Остров дракона (СИ) - Халезов Виктор Николаевич

Очутившись на полу, Бо споро пополз, не желая угодить под тяжелые сапоги гномов. Хотя подгорным шалопаям все равно удалось несколько раз наступить ему на ноги.

Спустя минуту тяжело дыша и пошатываясь, он выбрался на палубу. Здесь также стоял ор, но кричали уже дунфаи.

Не кичась, торговец сорвал с вант ближайшего ханурика и с размаху припечатал того к стенке бака. Гоблин жалобно охнул.

— Что происходит? — зашипел в лицо моряку купец.

— Суша… — ловя ртом воздух, захрипел дунфай, коим оказался приснопамятный Снулый. — Впереди… остров… с селением… Там точно… есть… бабы…

— Да плевать я хотел на баб! — отвесил доходяге пощечину толстяк.

Он скорчил разъяренную гримасу, хотя сердце в его груди запрыгало от радости.

Бо спешно взбежал по трапу на бак и устремил взор вдаль. Однако означенную землю ему увидеть не удалось. Подернутое туманом море от темнеющего неба отделяла оставшаяся после скрывшегося за окоемом солнца густо красная полоса. Более ничего глаза торговца не обнаружили.

Несколько разочаровавшись и успокоившись, толстяк спустился на палубу. Охваченный преждевременным восторгом разум начал проясняться.

«Нужно вернуть карту», — пришла в голову дельная мысль.

Глаза купца забегали по кораблю, оценивая обстановку. Гортанно визжа, носились и лазали по снастям дунфаи. За все время пребывания на «Джакомо» торговец так и не уразумел, в чем смысл работы моряков, которые бесконечно поправляли, перетаскивали, ставили и убирали разнообразный такелаж.

С бака доносился визгливый фальцет де Баталья, о чем-то спорящего с Колченогим. Узрев капитана вне юта, Бо приободрился. Торговец не видел входа в каюту маркиза, посему сделал несколько шагов в сторону мачты.

Гадая, с кем он может столкнуться в жилище фритонийца, торговец по привычке положил руку на пояс и к собственному удивлению не обнаружил там рукояти бракемара.

— Проклятье! — отчаянно взвыл купец.

Глава 20

Парочка пробегавших мимо дунфаев замерла, с любопытством уставившись на человека.

— Проваливайте! — рявкнул им Бо.

Толстяк развернулся, дабы двинуться обратно в камору и вернуть меч. Походной сумы лишиться он не боялся, а вот потеря клинка мнилась чудовищной бедой.

Торговец не успел сделать и шага в сторону ведшего на нижнюю палубу люка, лицом к лицу столкнувшись с Рачительным и Ражим.

— Куды прешь, имар? — тотчас пихнул Бо обладатель пропитого голоса, хотя купец находился в шаге от карлика и ни коим образом не норовил того задеть.

— Спокойнее, братец. Энто хороший мужик, — придержал за кольчужный рукав штурмана обгорелый.

— Дык, энто вообще не мужик. Глянь на него, бороды-то нет! — теперича Рачительный толкнул сородича.

В руке карлика находился кувшин из темной глины, источавший резкий запах крепкого напитка — скорее всего рома али грога.

— Ты, дружок, кажица, перебрал гурдара, — Ражий попытался вырвать сосуд из заскорузлой длани приятеля.

Хлипкая ручка, не выдержав напора, оторвалась вместе с горлышком. Жидкость расплескалась по палубе.

Когг огласил неистовый рык.

— Мой гурдар!!! — яростно взвыл Рачительный.

Бо удивленно повел бровью. Торговец, безусловно, слыхал о знаменитом гномьем пойле, отведав коего люди падали замертво. Впрочем, насколько ведал купец, подобное вряд ли когда-либо случалось, поскольку оный напиток дозволялось употреблять только полноправным жителям подгорных королевств, вследствие чего гурдар невозможно было приобрести ни в одной таверне ведомой ойкумены. Где раздобыл сию бесценную жидкость штурман «Джакомо» являлось весьма любопытной загадкой, кою толстяк, впрочем, не собирался разгадывать.

— Зарублю! — Рачительный выхватил из-за украшенного самоцветами широкого пояса секиру и бросился на обгорелого.

Ражий ловко ушел в сторону и ухватил сородича за запястье. В отместку тот попытался садануть лысого кулаком в бок, но обгорелый опять сумел поймать руку противника.

