Остров дракона (СИ) - Халезов Виктор Николаевич

Дощатое полотно отлетело в сторону, освободив путь на палубу, но на пороге никто не появился.

— Гей, смурная морда, ты, где запропастился? Тебя капитан зовет, — донесся снаружи зычный бас Тороватого.

Готрик неслышной тенью порскнул из юта следом за зеленоглазым коротышкой. Тихий прикрыл дверь, нарочно али нет оставив между притолокой и полотном внушительную щель.

Бо прижался к доскам, выглянул в узкую прорезь. Он увидел лишь примыкавший к кормовой надстройке угол палубы, где двое дунфаев скручивали кольцами казавшийся бесконечным канат.

С квартердека доносились яростные крики. Визгливо вопил де Баталья, в ответ на него басовито, словно разозленные шмели, гудели гномы. Фритониец призывал команду отправиться на берег завтра поутру, однако моряки не желали подчиняться.

Сообразив, что в настоящий миг никому нет дела до обители маркиза, торговец незаметно проскользнул на палубу… И врезался в гоблина, только что закончившего подтягивать снасти абгалдырем.

— Ты меня не видел, — угрожающе надвинулся на ханурика толстяк.

Тот порывисто отшатнулся и, истово закивав, поспешил убраться с пути озлобленного варвара.

Купец на всякий случай постарался получше запомнить невольного очевидца его бегства из юта. Впрочем, Бо отлично знал оного дунфая. Этот самый младший член команды обыкновенно дежурил на мачте, а в свободоное время рассказывал сородичам какие-то невероятно смешные истории. Толстяк почти не понимал спешную речь дунфаев, но сделал подобное заключение, основываясь на приступах сардонического хохота, что частенько охватывал слушателей бурокожего юнца.

Посчитав, что он достаточно припугнул гоблинского отрока, торговец окинул палубу пристальным взглядом, спешно ища пути для столь желаемого бегства. Возле мачты де Баталья ругался с Сивым и Тороватым. За спиной маркиза стояли Готрик и Колченогий. Следопыт равнодушно взирал на морские просторы, а скрестивший руки на груди хромой гном с тщанием вслушивался в спор и при каждом всплеске брани усмехался в бороду, бросая на Тихого смешливые взгляды, верно, пытался найти в молчаливом варваре единомышленника.

Чуть дальше по палубе лихорадочно ползал Рачительный. Шмурман промокал грязную ветошь в оставшуюся от пролитого гурдара лужу, а затем выжимал тряпку себе в рот. Бо передернуло от столь омерзительного зрелища.

Подле левого борта Ражий и Могутный с помощью талей спускали на воду шлюпку. Вернее, спускал ее беззубый, а обгорелый старательно отбивался от наседавших дунфаев, отчего-то возглавляемых Шалым. Бо только сейчас заметил, что места в лодке едва хватит для двух матерых коротышек али для троих карликов помельче, навроде Хилмо або Рудого. Выходило, что в случае кораблекрушения спастись смогут лишь несколько моряков — тех, что сумеют выжить в начавшейся за вожделенные места в лодке резне.

Торговец не сомневался, что где-то в корме укрыта еще одна посудина, предназначенная для бегства де Баталья. Маркиз не походил на глупца, что ради спасения своей бесценной жизни готов рубиться с дюжиной озверевших карликов. Впрочем, ныне толстяк решил не задумываться над тем, какие еще пакости для моряков заготовил гнусный капитан.

На противоположном краю палубы Дебелый, точно оружием, угрожающе тряся огромной бочкой, сдерживал напор полдюжины гоблинов, в то время как Рудой и Мешкотный отвязывали лодку. Рядом с приятелями, вопя и размахивая руками, суетился Хилмо. К дружкам с середины палубы тщился пробиться Ботелый, но его весьма умело сдерживала троица дунфаев.

Обстановка у правого борта показалась Бо более спокойной и он направился прямиком к рыжему болвану.

— Любезный друг Хилмо, не соизволишь ли ты принять на борт своего давнего приятеля? — Бо положил руку на плечо гнома.

Сын Килто подскочил от неожиданности и, развернувшись в сторону незаметно подкравшегося человека, злобно зыркнул тому в лицо.

— Отвяжись, имар, — гневно процедил рудой.

Вопреки собственному желанию купец не сумел удержать губы в дружелюбной улыбке. Пещерный урод явно напрашивался на хорошую взбучку.

