Во имя твое - Дмитрий Панасенко
Сухонькие кулачки ксендза сжались. Плечи напряглись. Судя по выражению лица больше всего Ипполиту хотелось ударить великаншу по лицу.
— Не стоит верить всем стариковским байкам, Сив. Произнес он, когда пауза стала невыносимой. Людям свойственно забывать плохое и говорить, что раньше все было лучше и проще. Или напротив замалчивать неудобные факты. — Голос плебана звучал удивительно спокойно и ровно. — Все, что делала империя, совершалось во имя Создателя и к вящей славе его…
— Во имя Создателя?! Знаешь, Ипполит. — В очередной раз тяжело вздохнув женщина криво усмехнулась. — Вы, южане, любите прикрываться белым богом. Говорите что он бог всех людей но не перестаете напоминать что он отец только вашего народа. И только вы знаете, что он хочет на самом деле. Я много раз спрашивала духов, почему он сказал вам так сделать. И каждый раз они отвечали мне, что это сделал не он. Что белый бог любит всех одинаково. Что он не различает своих детей и чужих, потому что все в мире его дети. Он не воюет с другими богами, если это не нужно. Он несет мир и спасение, свободу пути. Что нужно слушать бродячих жрецов, а не тех кто объедается сладким хлебом и упивается вином в домах бога. Все это сделали вы, южане… Вот и сейчас… это бог говорил тебе меня обманывать? Угрожать? Пытаться сделать виноватой? А потом покупать мой меч за мое же золото?
— В тебе опять говорит обида и недоверие. Я не возвожу на тебя хулу, дитя. И не пытаюсь ни в чем тебя обвинять. Я лишь говорю, что думаю и что чувствую. — Недовольно пожевав губами, плебан почесал кончик носа и покосившись, в сторону погруженной в свои мысли великанши болезненно скривился. — И уж точно не собирался покупать твой меч и время за твое золото! — Снова запустив руку в за пазуху, священник аккуратно выложил на потемневшие от времени и впитавшейся грязи доски крыльца пригоршню разнокалиберных, весело блестящих ртутно-белым и темно красным монет, и принялся бодро складывать их в аккуратные столбики. — Это то, что я обещал. Все, что я нашел в церковной кассе. Одна марка, четыре солида и двадцать один медный динарий. К тому же пока вы двое здесь община продолжит вас кормить и оказывать любую посильную помощь. Думаю, это неплохая плата.
— Оставь себе. — Буркнула великанша, и покрутив в руках огрызок, немного подумав резким движением метнула его в сторону возвышающегося посреди перекрестка уродливым каменным прыщом колодца. — Осенью будет большая ярмарка. Зерна на зиму купишь, или солонины. Сам говоришь — урожай на корню гниет.
— Нет. — Проследив за полетом весело брызнувшей во все стороны ошметками мякоти и косточками сердцевиной плода, ксендз отрицательно покачал головой и решительно смешав груду меди и серебра с золотыми пластинками принялся баюкать лежащий на коленях мешочек. — Я обещал. А сказанное священником, это сказанное Создателем.
— Дерьмо свинячье. — Совершенно непочтительным образом фыркнула дикарка и в очередной раз сплюнув под ноги обнажила зубы в больше похожей на волчий оскал улыбке. — Почему, когда я от тебя это слышу, мне хочется дать тебе в морду, а Ипполит? Тебя, что совесть заела, или я действительно так нужна?
— Отец Ипполит. — Передернул плечами от холода плебан. — Кстати, насчет места мира. До меня дошли слухи, что в горах снова появилось нечто подобное. Какой то князь северных гор Грог-Кормящая ладонь, строит крепость которую называю Долиной золотого хлеба. Там принимают даже изгоев… И говорят он позвал орден Девы-защитницы для помощи. Это угодное Создателю дело… Возможно через пару десятков лет в горах воцарится мир…
— Князь северных гор, значит. — Криво усмехнувшись покачала головой великанша. — И этот туда же… Похоже еще один решил пожаловать себе золотую шапку… Мир. Ну-ну… И как к этому отнесся Шама — Король топей?
— Шлет в золотую долину караваны с провиантом. — Пожал плечами плебан. А что, что-то не так?
— Все так. — Презрительно сплюнув покачала головой великанша. — Все так пока вы, южане не начнете шептать им на уши. Как вы обычно любите делать.
— Я уже просил у тебя прощения. — Вздохнул Ипполит.
— Ага. Помню. Особенно хорошо у тебя получалось, когда ты резал веревки, и просил нас с Ллейдером бежать и не оглядываться.
— Прошу тебя… — Священник принялся устало массировать лицо. Ну почему ты все усложняешь?
Великанша снова взяла паузу на раздумье.
— Значит вся эта история правда. — Проворчала она наконец. — Огромное рогатое чудовище что стучит в окна, а потом пропадает вместе со всеми обитателями, включая скот… Такого не бывает, Ипполит. Двор это пять-шесть мужиков, столько же баб и куча детишек. Неужели никто бы не закричал, не взялся бы за топор и вилы и не начал бы драки? Неужели они словно овцы просто ждали своей смерти? Если все, что говорил лекарь правда, был бы шум, кровь, сломанные двери. Даже если никто не придет на помощь все равно останутся следы… А здесь? Кто-то заметил рогатую тень, кому-то показалось, что он видел стоящего на задних лапах быка… Пустые дома, с непогашенными жировыми лампами, поставленными в неостывшие печи горшками каши, постелями, выглядящими так, будто их хозяевам приспичило и они решили отойти до ветру. — Лицо женщины сморщилось в неодобрительной гримасе. — Это вранье и старой собачей ссанины не стоит.
— Роджелус говорит правду. — Или во всяком случае искренне верит в то, что говорит. Тяжело вздохнув, плебан нервно покрутил шеей. — Я не спал большую часть ночи — вспоминал всех порождений тьмы большого имперского бестиария, но тоже не смог припомнить ни одой твари что на такое способна. Так или иначе факт остается фактом, Сив. За полторы недели пропали обитатели четырех дворов. Мне
