Остров дракона (СИ) - Халезов Виктор Николаевич

Следующим за борт отправился копошившийся под ногами доходяга, на коего Бо обрушился ранее. Сверху прилетел еще один поганец и тотчас судорожно вцепился в ногу торговца.

Теперь шлюпка резко накренилась в другую сторону, так что левый борт вздыбился над волнами и некто сиганувший сверху с хриплым рыком пронесся мимо крошечного судна и, подняв снопы брызг, исчез под водой.

— Изыди, страховидло морское! — сбоку от купца возник промокший Рудой, кой усердно лупил веслом вцепившегося в борт Мешкотного.

— Отплываем! Отплываем! — заверещал гоблин, горячечно молотя по воде ладонями.

Окинув взором дно утлой шлюпки, Бо тотчас приметил короткое весло, шустро ухватил его за валек и с размаху опустил в бурлящее море. Лодка тронулась с места.

— Быстрее, дурни! Быстрее! — продолжал визжать дунфай.

Ханурик орал еще пару секунд, пока его хорошенько не треснул по загривку потерявший терпение Рудой.

— Молчать, гнусь! — проревел гном.

Шлюпка вздрогнула и прекратила движение, корма посудины паче чаяния погрузилась в воду. Бо не дал суденышку опрокинуться, своевременно саданув веслом по тянущимся из пучины рукам. Получив отпор, Могутный с рыком отпрянул, толстые ладони гнома соскользнули с мокрого борта.

Расстояние от вставшего на якорь «Джакомо» до острова насчитывало не более сотни саженей, так что их плавание продлилось всего несколько минут.

На берегу их лодку уже поджидали Ражий и Могутный, прибывшие сюда на другой шлюпке. Неподалеку от парочки карликов, визгливо галдя, выжимали мокрую одежду полдюжины нагих гоблинов, коим пришлось добираться до берега вплавь.

Завидев ступившего на влажный песок торговца, дунфаи подняли неистовый ор. Побросав тряпье, ханурики, визжа и размахивая руками, бросились к человеку.

— Кхагил ирн файат аафар кидшае! Зер шиам! Хаидал-кхарш! — отнюдь не дружелюбно вопили доходяги.

Узрев катящуюся на него свору, Бо невольно попятился.

Закрыв торговца широким телом, выступил вперед Ражий. Врезавшись в могучего гнома, шайка дунфаев отпрянула, точно разбившаяся о базальтовую скалу волна.

— Что такое? — грозно прогудел лысый карлик.

Навстречу ему вышел Щедривый, на коем из одежды сейчас имелась только скрывавшая левый глаз повязка. Однако остальные дунфаи не позволили заговорить своему главарю, начав визжать наперебой:

— Хишат ар-сикханэ! Зер шиам! Кхарш ирн имар!

Ханурики зло скалились, тыча в Бо тонкими пальцами.

— Что случилось? — поинтересовался у Ражего Рудой.

— Они говорят, будто Толстозадый утопил Прыткого. Хотят пустить человеку кровь.

— Судебный поединок, — одобрительно крякнул Могутный. — Кто-нибудь дайте гоблину орузие.

— Вот, возьми, — только что вылезший из воды Мешкотный небрежно бросил один из своих мечей под ноги одноглазому дунфаю.

Бо с неохотой обнажил бракемар.

— Будете биться один на один. До смерти, — обвел тяжелым взглядом будущих соперников Ражий. — И без всяких шуточек — отступая назад, пригрозил лысый гном. Оное замечание по большей части относилось к лихорадочно дергающимся гоблинам, готовым всей гурьбой накинуться на убийцу их сородича.

Толпа моряков раздалась в стороны, образовав широкий круг, в середине коего напряженно замерли Бо и Щедривый.

— Бейтесь! — гаркнул обгорелый, видя нерешительность противников.

— Что, если я убью его? — уточнил у Ражего торговец, поигрывая клинком в руке, дабы размять суставы и мышцы перед схваткой.

— Дык, ничего, — повел широкими плечами гном. — Будешь драться с тем, кто пожелает за него отомстить. И так до тех пор, пока таковые не переведутся.

Бо мрачно кивнул. Он не сомневался, что справится с одним гоблином, однако битва с целой шайкой, пусть и в порядке очереди, мнилась ему зело непростым испытанием.

— Давай, Седривый, проуси сельму! — огласил ночной пляж зычный, с присвистом, бас Могутного.

