Дарья Снежная - Артефактика. От теории к практике

Я приняла моток. Выудила хвостик. Бросила клубок в корзину к остальной шерсти, а кончик потерла в пальцах, примеряясь к ощущениям. Привыкая, сживаясь с тем чувством, которое порождает меж кончиками пальцев толстая ворсистая нить.

Что ж, начали.

Вообще-то я не очень люблю работать с нитью. Рыхловатая структура материала плохо удерживает силу, поглощающая способность низкая, отдача слабая, изнашиваемость высокая… То ли дело привычные мне металлы и камни! Металл поглощает силу охотно, она уходит в рабочий материал легко и свободно, не норовя рассеяться в окружающей среде. И, заполняясь до предела, основа отзывается потусторонним, неслышимым звоном, что способны различить лишь артефакторы. Камни же и вовсе бездна, и сила, уходя в них вольным потоком, преломляясь во внешних гранях и внутренних плоскостях, встречаясь и переплетаясь с собственной природной энергией камня, только запускает, активирует его родную мощь. Ну а внешнее воздействие — руны, заклинания, ритуалы лишь направляют эту мощь в нужном направлении, как реку — берега.

Сила тихонько текла — от кончиков пальцев, через место контакта, в шерстяную нитку. Левая рука — ведущая, пальцы скручивающим движением пропускали основу, наполняли ее энергией. Правая — вспомогательная — тянула нить вращательным движением запястья, ловкими движениями пальцев сматывая напоенную основу снова в клубок. Работа монотонная, нудная. Постоянная подача энергии выматывает, да и быстро это не происходит. Я контролировала процесс десятой долей сознания и слушала наставницу. А она говорила о разных вещах.

О том, что весь мир вокруг нас — суть есть сила. Что сила та течет сквозь все и все собой наполняет. Не одна только магия, а все вокруг. Что жизнь — это сила, и смерть — это сила, и любовь, и злость, и вера, и память — все это сила, и порождается она человеком, и отдается им миру, а мир тоже весь соткан из сил, и земля, и вода, и огонь, и воздух — суть есть сила. И хоть сила течет, переливается из одной формы в другую, но не исчезает, не пропадает. И любое сильное чувство есть выплеск силы в мир.

Да я и раньше это знала. Нам и на лекциях об этом говорили. Но это все — свободная энергия, ее в артефакт не направишь и основу ею не напоишь. Магическая энергия в этом смысле гораздо податливее.

А госпожа Аста говорила, слова ее журчали ручьем, вливались в мое сознание. Меняли картину мира. Я больше не слышала, что она говорила. Я слышала то, что она хотела сказать. И от этого замерло что-то в солнечном сплетении. Мой разум отступил, уступил место чему-то большему. На смену ему пришло нечто объемное, огромное. Оно просто неспособно было вместиться в одного человека. И я понимала, что ощутила лишь край его. Край того странного чувства, что помогает видеть мир целиком. Ощущать его весь, на всех планах разом, воспринимать во всем многообразии.

Нитка скользила меж пальцами. Клубок нагретым солнечным комком ощущался ладонью. Я вспоминала о том, как Макс лежал на затоптанном полу мастерской. Представляла, как беззвучно кричали мышцы, рассекаемые безжалостным железом. От неправильности, непоправимости этой картины в животе все сжалось. И госпожа Аста покачала головой — не о том думаешь. Я кивнула — согласна, не о том. Я думала о проворных пальцах, выпутывающих звенья змейки-цепочки из моей шевелюры. О солнечных лучиках, дробящихся сквозь полируемое мной стекло мастерской. Об улыбающемся лице Макса, стоящего у начала лестницы и смотрящего на меня снизу вверх. Я думала о непривычной, но такой греющей и радующей заботе этого человека. О том, как отзывается на нее маленький, солнечный комочек у меня в груди…

Тянулись мысли, теплые, прогретые заботой и солнцем, текла сквозь пальцы сила, скользила нить. Журчал голос наставницы Асты.

— …А вот если с сердечным другом любиться вдруг станешь, то вязание свое след под матрас положить…

Это фраза вырвала меня из медитативного транса, в который я была погружена монотонным занятием и речью госпожи Асты.

— Что? — Я растерянно хлопнула глазами, вывалившись из своего подсознания в реальный мир.

Моя наставница хрипловато рассмеялась старческим голосом:

— А ты что думала, милая? Это тоже сила! Правда, такое не для всех делают. Если на заказ защиту собираешь — так, почитай, и никогда. Можно, правда, самому заказчику подложить, но это только если с женой у него мир и лад, если в любви живут. Для каждой пары — особый случай, на каждого человека отдельно надо смотреть. Но ты не для чужого человека делаешь, так что нынче можно. Ну да ничего, это сама поймешь со временем. Когда можно, когда воздержаться бы лучше, а когда к такому способу прибегать ни в коем случае не следует.

Я посмотрела на нее потерянно. Мне было все еще неуютно в этом мире, в который я так резко вернулась, да и сложно понять — как так? Просто положи заготовку в постель к влюбленной парочке, и она сама наполнится силой?

…Я-то думала, меня тут шепоткам и наговорам учить будут…

Аста продолжила рассказывать:

— Тут что важно? Чтобы чувство было, чтобы не заради корысти люди свои нити в одну сплетали. И не так уж обязательно, чтобы промеж ними любовь была — та, что одна и на всю жизнь. Если просто людям друг рядом с другом хорошо да радостно, тоже не худо выйдет…

Домой я возвращалась слегка ошарашенная. Мама дорогая, куда я попала? Никакой она не артефактор, а натуральная жрица! То есть артефактор, конечно, тоже, но и жрица Старых Богов. Или я не Нинон Аттария, потомственный артефактор, стажер в мастерской О’Тулла!

Есть боги, их много, целый пантеон, им молятся, верующие люди ходят в их храмы, их служители совершают всякие обряды, все как положено. Я тоже хожу раз в год — на праздник всех богов. Религиозности во мне, как и в большинстве тех, кто связан с магией, не очень много.

А есть Старые Боги — они просто есть. Им от нас ничего не надо — ну и мы ими не слишком интересуемся. Где-то, говорят, есть капища, святилища. Где-то, говорят, есть их служители… Вот эти-то служители, говорят, всякие вещи делать умели.

Куда меня занесло, спрашивается?

С другой стороны, ну, жрица — и что? Лишь бы человек был хороший!

А если бы все это было нельзя и запрещено, куратор бы мне просто сразу в лоб дал, когда я к нему с расспросами заявилась! А мне не только не запретили, но еще и госпоже Асте шепнули.

Я хочу назад! Хочу обратно, в свою любимую, классическую, традиционную артефактику!

Не хочу я лезть во все это — древнее, мощное, обрядовое…

…А клубочек мой синенький, между прочим, силой совсем не фонил. Я специально проверила. Я знала, чувствовала, что нити — не просто нити. Но когда начинала проверять импульсом, он упрямо говорил обратное.