— Чего надулся, друже, али обидел я тебя чем? — купец тщился говорить весело и легко, но выходило больше надсадно и холодно.

— Думаешь, я забыл, как ты выставил меня вон, когда я взывал о помощи? — зарычал в ответ Хилмо.

Бо не слишком верил, что гном действительно до сих пор злится на него, просто сын Килто хотел показать своим приятелям, верно, насмехавшимися над его дружескими отношениями с людьми, что он-то, отпрыск бывшего правителя Долгара, с имарами не якшается, а коли ему доводится иметь сношения с кем-нибудь из оного племени, так он обращается с ними нисколько не лучше, нежели с теми же гоблинами али им подобной шушвалью.

Бо на мгновение задумался над тем, что ответить пещерному грубияну. Внезапно его голову пронзила острая боль — настолько сильная, что у купца потемнело в глазах. Подобным образом обычно выражал свое мнение клинок торговца. Явстенно вздрогнув, толстяк непроизвольно вцепился в рукоять оружия, которое миг спустя неожиданно рванулось назад.

— Отдай мой меч! — заревели снизу.

Глава 21

Бо наклонил голову. Бросивший бочку Дебелый лихорадочно вцепился в ножны, пытаясь сорвать бракемар с пояса толстяка.

— Ты чего творишь, негодяй?! — рявкнул на сородича Хилмо, грудью преграждая дорогу наступающим дунфаям.

Торговец потащил клинок на себя, силясь вырвать его из пухлых рук коротышки.

Откинув несколько гоблинов, Хилмо паче чаяния замер, столкнувшись лицом к лицу с Щедривым. Дунфай и карлик смерили друг друга тяжелыми взглядами.

— Впусти нас в лодку, гноме, — процедил одноглазый гоблин.

— Сгинь, прокаженная рожа, — сын Килто пихнул ханурика руками в грудь, но тот не сдвинулся с места, поскольку на спину ему налегли сразу трое сородичей.

В следующий миг полдюжины гоблинов навалились на рыжего карлика. В свою очередь, на дунфаев с тыла обрушил необъятные телеса Ботелый. Под столь могучим натиском Хилмо не удержался на ногах и плюхнулся на седалище.

— Руби канаты да бросай ее в воду, улитка полудохлая! — прокричал пытающийся вновь подняться рыжий копотливо возившемуся подле Мешкотному, кой, усердно пыхтя, тщился перекинуть лодку через фальшборт.

Не сумев вырвать оружие из алчных лап Дебелого, Бо извернулся и пихнул карлика ногой. Торговец метил в обрамленную черной бородой физиономию, но удар вышел неважным, и тяжелый сапог всего лишь проскользил по покатому плечу.

— Отдай! — продолжал выть коротышка.

Внезапно снизу раздался оглушительный всплеск. Фонтаны брызг поднялись выше леера. Дерущиеся на мгновение замерли, силясь понять, что произошло. Первым опомнился торговец. В этом не было ничего удивительного, поскольку подгорный народ скоростью и ясностью мышления не отличался.

Бо сообразил, что Мешкотный и Рудой, наконец, скинули лодку за борт. Толстяк споро вырвал меч из лап опешившего Дебелого и бросил взгляд вниз. Шлюпка плавала кверху дном. Возле нее, пытаясь перевернуть, барахтался Мешкотный.

Спустя мгновение, проскользив по обрубку каната, на вздыбившийся среди волн киль приземлился Рудой. Конопатый гном, ловко вцепился в борт и, погрузившись в воду, перевернул посудину.

«Сейчас!» — молнией сверкнула в сознании купца мысль.

Он ухватился за ванты, подтянулся, перекинул ноги через борт, и, метя в середину шлюпки, прыгнул. Все же торговец несколько промедлил: его успела опередить парочка дунфаев, на одного из коих Бо плюхнулся сверху. Тонкие кости жалобно хрустнули, и гоблин со стоном распластался на дне суденышка. Второго ханурика купец лихим взмахом руки отправил за борт, но в тот же миг на загривок толстяку рухнуло еще одно тщедушное тело.

Оглушенный неожиданным ударом торговец закачался, норовя рухнуть в воду. От падения его спасло лишь то, что шлюпка внезапно накренилась в противоположную сторону. Нога удачно уперлась в дно, и толстяк сумел сбросить оседлавшего его негодяя. Точно пущенное катапультой ядро, визжащий гоблин пронесся над морем, сгинув среди волн в десятке локтей от корабля.