Купец бросил на беззубого гнома сердитый взгляд, но уловив движение сбоку, тотчас повернулся к супротивнику.

Одноглазый дунфай ловко рассек клинком воздух и принял боевую стойку. Возможно, ханурик с изъеденным оспой лицом являлся неплохим воином, однако неказистый тесак, коим его вооружил Мешкотный, был тяжеловат не то что для гоблина, но даже для человека. Широкое, словно вытянутый лист, лезвие позволяло наносить лишь рубящие удары, а длиной гномий клинок уступал бракемару торговца почти вдвое.

Бо выставил меч острием вперед, не давая доходяге приблизиться. Широкий клинок блеснул в серебристом свете только что взошедшей луны. Щедривый остановил взгляд на лезвии бракемара. Паче чаяния единственный глаз гоблина округился, будто он узрел призрака собственной матери.

— Шарат-нуф! Райзал-кри илла кифран дасаар! — испуганно завизжал дунфай.

Доходяга лихорадочно задергался, показывая явственное желание отшвырнуть тесак и броситься наутек. Похоже, лишь сгрудившиеся за спиной сородичи не позволяли совершить ему оное действие.

— Щедривый говорит, в клинке имара заточен демон, — выступил вперед сутулый гоблин с походившим на клюв хищной птицы носом, носивший прозвище Согбенный.

— Демон? — с величавым видом поскреб подбородок Ражий. — Энто не по правилам. Дайте Толстозадому другой меч.

— Вот, держи, — Мешкотный сунул торговцу тесак — острием вперед, будто намеревался пронзить купцу живот.

Бо отшатнулся.

— А энто пока я подержу, — раздался сбоку тонкий, совершенно не подходящий гному голос, и широкая ладонь вцепилась в запястье правой руки торговца.

Купец рванулся влево, не желая отдавать клинок подкравшемуся исподтишка Дебелому. Толстяк сразу же узнал писклявый, вечно отдающий обидой тон обладателя парчового халата, правда, сегодня одетого в гипюровую мантию и батистовый платок.

Улучив возможность, Щедривый споро бросился в атаку, занося меч для разящего удара… И отлетел в сторону, врезавшись впалой грудью в выставленную вперед ладонь Ражего.

— Еще раз, нарушишь правила, и я самолично тебя зарублю, — угрожающе прогудел гном.

Держащийся за ушибленные ребра и сухо откашливающийся, гоблин бросил на распорядителя поединка испепеляющий взгляд, но ничего не сказал.

Извернувшись, Бо лягнул сжимавшего его руку гнома. Тот жалобно охнул, но хватки не разжал.

— Толстозадый, отдай ему месь, — потребовал Могутный.

Беззубый гном подошел к торговцу и почал нелепо размахивать руками, тщась схватить извивающееся тело толстяка, дабы позволить Дебелому вырвать из руки Бо бракемар. Сейчас купец походил на силящегося освободиться пленника прикованного к неподъемному камню, коего при этом норовил придавить другой покачивающийся подле не менее крупный валун. Возня продолжалась с минуту, пока ее не прервал хриплый бас сына Килто.

— Что здесь происходит, братцы? — донесся от воды голос Хилмо.

— Ты мне не братец, рожа долгарская, — огрызнулись в ответ рыжему обалдую.

— Вы чего энто, Бо… то бишь Толстозадого бьете? — не унимался рудой, судя по прерывистому дыханию торопко спешивший на помощь сражающемуся приятелю.

— А тебе почто знать нужно? — сварливо осведомился Ражий, а затем, отчего-то смилостивившись, пояснил: — Прыткого он утопил, теперича гоблины мести алкают. Судебный поединок устроили.

— Прыткого? — раздался бас с другого конца пляжа. — Дык вон же энта скотина лежит, отхаркивается. На закорках моих из пучины выплыл уродец. Так в плечи вцепился, что не отодрать было.

Все удивленно воззрились в ту сторону, откуда донесся хриплый гномий голос. Дебелый на мгновение замер, перестав сжимать руку торговца, чем тотчас воспользовался Бо, вырвавшись из захвата карлика и отбежав на несколько шагов подальше.

Теперича и торговец устремил взор туда, откуда пришли утешительные вести. В десятке шагов от них застыл Ботелый. Толстый палец светловолосого указывал за спины моряков.

— Дык, вон ваш Прыткий. Жив, целехонек, разве что воды немного нахлебался, — недовольно проворчал пузан, увидев, что карлики и дунфаи, разинув рты, продолжают пялиться на него.