по-разному, как ты любишь говорить.

— Разве? — Женька хмыкнула. — Но ты рассказывай дальше, интересно же.

— Души неотделимы от сознания, ты уж мне поверь. Я знаю точно, в отличие от большинства жрецов все равно каких богов.

— И что есть сознание? — задумалась Женька. — Память?

— Нет. Память прошлых жизней люди постоянно теряют при новом рождении. Правда, не всю. След остается именно