Семена войны - Жуан Ф. Сильва
– Бежим! – рявкнула она, и все трое тут же сорвались с места, пытаясь уйти как можно дальше от сирестирского лагеря. В воздухе разнеслось эхо от выстрелов из мушкетов, и Гимлор стиснула зубы, взывая ко всем богам, в которых она не верила, молясь лишь о том, чтобы ни одна дробинка не нагнала ни ее, ни ее друзей.
«Они должны выжить!»
Возможно, им все еще удастся как-то защитить город. Возможно, вражеские солдаты отступят, ведь пока что их недостаточно, чтобы начать осаду или захватить весь город. Сложив пальцы колечком, она свистнула так громко, как только могла. Чтоб сбежать – нужна была помощь.
В воздухе мелькнули три темных пятна, летящих прямо в сторону сирестирцев. Жирные бомбы! Гимлор заткнула уши, и жирные бомбы упали примерно в ста футах перед ней. Стоило им удариться о землю, и они взорвались, вспыхнув яркими огненными шарами. Грохот был оглушительным, и она зажмурилась, закрыв лицо от осколков. В разные стороны полетела грязь, цепки, оторванные руки и ноги вражеских солдат – но путь вперед был свободен.
Слава всем богам!
Гимлор не сбавляла ходу, Эдмир и Фолой прикрывали ее отступление. Теперь женщина уже видела, как Сосненок, Норк и Нозема бросают в сирестирских солдат жирные бомбы, а те все продолжают шагать вперед с мушкетами в руках. Громкие и частые выстрелы сопровождали каждый шаг: сирестирцы продвигались вперед, защищая свой лагерь и мстя за павших товарищей.
Но вскоре открыли огонь и солдаты на правом фланге. Гимлор бросилась на землю.
– Ложись! – крикнула она. Фолой и Эдмир рухнули следом, но, похоже, положение их весьма ухудшилось. Они были в меньшинстве, и вооруженные мушкетами солдаты наступали с тыла и фланга. Пусть их оружие било и неточно, но уж мощности и смертоносности ему хватало.
– Норк! – рявкнула она, стараясь перекричать грохот орудий. – Сколько у вас еще жирных бомб?
– Около полудюжины, – крикнул он в ответ.
«Дерьмо». Они были обречены.
– Я отвлеку их, а ты спасайся, босс, – сказал Эдмир. – Ты должна выжить.
– Нет, Эдмир. Это не… – начала она, но Эдмир уже мчался прочь, пробираясь к врагам с фланга, скрываясь за стволами деревьев и пытаясь отвлечь на себя внимание врага.
– Глупец! – прошептала она, проклиная при этом себя и чувствуя, как у нее оборвалось сердце. Зачем он это делает?!
– Нам нужно бежать! Сейчас же! – Фолой потянул ее за руку, заставляя встать. Заставляя бежать.
Норк, Нозема и Сосненок метнули во врагов еще три жирные бомбы – это позволяло хоть на какое-то время удержать их на расстоянии. Получалось, что осталось всего три снаряда, но Гимлор все никак не могла отвести взгляда от Эдмира. Дыхание от волнения и бега участилось, и женщина пригнулась, чтоб не попасть под пули, выпущенные мушкетами.
Ей не следовало приходить сюда. Она поступала так, как и должна была, но она должна была знать, что это неразумно. После исчезновения герольда никто бы не стал вести с ней переговоры. По крайней мере, теперь она это знала. А значит, все, что нужно было сейчас сделать, – это выжить.
Казалось, между фермами и сирестирским лагерем развернулся настоящий ад из горящих деревьев, разлетающихся обломков и мечущихся по лесу солдат в горящей одежде, которую они безуспешно пытались потушить.
Наконец добравшись до Норка с Ноземой и Сосненком, она принялась выглядывать Эдмира. В дыму было плохо видно, но она могла думать лишь о том, как помочь ему спастись. Она вдруг вспомнила, как впервые увидела его. Как он, дрожа от холода и видя галлюцинации, блуждал по степи, дезертировав из своего подразделения. Это был человек, сломленный войной. И вот десять лет спустя он вновь оказался на поле боя, и все ради того, чтоб спасти ее. Как она вообще могла это допустить?
Звуки выстрелов прекратились.
– Что случилось? – спросил Фолой.
– У них, должно быть, закончились боеприпасы. Сейчас они перейдут на оружие для ближнего боя, – сказал Норк.
– Тогда мы должны вернуться за Эдмиром, – сказала она. – Его нельзя оставлять здесь. У вас есть жирные бомбы, прикрывайте ими мне тыл.
– Подожди, босс. Это слишком опасно!
Но Гимлор уже бежала за Эдмиром. Она знала, что это опасно, и задыхалась от страха. Но она должна была добраться до него раньше врагов.
Эдмир сидел у ствола дерева. Она нашла его взглядом и почувствовала, как расширились ее глаза. Рубаха мужчины пропиталась кровью. Он одарил ее извиняющейся улыбкой и пожал плечами. Дышал он очень медленно и с трудом мог сфокусировать на ней взгляд.
«Нет, пожалуйста. Только не это».
– Мне очень жаль, босс, – прошептал он. – Меня пристрелили.
– Тсс, – прошептала она, пытаясь разорвать на нем рубаху. Надеясь перебинтовать ею рану, остановить кровотечение. Живот Эдмира был буквально изрешечен. Она часто видела такое во время Багровых войн. Часть шрапнели застряла в коже и ребрах. Это просто было какое-то чудо, что Эдмир все еще был жив и дышал.
– Я сделаю все возможное, чтобы вытащить тебя отсюда.
Эдмир поднял голову, пытаясь встать.
– Босс! Нет! Вы должны уйти. Они приближаются. Я позабочусь о себе.
– Не будь идиотом, – прошипела она.
«Как она вообще могла позволить этому случиться?»
– Босс!
От резкого удара по голове у нее помутилось сознание. Перед глазами все поплыло, но все же она попыталась подняться на ноги. Одетый в красное и черное вражеский солдат ударил ее прикладом мушкета. Он замахнулся снова, но Гимлор успела перекатиться по земле, увернувшись от второго удара. По голове текла кровь.
Впервые за десять лет у нее пошла кровь.
Враг воткнул в дуло мушкета нож и попытался пырнуть ее клинком. Гимлор, чувствуя, как в душе нарастает паника, изо всех сил попыталась увернуться, судорожно выискивая, что можно использовать для самозащиты: но все, что у нее было – это несколько метательных ножей под плащом.
Солдат все наступал, яростно крича и держа мушкет двумя руками. Вот появился еще один солдат, и нападавший что-то ему крикнул.
А Гимлор все никак не могла отвести взгляда от Эдмира. Она отчаянно боялась за него, ему было так больно. Он подставил себя под удар, чтобы
