Магнолия императора - Лю Ляньцзы
Находясь среди непривычной для меня суеты, наполненной любопытными, завистливыми и заискивающими взглядами, я приняла важное решение. Я твердо решила вступить в этот бой и принять любовь императора, подарив в ответ искренние чувства и заботу. Я не знала, будет ли выбранный мной путь полон опасностей и мучений или нет, но этот чудесный весенний день и улыбка Сюаньлина открывали для меня двери в новую жизнь, и я хотела в них войти. Я хотела попасть в чарующий мир, наполненный соблазнами и роскошью, с которыми я еще никогда не соприкасалась. И пускай в нем звенели острые мечи и разносился аромат ядовитой пудры, меня все равно тянуло к нему, и я не могла сопротивляться.
В тот вечер я ушла в спальню за Инсиньтаном, закрылась в ней, зажгла красные свечи и встала перед зеркалом. Я надела самое красивое платье и самые роскошные украшения, а после стала снимать их одно за другим. Я вглядывалась в отражение своего молодого красивого лица и юного подтянутого тела. Я думала о том, готова ли я навсегда остаться нелюбимой наложницей и прожить до старости в этом всеми забытом дворце. Это заставило меня вспомнить одну фразу, которую я вычитала в какой-то книге: «Если будешь слишком самовлюбленным, то останешься в одиночестве».
Появление в моей жизни Сюаньлина заставило меня влюбиться в «Книгу песен» и те чувственные строки о любви, которыми она была наполнена. Несмотря на то что, когда меня начало тянуть к «принцу Цинхэ», я решила подавить свои чувства, но как ни старалась, я не могла справиться со своей фантазией. Я представляла, что именно я и он были главными героями тех потрясающих историй любви, которые воспевались поэтами. В течение нескольких дней я переживала о том, что эти фантазии могут стать единственной радостью в моей пустой и скучной жизни. Порой я думала, что самыми ценными воспоминаниями станут тот день, когда Вэнь Шичу самонадеянно осмелился попросить моей руки, и нынешняя наполненная яркими красками весна. Я даже задумалась о том, что, возможно, Мэйчжуан права, и если я приму благосклонность императора, у моей семьи будет лучшая жизнь. И моя собственная тоже станет более значимой благодаря его любви.
В моем теле проснулось то, что очень долго там скрывалось. И хорошо, что оно хотело того же, что и я.
И раз уж я решилась, мне надо было продумать план, как осторожно и без потерь ступить на поле боя, обвеваемое ветрами с запахом гниющей плоти и мокнущее под кровавым дождем. Поле боя под названием императорский гарем.
Я снова надела на себя роскошный наряд и драгоценности, которые только что сняла, открыла дверь в большой зал и с самым обычным выражением лица сказала Сяо Ляню:
– Сходи к императорским лекарям и пригласи ко мне господина Вэня.
Мне не пришлось долго ждать. Когда Вэнь Шичу вошел в зал, я велела всем слугам, кроме Лючжу и Хуаньби, разойтись. Поймав на себе внимательный взгляд Шичу, я поняла, что новости обо мне уже дошли до лекарского корпуса.
Когда дело касалось императора и императрицы, слухи распространялись с удивительной скоростью. Они доходили до самых удаленных и укромных уголков Запретного города, проникали через самые узкие дверные щели, где любители пошушукаться перемывали косточки своим повелителям.
Я не стала ходить вокруг да около и прямо сказала:
– Я больше не могу избегать императора.
Вэнь Шичу помрачнел, но в его глазах тут же появился нездоровый блеск:
– Ваш слуга может сообщить императору, что вы из-за здоровья не можете служить ему в постели.
– А если он велит другим лекарям меня осмотреть? – Мне не понравился ход мыслей Вэнь Шичу. – Мне нездоровилось только потому, что я принимала ваше снадобье. На самом деле у меня прекрасное здоровье. Если про это узнают, нам обоим не сносить головы. Вы этого хотите? Вы хотите, чтобы пострадали наши семьи?!
Лекарь приоткрыл рот, но так ничего и не сказал. Блеск из его глаз пропал, и теперь они напоминали глаза дохлой рыбы.
Я искоса взглянула на него и спросила:
– Господин Вэнь, у вас есть другие предложения?
Он ответил не сразу. После минутного молчания Вэнь Шичу поклонился и сказал:
– Ваш слуга будет выполнять все ваши приказы, пинь Вань.
Услышав это, я посмотрела на него намного добрее.
– Вы слишком вежливы, господин Вэнь. Но мне и правда нужна ваша помощь. Вы сами знаете, что дворцовый гарем похож на волчью яму. Один неосторожный шаг, и ты уже на дне с кольями. Мне нельзя терять бдительность.
– Я никогда не заберу свои слова назад. – В голосе лекаря звучала стальная уверенность. – Я всегда буду защищать вас, госпожа, и буду вашим помощником.
– Вот и славно. – Я вознаградила его улыбкой. – Я прошу вас вылечить мою болезнь, но не слишком быстро. Должен пройти хотя бы месяц.
– Тогда я буду постепенно менять состав лекарства: убирать вредные вещества и заменять их на полезные для здоровья.
Когда мы обо всем договорились, я велела Хуаньби проводить Шичу, а сама осталась наедине с Лючжу.
– Госпожа, вам ведь нравится император. Почему бы вам не вылечиться побыстрее? – спросила она. – Или вы боитесь, что это вызовет подозрения?
Я кивнула:
– И поэтому тоже. Но важнее всего мысли императора. Если я поправлюсь слишком быстро, он может потерять ко мне интерес. Если ты хоть чуть-чуть знаешь мужчин, то должна понимать, что они больше всего ценят то, чего им сложнее добиться. С такими вещами и людьми они не хотят расставаться. Император – это вообще особый случай. У него в распоряжении самые разные женщины. Если я, как и другие наложницы, сразу же позволю ему взять то, что он хочет, то, получив желаемое, он быстро ко мне охладеет. С другой стороны, если тянуть слишком долго и не утолять голод императора, то его начнет тошнить и он потеряет аппетит. К тому же в гареме слишком много соперниц, поэтому время на вес золота. Если меня кто-то опередит, жалеть будет поздно.
– Я все это запомню. – Лючжу с задумчивым видом слегка кивнула.
– Зачем тебе это запоминать?
Служанка зарделась и тихонько промямлила себе под нос:
– Когда я выйду замуж, я использую ваши советы, чтобы управлять мужем.
Я уже давно так громко не хохотала, как сейчас.
– Тебе сколько лет, глупая девчонка? Тебе еще рано думать о муже.
Лючжу посмотрела на меня исподлобья:
– Госпожа, я делюсь с вами личным, а вы надо мной смеетесь.
Я перестала смеяться и промокнула платком выступившие от смеха слезы.
