Наследник огня и пепла. Том IХ - Владислав Добрый
— Что ты предлагаешь? — прямо спросил я, слегка наклонившись к нему в седле.
— Говорят, если пшеница поражена болезнью, её лучше сразу сжечь. Так можно сохранить остальной урожай ценой одного поля. Как бы оно ни было дорого… — весьма иносказательно предложил Фанго всех убить. Я придержал Коровку, не столько натягивая поводья, сколько не давая ему тяпнуть Фанго.
— Сначала хочу поговорить с ним. И с долгобородами. А ты — делай необходимые приготовления, — наконец тихо ответил я.
Фанго поклонился и затерялся среди моей празднично наряженной конной свиты.
У нас каждое утро планёрка. Одну пропустил — и уже всё горит. И вообще, всё на мне держится. Это неправильно. А если меня убьют? Работа-то у меня опасная. Надо что-то менять.Текучка выматывает.
В этот момент меня догнал Вокула.
— То, о чём мы говорили с вами, сеньор Магн. Подруги для солдат и… кхм… нуждающихся мужчин… — начал он сначала.
— Называй их уже шлюхами, сеньор Вокула, — хмыкнул я. — Адель рядом нет, тебе нечего стесняться.
Я сказал это громко. Дукат за моей спиной угодливо хохотнул.
— Женщины называют шлюхами тех, кто даёт любовь бесплатно. Это снижает ценность остальных. А подругами — тех, кто готовы отдаться за подарки. Я не стесняюсь, я лишь говорю на понятном для всех языке. У мужчин всё наоборот, но они не придают должного внимания таким деталям, — немного ядовито отозвался Вокула. Физические упражнения сделали его несдержанным. — И вы знаете, что я прошу от вас лишь согласие…
— Нет! — рявкнул я. Вздохнул. Привычка — реагировать на давление агрессией. Особенно на того, кто от тебя зависит.
Вокула уже пару дней носился с идеей обложить проституток налогом. С помощью Фанго он вдруг выяснил, что только в лагере наёмников за Военными Вратами их пара сотен, а в округе Караэна этим подрабатывает, как бы не каждая десятая. Счёт шёл на тысячи. Вокула увидел блеск золота — и ослеп.
Я пока не смог подобрать нужные слова, чтобы объяснить очевидное: стоит только государству, а вернее, такому рыхлому протогосударственному образованию, как Караэн, влезть в это — и всё пойдёт через… Ну серьёзно, как он собирается драть налоги? По количеству сделок? Увы — товар из рук не переходит. Мытарей пошлёт следить, кто трахается по любви, а кто — за деньги? Сомнительно. А отслеживать взятки их же товаром?
К тому же границы тут размыты. Магн вон белал к вдове. Бедная женщина иначе бы просто не выжила — её даже из квартала не гнали за такое «ремесло». Ну что поделать, дело житейское. И если бы при Магне городской совет вдруг прислал к ней сборщика налогов — квартал вполне мог бы встать на её защиту. Да и Магн бы впрягся. Хамство это.
Эти тонкости ускользали от Вокулы. Надо бить в другое место. Что ещё? Скорее всего, именно так он и заложит фундамент организованной преступности. Хотя вряд ли — город всё-таки не такой большой. С поправкой на местное магосредневековье, работницы рта и… всего остального, скорее гильдию откроют, чем попадут под власть криминала или диаспоры. Тут каждый посёлок вокруг сам как диаспора, или мафия, выросшая из бутлегеров в Соединенных Штатах… Стоп. А вот и мысль.
— Сеньор Вокула, напомните мне, когда городской совет ввел высокие налоги на ввоз в город пива — для борьбы с пьянством? — вкрадчиво спросил я.
Он нахмурился. Вопрос был неожиданный, и он явно не мог вспомнить. Но и признаться в этом не позволяла профессиональная гордость. Я не стал его мучить и продолжил:
— И была ли в то время гильдия пивоваров столь могущественна? Или она набрала силу позже?
— Позже… В течение пары лет, — признал Вокула.
— Подумайте об этом, сеньор Вокула, — сказал я с поучительной рожей.
— Но это же совсем другое! — возмутился он.
— Подумайте ещё, — я смягчил тон. — Сеньор Вокула, вы торопитесь. Сядьте и подумайте: как вы будете собирать налоги? Кем? С кого? К чему это приведёт? Мне кажется, это плохая идея. Но я бы согласился с вами, если бы вы убедили меня в обратном. А вы, вопреки всему, что я о вас знаю, даже не хотите подумать. Вы ведь не спорили сами с собой — вы просто увидели возможность и тут же потянулись за ней. Если бы вы не торопились, вы бы сами смогли привести пару хороших доводов против.
Он хотел было возразить, но потом, с лёгким ужасом, поднял брови и даже замедлил шаг. Я расценил это как конец разговора и ослабил поводья, позволяя Коровке прибавить шаг.
В любом случае, мы уже достигли Старого Города и влились в узкие улочки — стальным потоком латных всадников, где пеших просто затоптали бы.
Мы не опаздывали, но нас уже ждали.
На центральной площади Караэна, у подножия Великого Фонтана, собралась толпа. Золото и камень, всплески воды, флаги гильдий и братств, гул голосов — всё перемешалось с запахами улицы, сталью, пылью и напряжённым ожиданием. Караэн затаил дыхание. Даже фонтан, казалось, плескался тише обычного.
Мы выехали торжественно, уверенно, на свободное место посередине площади. Передо мной стоял Джевал Гру. Без шлема. Ветер трепал его длинные тёмные волосы с прядями седины. Узкое лицо, с острыми скулами и шрамом через левую бровь, оставалось непроницаемым — словно высечено из того же камня, как и фонтан.
На нём был чёрный доспех гильдейской работы — грубый, но надёжный, без украшений. На щите за его спиной — жёлтая мантикора, герб Гру. За ним выстроился отряд: молчаливые, закалённые бойцы, дисциплинированные и в хорошей броне. Не просто наёмники — люди, идущие за своим командиром не по контракту, а по доверию.
Я остановил Коровиэля и подал знак Дукату. Тот ловко развернул знамя.
— Караэн не ищет войны, — произнёс я, обращаясь к толпе, — но и не склоняет головы. Инобал знает, что у нас много золота. Но он забыл, что мы можем взять плату и кровью.
Это был экспромт. Толпа молчала. Стоило бы согласовать свою речь с Вокулой и Фанго на утренней планёрке, но я её пропустил. Ладно. Теперь — что у нас дальше?
Джевал поднял взгляд на знамя, которое держал в руках Дукат.
— Это не твоё знамя, — сказал я. — Это знамя войны. От имени города я вручаю его тебе. Это — Пламя Мести.
В
