Дихотомия - Игорь Шамин
Натянув капюшон, она скользила меж торгашеских лавок, будто лиса посреди деревьев. Сливаясь с обстановкой, Вивиан так ловко выворачивала чужие карманы, что будь в них хоть слитки золота, то владелец всё равно не заметил бы пропажи.
Но слитков золота, к сожалению, не было. Да и устроить столь крупный размен на рынке едва ли представлялось возможным. Зато находились монеты разной ценности. Преимущественно медные, да и те в небольшом количестве. Лишь однажды ей удалось наткнуться на жёлтый драгоценный металл — золото. Она поняла, с чем имеет дело задолго, чем отблеск драгоценного металла скользнул по лицу, по заметной тяжести отдельной монеты.
Большая удача! Всего один золотой мог обеспечить Вивиан несколько недель сытой жизни. Каждый день ужинать рагу было бы расточительством, но с изрядной долей экономии можно было рассчитывать на небольшой отпуск. Вот только… Вивиан знала, что удача — явление редкое, а потому можно было надолго остаться ни с чем… И кто знает, сколько месяцев голода последуют за несколькими неделями сытости.
Она собирала медные монеты, будто грибы в лесу. Не у любого дерева её ожидала удача, но как ещё на неё наткнуться, если не прошерстить каждую осину или дуб? Запас карман не тянет, считала Вивиан, проскальзывая за спину очередной цели. Малый сгусток Воздуха незаметно и бесшумно подбросил содержимое сумки. Вивиан протянула руку, пряча находку в кулак. Развернувшись, обогнула овощную лавку, пытаясь сдержать смех: жертва выворачивала карманы, убеждённая, что у неё ещё оставалось немного монет…
Как бы не так! На Ярмарочной площади клювом не щёлкают!
Спина покрылась испариной — чья-то тяжёлая рука властно легла на плечо.
Попалась? Но, как?
Она была осторожна и бдительна, попусту не рисковала… Так, нужно успокоиться. Сколько их? С двумя она ещё справится, но если их больше — пиши пропало.
Медленно развернувшись, выхватывая краем глаза больше, чем средний человек способен увидеть, Вивиан определила для себя по меньшей мере пять путей отступления: от укрытия в конце улицы, до вандализма в ярмарочных палатках. Но прежде чем она определилась с окончательным решением, перед ней мелькнула медная монета.
— Девушка, вы обронили. Повезло, что я заметил, а то весь кошелёк бы растрезвонили.
Не находя слов, она молчала, получив напоследок наставление: плотнее вязать узелок. Взглянув на монету, удивилась куда сильнее, чем если бы на месте незнакомца оказался Страж. Я наивно полагал, что этот день сильнее уже удивить не мог…
Вивиан долгое время ходила на дело в одиночку (за редким исключением, как недавно в рыбных доках). Так спокойнее, меньше ответственности… В этом она походила на Старшого. Лишь однажды ей довелось увидеть, как он работает. И то, не на рынке. Прогуливаясь в другой части города, где Вивиан не ожидала встретить никого из знакомых, она наткнулась на плотный туман, расстилавшийся по влажной земле. Пройдя за ним, чуть не столкнулась со Старшим, сворачивающим за угол. Прижавшись к стене, она, наконец, увидела, как их главарь за одну вылазку пополняет общак более чем на четверть.
Старшой охотился на богатых ремесленников и знатных господ, подвергая свою жизнь такой опасности, от которой ноги у Вивиан подкашивались, а горло в момент пересыхало. Но, теперь было понятно, как шайка, находясь у порога голодной смерти, на следующий день могла позволить себе сытный ужин, свежую одежду, скромный набор лекарств. Пусть после такой вылазки Старшой неделями не покидал базу, предпочитая отсиживаться на кухне с Кассандрой, но дело своё он знал. Никто так не заботился о шайке. Никто не был способен провернуть операцию, свидетелем которой ей повезло стать.
В переулок заехала богато украшенная карета. Такие никогда не заезжали на окраину города. Их можно было увидеть лишь на центральной площади, да и то, издали. Они порой попадались Вивиан, но пристальное внимание простолюдинки к знатным особам настораживало Стражей, а потому такой интерес мог быть воспринят неправильно. Скользнув случайным взглядом по роскоши иной жизни, Вивиан ниже натягивала капюшон, скрываясь в толпе. Так решила поступить она и сейчас, молясь про себя, чтобы карета поскорее уехала.
Но не тут-то было. Карета остановилась, а если точнее, ей помогли, туманом преграждая путь. Кучер стеганул лошадей, веля им следовать дальше, но те остались на месте. Жалобное ржание могло вселить страх в кого угодно, тем более в кучера, который и не стремился демонстрировать недюжинную храбрость.
— И чего встали? Двигай давай! — рассерженно доносилось из кареты.
— Господа, боюсь, лошади дальше не поедут. Их пугает плотный туман. Он и меня пугает, если честно…
— Да что б тебя, бесполезный кусок дерьма! Стегани их розгами, да посильнее!
Кучер повиновался, оставляя борозды на коже лошадей. От этого они лишь встали на дыбы, чуть не завалившись на кучера. Тот в испуге уронил вожжи на дорогу. Дверь кареты открылась. Наружу высунулся толстый мужчина. Толстый и пьяный. Пошатываясь, он направился прямиком к кучеру, дабы задать тому хорошую взбучку. За ним следовал тощий, долговязый юноша, по лицевому сходству, вероятнее всего, сын. Оба они едва держались на ногах, но при этом были преисполнены решимости восстановить справедливость.
— Сейчас я тебе покажу, как с тварью четвероногою управляться! Сначала её отхлестаю, а потом за тебя примусь, чернь ты неблагодарная! Ну-ка, подай мне вожжи, чтобы я мог проучить этого засранца.
Толстый и пьяный обратился к тощему, но так как они находились в одинаковом состоянии, преимущественно хмельном, то второму стоило больших усилий не то чтобы поднять вожжи, а даже наклониться за ними. Согнувшись пополам, он выставил руку, не дотянувшись кончиками пальцев. Вздох негодования долетел до слуха Вивиан. А та не понимала, смеяться ей или плакать, что оказалась в такой щекотливой ситуации. Если её обнаружат, то вздыбят на виселице, найдя для этого не один предлог.
И тут Вивиан побледнела. Прищурившись, не поверила своим глазам, хоть они её никогда и не обманывали. Не обманули и сейчас. Две фигуры вышли в плащах к пьяным представителям знати. Вскрикнув от испуга, тощий полетел головой вниз. Толстяк же, приняв боевую позу с выставленными вперёд кулаками, приготовился к драке. Увидев, что он окружён, а кучер со всех ног убегает в обратную от тумана сторону, выругался и сплюнул.
— Именем его Светлости, я велю вам остановиться! Грязные выродки, что вы себе позволяете? Да вы хоть
