Остров дракона (СИ) - Халезов Виктор Николаевич

— Верни меч! — Бо сзади подкрался к виновато понурившему голову Дебелому и ловко сорвал ножны с его пояса.

— Ты чего выдел… — спохватился толстый карлик и тотчас получил по загривку от де Баталья.

— Стой смирно, погань! — завопил капитан.

Глаза фритонийца весело блестели. Битье столь ненавистных подгорных жителей приносило ему вящее удовольствие.

После того, как Тороватый и Ражий парой увесистых тумаков успокоили дольше всех сопротивлявшихся Хилмо и Рудого, капитан почал самыми гнусными словами костерить распоясавшуюся команду. Улучив возможность, де Баталья не стеснялся в выражениях. Рот фритонийца исторгал столь гнусные ругательства, что зарделся даже по обыкновению невозмутимый Колченогий, а остальные гномы так и вовсе готовы были броситься на вконец обнаглевшего маркиза.

Воспользовашись случаем, Бо украдкой пробрался к юту. Дверь в обитель катитана оказалась приоткрытой. Воровато оглядевшись, купец осторожно порскнул внутрь.

Комнату скупо освещала свисавшая с потолка лампадка. Глаза Бо скользнули по помещению в поисках возможной стражи. Обитель де Баталья пустовала: в темных углах не притаилось охранников али соглядатаев.

Убедившись, что он находится в одиночестве, торговец кинул цепкий взгляд на стол капитана. Там он обнаружил лишь испещренную эльфийскими рунами карту Файат хра Аишам — Великого Моря. Пергамент с изображением пути на Гатвал, как и стопка расписок отсутствовали — видно, капитан доставал их только перед появлением купца, дабы по обыкновению подразнить того.

— Где, где, где ты ее прячешь, фритонийская рожа? — запричитал толстяк, бегая взором по комнате.

В каюте капитана имелось лишь одно место, подходящее для хранения вещей — могучий, обитый латунными полосами рундук, откуда хозяин обыкновенно доставал то кувшин с вином, то набор для игры в тшахир, то письменные принадлежности.

Бо в один шаг подскочил к длинному коробу и рванул крышку, лишь спустя секунду сообразив, что подоные хранилища частенько защищены ловушками и хорошо, если не магическими.

Впрочем, на этот раз толстяку повезло. Рундук не только не имел никаких приспособлений, способных покарать незадачливого вора, но и вовсе оказался не заперт.

Крышка с легким скрипом поднялась вверх. Короб почти полностью заполняли сложенные рядами свертки, шкатулки, лари и сосуды. Встречались здесь также книги, имелось несколько футляров со свитками и свернутых в трубки листов.

Поначалу Бо схватился за коробки. Открыл одну — слаженную из темного стекла — в ней находились несколько искрящихся самоцветами украшений — ожерелья, серьги и перстни. Верно, де Баталья одаривал ими сговорчивых барышень, а, быть может, особо усердных куртизанок.

Без зазрений совести, торговец рассовал драгоценности по карманам курты. Ведь должен же он хоть как-то возместить понесенные за время путешествия издержки? Да даже целой бочки золота ему бы не хватило, чтобы забыть все те ужасы и издевательства, что пришлось пережить на «Джакомо». А тут он всего лишь прибрал к рукам несколько безделушек безумного фритонийского пирата, у коего такого добра навалом.

Следующий ларек заставил купца удивленно поднять брови: там находились стальные фигурки, потертые кости и засаленные карты — видно, предназначенные для какой-то игры, в кою капитан отчего-то не предлагал гостю сыграть. Верно, поелику в ней не имелось столько возможностей для жульничества, аки в тшахире.

Третья — совсем безобидная на вид деревянная шкатулка, обитая толстой тканью с незамысловатым узором, после того, как очутилась в пухлых руках торговца, паче чаяния издала странный щелчок. Крышка сама собой поднялась и из нутра короба выехала крохотная платформа со стоящими на ней статуэтками квартета трубадуров. Внезапно металлические фигурки начали конвульсивно дергаться, и по комнате потекла нежная мелодия, впрочем, показавшаяся толстяку чудовищным, разрывающим уши грохотом.

— Проклятье! — отшатнулся Бо и с размаху запустил демоническую коробку в ближайший витраж.

