Убийство в чайной «Бузина» - Нэнси Уоррен
– Когда мы впервые встретились, ты показался мне знакомым. У тебя от рождения его походка или ты имитировал ее, как хороший актер?
Парень пожал плечами:
– Пожалуй, и то и то.
– И зубы у вас одинаковые.
Джим развел руками, показывая, что ему наплевать.
– Геральд Петтигрю бросил тебя ребенком. И разрушил твою семью, верно?
– Джим? В чем дело? Что происходит? – перебила нас Кэти.
Однако Джим смотрел на меня:
– Маму его уход убил. Она была хорошим человеком, а после его поступка так и не оправилась. Так что да, я узнал о старом гаденыше все, что мог. Выяснил, что он использовал и бросил не только мою маму. Он был злодеем, преследователем. Находил женщин, у которых водились деньги, и своими чарами вытягивал все до пенни, а затем оставлял ни с чем.
Кэти прикрыла рот рукой:
– Ох, Джим! Почему ты мне не рассказал?
Тут парень взглянул на нее, и его рот дернулся в подобии улыбки:
– Тогда бы ты со мной не поехала.
– Ты направился в Оксфорд за Геральдом Петтигрю.
– Да. Я следил за ним. Когда я увидел, как он клеится к старушке мисс Уотт, все встало на свои места, словно на сцене. Та дама сильно влюбилась в моего папашу, а значит, больше не хотела работать на кухне. Я в тот момент думал, как бы проникнуть в чайную, но так, чтобы не попадаться ему на глаза. – Джим злобно усмехнулся. – Правда, сомневаюсь, что он узнал бы собственного сына.
– Ох, Джим! – снова выдохнула Кэти. Кажется, пазл в ее голове понемногу складывался.
– Насколько я знал, в «Бузину» брали только официанток, а вся готовка лежала на одной из старушек. И тут я подслушал одну ссору и понял, что та не выполняет своих обязанностей из-за Геральда. Я решил: это мой шанс. Мы с Кэти стали подарком судьбы для второй из сестер.
– Когда твой отец начал что-то подозревать?
– Вроде бы так и не догадался. Такой самоуверенный: когда отравили не того, Геральду и в голову не пришло, что яд-то был для него. Однако позже, после допроса полицией, он, кажется, стал подозревать вторую из сестер Уотт. Видишь ли, она знала, что Геральд из себя представляет.
– Она тебе рассказала?
– А ей и не понадобилось. Сестры ругались на кухне, а я курил за дверью. Они ж не знали, что я там и все внимательно слушаю.
Кэти доплелась до дивана и упала на него. В лице у нее не было ни кровинки.
– Ты отравил полковника Монтегю?
– Эй, детка, тут уже ты виновата! – Джим повернулся ко мне. – Я сказал ей отнести поднос за столик номер шесть, а чтобы она не ошиблась, уточнил, что чай для старикана у окна.
– Вот только за обоими столиками у окон сидело по старикану. И Кэти перепутала заказы.
Кэти издала жалобный звук: казалось, она задыхалась.
– Меня сейчас стошнит.
Ни я, ни Джим даже не взглянули в ее сторону.
– Поэтому во второй раз ты пошел убивать отца сам – чтобы исключить возможность ошибки.
– Да. А еще я хотел, чтобы он знал, кто это сделал. Я хотел взглянуть ему в глаза, рассказать, что он натворил. Увидеть, как он умирает. Мне плевать, что со мной будет дальше. Это того стоило. – Парень остановился и выдохнул. – Правда, полковника мне жаль. И тебя.
Кэти вскочила:
– Нет! Джим, нет!
Парень посмотрел на нее, и взгляд у него смягчился:
– Кэти, любимая, мне придется ее убить. А затем мы с тобой сбежим. Прости, малышка, но иначе никак.
Джим на секунду задумался. Я заметила, как он рефлекторно размял пальцы.
