Возгласы прошлых лет. Часть первая - Сергест Деснен
Он неспешно прильнул к ней, словно опасался чего-то. Его движения были неуверенными и растерянными, а холодное тело матери заставляло глаза слезиться сильнее. Тем не менее в её тёплой улыбке таилась волшебная притягательность, а объятья, которые захватили его, крепчали пуще прежнего. Он отчаянно прижимался к ней, томно поглаживая её по спине. Глен считал, что так он сможет хотя бы немного согреть её.
– Мой мальчик, ты должен принять это. Иногда, находясь между отчаянием и предрешением, мы совершаем необдуманные поступки. Но мы должны признать своё бессилие и оставить всё как есть. Однажды ты поймёшь это и забудешь, что такое потеря, забудешь душевную боль, терзающую тебя изнутри. Иногда в жизни случается такое, чему совсем нельзя помочь. Моя душа давно иссякла, но любовь к тебе всё ещё кипит. Никогда не забывай меня, Гленель, но никогда не вспоминай меня такой.
– О чём ты… говоришь, мама? – Он взревел навзрыд у её плеча.
– Оставь омелу. Дай ей новую жизнь.
Облик матери стал расплываться. Он чувствовал, как упирается, как дрожит у её хладного тела, но больше не мог ощутить теплоту. Она упала на спину. Бесчувственно, безвольно, но с последней улыбкой надежды под чувственными слезами.
– Мама?! Мамочка…
Он судорожно схватился за её лицо и увидел свои юные ладони.
– Мама прошу тебя! Не надо умирать, мамочка. Верни её! Верни сейчас же… – Он ревел навзрыд и стучал по ней кулаками, отчаянно пытаясь сделать хоть что-нибудь.
– Не умирай, мама. Не умирай… Почему её забрали?!
– Вставай, мальчишка. Хватит валяться и рыдать, как девчонка.
Он стучал уже кулаками по земле, а слёзы всё не прекращали литься ручьём. Позади раздался яростный мужской голос. Грубый и настойчивый. Вышедший из себя человек ухватил его за плечо и дёрнул к себе.
– Почему её забрали?! Почему? – яростно выкинул он ему в лицо.
– Почему?! Да потому что они звери. Они забрали её, сукин ты сын, чтобы напитать свою душу.
– Какой в этом смысл?
– Мелкий выродок, ты думаешь в этом мире есть смысл? Думаешь, что можешь так нахально позорить свою судьбоносную линию плачем? Запомни, сынок, ты лишь жалкая навозная куча, которая воняет при любом удобном случае. И я незаметно наступил в эту кучу, как и каратель Пирнек. Ты хочешь, чтобы мы постоянно ходили с дерьмом на своих сапогах, мальчик? Отвечай!
Теперь Глен видел карателя Длана Тормерга – одного из самых суровых наставников. За ним злостно скалил зубы лысый ублюдок, каратель Равель Пирнек, язвительный и ядовитый, до ужаса ненавидящий магию.
Прибившись к стволу дерева, Глен гневно отвечал с выступавшими слезами на глазах.
– Нет, наставник.
– Хорошо, малец, – Тормерг неспокойно выдохнул. – Они забирают души, чтобы обрести бессмертие. И таким образом, выкашивают целые семьи. Оставляют детей без матерей и отцов. Магистр привёл тебя в гильдию, чтобы ты понял это. Чтобы ты смог однажды отомстить за смерть своей матери.
– Нечистые твари, – зашипел Равель. – Мы боремся с ними, чтобы люди жили в умиротворении и не чаяли горести от утраты родных. Мы делаем это вместе, как единый кулак, и в этом заключена наша суть. Мы выбрали путь отмщения, чтобы мстить, а не жевать сопли.
– Ты понял, о чём мы толкуем? – снисходительно добавил Тормерг.
– Да, наставник.
– У тебя больше нет выбора, как и нет твоей прошлой жизни. И твоей матери больше нет, и её больше никогда не будет. Но память о ней останется с тобой навсегда. Что бы ты ни делал в дальнейшем, знай, ты будешь мстить за неё до конца своей жизни. Это твой долг, твоя жизнь и твоя вечность. Знаю… Изначально всем тяжело справиться с выпавшим бременем, но время закаляет. Судьба – это путь, который для тебя выбрал страж в лике Риллы и ты пройдёшь его, во что бы то ни стало.
– Я пройду его, – ответил он твёрдо, смотря на блестевшую на солнце лысую голову Равеля Пирнека.
Лучи ярко искрились и слепили его взгляд. Здесь же он почувствовал холод на ногах, словно находился в воде. Глен кинул взгляд вниз и увидел, как стоит босой на камнях в чистом ручейке. Позади снова раздался голос, но уже не мужской.
– Ты не пройдёшь! Он слишком холодный. – прозвучал насмешливый девичий голосок позади.
– Если я не пройду, то значит не сорву тот куст увядших цветов.
Это был жаркий день. Между двумя невысокими, пологими холмами протекал ручей, усыпанный крупными, гладкими камнями. По бурному течению неслись крупные рыбёшки, но Глену они были неинтересны. Он смотрел на завядший куст синих цветов на другом берегу и среди остальной зелени, этот куст рос одиноким. Неспешными движениями он переставлял ноги с камня на камень, стараясь держаться уверенно, чтобы невзначай не подвернуть лодыжку. Слева промелькнул беспорядочный клин расписных зимородков. Птицы безудержно пикировали с веток раскидистых деревьев в прозрачный ручей, ныряли и выныривали уже с мелкими рыбёшками в длинных клювах. Глен тоже поймал удачу, добрался до бережка ручья и вернулся к ней с сорванными цветами в руке.
– Ну, теперь твоя очередь. – сказал он настойчиво.
Она смущённо улыбнулась, убрав переднюю прядь локонов за ухо и вырвала у него цветы. Обернулась и помчалась вверх по холму. Ветер стремительным порывом трепал её иссиня-чёрные волосы, которые Глену казались красивыми до безумия.
Он не ожидал такой дерзости от неё, поэтому стоял как истукан, пытаясь понять её намерения.
– Ты же обещала показать! – крикнул он ей вслед.
Но девочка, озорная и радушная, при всей своей насмешливости и наигранности показывала себя вежливой и бескорыстной, что Глену, несомненно, нравилось, хотя иногда он её совсем не понимал. За неделю своего пребывания в стане врага Глен томил своё чувство мести и, кажется, совсем забыл о гневе и о словах своих наставников.
Взгляд ярко ослепили лучи солнца, и он снова их увидел. Каратели были настойчивы и неспокойно кричали над Гленом. За Дланом снова заблестел на солнце Равель.
– Что ты узнал? – грубо толкнул его Длан Тормерг. – Не молчи, мальчишка. Докладывай всё, что узнал.
– Пока ничего, – досадно ответил Глен.
– Как это ничего? Ты уже неделю здесь, а ещё ничего не узнал?
Равель нагло и гордо прошёлся мимо Глена, пристально посматривая на него.
– Его раны затянулись, Длан, а значит, мы на верном пути. Но ты уверен, что малец вообще справится?
– Я в нём полностью уверен, – резко высказался Длан, слегка тряхнув плечи Глена.
Голос его был слишком груб
