Свора: Волчьей Тропой - Марк Адамов
— Горго, ты где там? — крикнул Йору в потолок.
— Кажется, тесновато будет всем скопом! — откликнулась взлохмаченная голова, свесившись в люк. — Да и нога у меня…
Йору пару раз кивнул, поджав губы.
— Нотонир? — позвал он без особой надежды.
— У меня уж лет десять, как «нога», — отозвался колдун со смешком. — Была бы лестница…
— Так наколдуй её, блядь! — сорвался Йору вместо очередного кивка. — Тут разит магией, и ты нам нужен!
Клеп чувствовал один лишь отсыревший пепел, как на давнем пожарище. Тонким слоем он покрывал весь каменный пол, разлетаясь вокруг целой горы золы в середине.
Но пепел что-то скрывал: Клепсандар понял это, запнувшись о припорошенную выбоину в породе. Слишком ровную, чтобы быть случайным сколом. Широкими взмахами ноги он расчистил камень и обнажил выбитый в нём узор.
Две прямые линии врезались в третью. Вокруг них — ещё несколько штрихов покороче.
Клеп поволочил подошву дальше, расчищая всё новые и новые знаки. Какие-то из них повторялись, остальные же разнились, пусть и походили на предыдущие.
— Нотонир! — позвал Клеп с надеждой. — Тут руны или письмена, какие-то я их не…
— И неудивительно, — колдун заговорил прямо над ухом. Клеп закашлялся с новой силой: как Нотонир спустился, он не заметил. — Это не Речь Старых Холмов, даже не её старый вид из времён Шаталачи.
И без него было понятно. Первый вождь Шаадамара принёс Речь с неизвестного Востока вместе с Лиловой Ветвью, и поныне оставшейся регалией правящего клана этой земли. Тогда язык, расползшийся по всем державам Южного Дола, выглядел иначе — и совершенно не так, как письмена Млерта.
— Не сотторийский, — уверенно заявил Йору. — Никакой из сотторийских.
— С чего б ему тут взяться, в такой дали от Соттории? — снисходительно уточнил Нотонир.
Йору фыркнул и побрёл к горе пепла, чтобы изучить её подальше от насмешливого колдуна.
— Что-то не совсем людское? — предположил Клеп. — Здесь же бывают аскуты?
Он прислонил палец к камню и провёл им по всему угловатому символу под ногами. Так оттиск в памяти окажется глубже.
— Дельная мысль… — Нотонир выставил ладонь и ближайший к нему символ подсветился розоватым переливом. — Это похоже на письмена Галати.
Этот народец часто звали «малой расой», к и подобных им аскутов или северцев. Клеп такие слова считал уничижительными: как и разбросанные по Землям люди, галати владели многими ремёслами, имели свои языки и традиции. Разве что внешне отличались, а ещё — истребляли людей куда чаще, чем вели с ними дела. Но не оттого ли, что те считали их «малыми»?
— Галати живут в лесах, — вспомнил Клеп. — В настоящих, а не таких.
— Так было не всегда, — возразил Нотонир. Магический оттиск символа застыл в воздухе перед ним. — Многие галати вышли из-под земли, и когда-то они могли жить и здесь.
— Это они сами тебе рассказали? — говорила обида голосом Йору, пока сам он ворошил гору пепла клинком.
— Заметки о тех временах, — пояснил колдун. — Так что, в каком-то смысле — да.
Клеп про себя согласился — не вслух, чтобы не вызвать косых взглядов Йору. Чем больше сил отдавал вожак в бою, тем скорее таял лёд его выдержки. О подземных галати он сам не слышал, но их наследие объяснило бы тот древний тоннель, по которому они с Талной и Арачи выбрались на хмелеварню.
И всё же вопросы оставались.
— Зачем Млерту письмена галати? — спросил Клеп, разглядывая угловатые символы.
— Возможно, чтобы обратиться к той магии, которую они отражают, — Нотонир повёл ладонью и свет вдоль вырезов в полу затух. — Порой это легче, чем придумать, как описать ту силу нашими нынешними рунами и знаниями.
— К жертвенной, например? — вдруг спросил Йору.
Раскапывая пепел одним клинком, он уже добрался до сердцевины насыпи. Клеп подобрался поближе и тут же отметил, как отличались слои золы. Где-то она была чёрной — как та, из которой родился страж дома Млерта, глубже же возникали серые, почти белые разводы.
Йору протяжно хмыкнул и пошевелил клинком. Осторожным движением он выволок из пепла белёсый обломок кости. Обломленный с концов и с трещиной посередине, он казался Клепу достаточно толстым, чтобы быть чьей-то рукой. Человеческой.
— Вот же ж негодник, — промолвил Нотонир, округлив глаза. — И впрямь, жертвенная магия.
— Это не всё, — буркнул Йору.
Он переместил клинок левее и раскопал следующий нанос. Из-под пепла показались новые обломки: Клеп сразу распознал целую россыпь рёбер, оторванную челюсть и гладкий скат чьего-то черепа.
Рядом с ними объявилась и другая диковинка. Круглый венец, будто сплетённый из окаменевших чёрных ветвей венчали два разветвлённых рога, точно снятых с головы сгоревшего оленя. Йору подцепил уродливую корону мечом и поднёс к глазам.
— Хотел сжечь, но не получилось? — вполголоса спросил сотториец.
Клеп огляделся по сторонам с таким рвением, что волосы захлопали на макушке:
— Следов нет, — отметил он, глядя на непорочный камень под слоем холодного пепла. — Сжигали их не здесь.
— А в Олони, — добавил Йору, едва Клеп сомкнул губы.
Тишина продлилась недолго. Пока Клеп размышлял над словами вожака, Нотонир протопал вокруг пепелища, не сводя с Йору глаз.
— Я намекаю, что тебе стоило бы уточнить, что ты имеешь в виду, Йору, — проговорил он неспешно.
— И я это сделаю, — вожак Своры поднял взгляд к потолку и сложил ладонь вокруг рта. — Горго! Ты ещё там?
После пары молчаливых биений сердца прозвучал осторожный ответ:
— Куда ж я денусь?
— Подбери тот журнал с письмами! — Йору перевёл взгляд на венец, так и оставшийся на клинке. — Нотонир, возьми эту дрянь и проверь, не осталось ли на ней какой магии. Клеп…
— Я перерисую символы галати, — Клепсандар полез в сумку за потрёпанным журналом.
Йору кивнул в знак одобрения и убрал меч, едва Нотонир ухватился за рогатую корону кончиками пальцев.
— Вернёмся в трактир и обменяемся всем, что знаем. Надеюсь, этого хватит, чтобы понять, что за пиздец тут случился.
«И по какой причине,» — вспомнил Клеп советы Талны.
Глава 21
— Здравствуй, Боррос, — чужой голос отразился от сводов пещеры, освящённой ли россыпью светокамней.
— Здравствуй, Марадо, — ответил коренастый человек с пышной каштановой бородой.
Боррос сдвинул половинки плаща, явно укрывая что-то под заплатками. Беспокойный взгляд метался под каменистым наростам на стенах и потолке. Там же, в тени над их головами, змеились древние корни дерева, ставшего для местных каззитов священным.
— Ты кое-что украл у меня, Боррос, — напомнил Марадо. Он протянул залитую кровью перчатку и жестом поманил ворюгу. — Верни это мне.
— Не знаю, о чём ты, Марадо, — Боррос попятился. Его