Звон разбившегося стекла почудился ему во сто крат приятнее мерзкой музыки, что могла привлечь в каюту капитана незваных гостей.

Сжав рукоять меча, купец осторожно огляделся, заодно с тщанием прислушиваясь. Жилище де Баталья окутывала давящая тишина, едва рассеиваемая проникавшими снаружи и мнившимися неестественно далекими криками моряков.

Встряхнувшись, Бо вновь кинул взор на содержимое рундука. Теперича он обратил внимание на футляры для свитков. Ему повезло: в первом же из них оказалась достопамятная пачка долговых расписок, рассыпав по полу кои, остроглазый торговец узрел заскорузлый пергамент карты.

— Ха-ха! — непозволительно громко воскликнул толстяк. — Теперь я тебя обыграл, отродье фритонийской шлюхи!

Бо осторожно свернул в трубочку изображавший путь до Гатвала рисунок и сунул его во внутренний карман курты, затем сгреб в охапку измаранные изящным почерком де Баталья расписки и размашистым броском отправил их следом за музыкальной шкатулкой. Желтые листы, кружась, точно снежинки, почали медленно опускаться к воде.

Довольно улыбнувшись, он сделал шаг в сторону двери и тотчас замер, услышав шорох позади.

Сердце толстяка захолонуло. Несколько секунд Бо стоял недвижно, ожидая, что за спиной раздастся короткий щелчок спускового рычага арбалета.

Однако ничего не происходило и торговец, несколько отойдя от испуга, выдохнул и повернулся медленно, почти величаво.

В темном углу, из коего обыкновенно появлялся вислоусый Энрико, застыла высокая фигура в узком камзоле. Готрик стоял, скрестив руки на груди, и равнодушно взирал на бывшего хозяина. Следопыт не имел при себе ни меча, ни самострела, но Бо не желал вступать в схватку даже с безоружным оборотнем.

Какое-то время они молча изучали друг друга. Тихий смотрел на купца с вящим бесстрастием, отчего в груди толстяка, разрастаясь, заклокотало негодование. Торговцу померещилось, будто губы следопыта скривились в усмешке, злорадной али жалостливой скупой свет лампады не позволял различить.

— Что уставился? Как и Хилмо будешь всем подряд баять, будто я вор, плут и мошенник? Обобрал невинного Фанджали, а теперь покушаюсь на имущество достославного маркиза де Баталья? — брызжа слюной, возопил торговец. — Да твой новый господин — обезумевший от вседозволенности головорез, что ведет себя словно капризная барышня! Попомни мое слово, через пару месяцев, когда ему наскучит играться с тобой, он велит связать тебя и бросить в море! Хотя, быть может, тебе повезет: вы вместе окончите жизнь на площади какого-нибудь эльфийского города — кровожадный пират и его верный пес-оборотень, четвертованные, освежеванные и оскопленные!

— Уходи, Болур, — скупо процедил следопыт.

Купец опешил:

— Что это значит? Ты не будешь на меня нападать и даже не поднимешь тревогу? А-а-а… — раскусив хитрый замысел капитана, кивнул головой торговец. — Вы с де Баталья хотите отпустить меня на берег, а затем устроить охоту? Загнать, словно зверя?

— Уходи, — бесстрастно повторил Тихий.

Торговец замер в нерешительности. В голове его роились мысли и догадки о том, что задумал этот странный проходимец, некогда клявшийся ему в вечной преданности.

— Пошли со мной, — предложил Бо, вдруг осознав, что Готрик напросто не разумеет, кто такой де Баталья и чего от него следует ожидать.

— Нет. Я останусь здесь, — сухо молвил следопыт.

— Ты не понимаешь, что может случиться! — торговец порывисто шагнул в сторону приятеля. — Де Баталья убьет тебя, если узнает, что ты дал мне уйти вместе с его бесценной картой. Бежим вместе со мной!

— Со мной ничего не случится, — при виде надвигающегося купца, Готрик даже не шелохнулся. — Де Баталья не способен навредить мне.

— Может сам де Баталья и не способен, а его шпага еще как! — Бо приблизился к следопыту еще на шаг.

В этот самый миг с палубы донеслись тяжелый шаги. Толстяк споро порскнул к стене и притаился сбоку двери, дабы вошедший не смог его заметить. Торговец рассчитывал незаметно выскочить наружу, когда гость завалится в жилище капитана.