Сцепившиеся гномы застыли, навалившись друг на друга и хрипя, аки разъяренные медведи.

Не пытавшиеся разнять карликов дунфаи собрались вокруг, с любопытством наблюдая за потасовкой.

Только сейчас Бо обратил внимание на то, что гномы разодеты так, будто собрались на какой-то великий праздник: с шей протянулись толстые искрящиеся драгоценными каменьями золотые цепи, на ногах — кричаще яркие сафьяновые сапоги, начищенные бехтерцы искрятся и блестят даже в сгустившихся сумерках.

— Прекратить бучу! — объявившийся на палубе Тороватый быстро смекнул, в чем дело и прыгнул на спину Рачительного.

Зеленоглазый гном распространял вокруг себя приторно сладкий аромат явно созданных для женщины благовоний. Алый платок на его голове сменила какая-то несуразная скатерть, расшитая золотыми нитками и жемчугом. Могучий торс шкипера облекал бархатный дублет, сверх всякой меры усеянный басонами, позументами и галунами.

Рачительный завыл и задергался, пытаясь стряхнуть оседлавшего его сородича. Слывший среди гномов безудержным храбрецом Ражий разумно отодвинулся подальше от плясавшей в освободившейся руке штурмана секиры.

Лишившемуся бесценного гурдара карлику почти удалось вырваться из железных объятий шкипера. Но в тот самый миг, когда выбившийся из сил Тороватый уже начал сползать со спины Рачительного, на палубе объявилось еще несколько гномов.

Облаченные в надетые поверх доспехов вычурные халаты Сивый и Могутный бросились на подмогу Тороватому. На головах новоприбывших красовались расписанные золотыми и серебряными нитями тюбетеи.

Однако взор Бо приковал третий спешивший ввязаться в драку гном. Лицо карлика скрывала наброшенная на голову нежно-голубая шаль, но трясущиеся под просторным алым одеянием студенистые телеса выдавали в нем Дебелого. На широком поясе из чешуи крупного пустынного гада висели ножны купцова бракемара.

— Отдай мой меч, мерзкий ворюга! — ухватил за шкирку пузана торговец.

— Отвяжись, имарская паскуда! — развернулся, тщась вырвать из рук человека бесценное одеяние, Дебелый.

В следующий миг в спину толстому гному врезался принявший все происходящее за дружескую потасовку Ботелый. Двое походивших на шары карликов с глухим стуком повалились на палубу и почали неуклюже ворочаться, ровно оказавшиеся на спине жуки.

Сбоку от купца раздался яростный боевой клич. Скосив глаза и увидев мчащиегося на него гнома, торговец споро нырнул в сторону, а в борящихся толстяков с разгона влетел Шалый.

Бо почал крутиться вокруг схлестнувшихся коротышек, силясь подобраться и вырвать из сутолоки свой меч.

В это время угас доносившийся от мачты шум. Верно, Сивому, Могутному и Тороватому наконец удалось утихомирить Рачительного. Впрочем, свара тотчас вспыхнула с новой силой, поскольку на палубу, расталкивая дунфаев, выкатилась троица молодых гномов.

Вспыхнувший гвалт оказался для торговца настолько неожиданным, что он дернулся и отпрянул, устремив взор на очередных возмутителей спокойствия.

Скорчив озверелые мины, Мешкотный и Рудой пытались отнять у Хилмо лоскут пестрой ткани, видно, некогда являвшийся дорогим одеянием, а ныне более напоминавший отрепья нищего.

— Прекратить бучу, крабьи причиндалы! — заревел от кормы Колченогий.

— Кончай бузить, ублюдки пещерные! — поддержал хромого де Баталья. — Немедля остановитесь, уроды бородатые, а то велю всех вас за борт выбросить, забулдыги скудоумные!

Коротко просвистел линек и кто-то из гномов болезненно охнул. Не ставший вникать в суть и причины свары Колченогий принялся орясить увенчанным тяжелым узлом обрубком каната всех подряд. К первому помощнику с визгливым гиканьем присоедилинся де Баталья, окучивавший подчиненных плоской стороной клинка.

Быстро смекнувшие, в чем дело, Сивый и Тороватый примкнули к маркизу и боцману, начав яростно мутузить недавний союзников по потасовке.

Порядок удалось навести лишь через десять минут. Получив несколько тяжелых затрещин и пинков, гномы с неохотой расползались в стороны и, поднимаясь, замирали, угрюмо потупив взор.