– А теперь пойдем в спальню, – сказал он мне. – И не дергайся. Будет быстро и почти не больно.
Я покачала головой. Я пыталась вспомнить заклинание, чтобы остановить его, но в мыслях царил сущий бардак.
– Нет. Не пойду!
Снаружи раздались звуки: я была не одна. Я закричала. Правда, получилось не очень – Джим бросился на меня и толкнул на диван, стараясь схватить за горло. Кэти завопила и кинулась на него с кулаками. Не думаю, что Джиму было особо больно, но я оценила поддержку.
К счастью, начать меня душить парень не успел – за дверью послышался шум, и она распахнулась. Джима с силой стащили с меня, и через секунду он уже лежал на полу, удерживаемый двумя полицейскими в форме. Один надел на него наручники, а другой сообщил, что тот имеет право хранить молчание. Я нервно вдохнула.
Иэн помог мне сесть. Он выглядел мрачным – почти рассерженным.
– Люси? Дышать можете?
Я кивнула.
Иэн отрывисто скомандовал кому-то позади него вызвать скорую, а затем обратился ко мне:
– Мы отвезем вас в больницу. Чтобы убедиться, что с вами все в порядке.
Я положила ладонь ему на плечо. От напряжения оно словно окаменело.
– Не нужно. Правда. Он до меня и не дотронулся толком. Понимаете, тогда, в полдень, я увидела не Геральда, а Джима. Мне стоило это понять, еще когда Кэти сказала, что в театральном костюме Джим ни капли на себя не похож. Это, конечно, было его алиби. Он переоделся в собственного отца: натянул парик, приклеил усы, стащил одежду из гримерки. Геральд Петтигрю к тому времени был уже мертв.
– Все верно.
Я схватила Иэна за руку. Хотела удостовериться, что он меня понял.
– Геральда Петтигрю убил Джим. Геральд был его отцом.
– Да, Люси. Мы знаем, – очень мягко произнес Иэн и покачал головой. – Мы ведь собирали доказательства. Мы бы арестовали Джима и так – не надо было подвергать себя опасности. Вас чуть не убили!
Как выяснилось, Геральд Петтигрю лишил не менее четырех женщин денег, чести и, в случае с матерью Джима, желания жить. Не хотелось говорить гадостей, но Геральд Петтигрю и правда был дрянным человеком. Хотя бы Флоренс Уотт не станет его следующей жертвой.
Кэти стояла в углу, прижимая к себе мое вязание, словно ребенок – любимую мягкую игрушку. Глаза у нее были круглыми от шока. Я взглянула на Иэна:
– А что насчет Кэти?
Он покачал головой.
– Насколько нам известно, она ничего не знала о планах Джима. Думаю, она была для него чем-то вроде прикрытия.
Джима, разумеется, увели.
– Что ж, мне пора, – сказал Иэн.
Я кивнула – понимала, что полиция стремилась как можно скорее допросить Джима и попробовать добиться от него признания.
Иэн несколько раз предложил вызвать мне скорую или попросить кого-то подвезти меня до дома, однако я отказалась. Теперь улицы Оксфорда стали куда безопаснее – я могла спокойно добраться до магазина сама.
Я спросила Кэти, не хочет ли она, чтобы я осталась с ней или чтобы она пожила у меня, но она настояла на том, что хочет побыть одна. Я не знала, как ее поддержать, поэтому просто сказала:
– Мне жаль, что так вышло.
Девушка протянула мне начатое изделие, но я покачала головой:
– Лучше оставь себе. Хотя бы будет чем занять руки.
– А что ждет Джима?
– Честно говоря, не знаю. Если он не признает вину, то его, конечно, направят в суд. Однако в остальном – не представляю.
– Я пойду в консульство Австралии и попробую добиться его экстрадиции на родину. Думаю, ближе к дому ему будет легче. Даже в тюрьме.
Что ж, при любом раскладе Кэти было чем себя занять.
– Думаю, это отличная
