Малахитница - Янина Олеговна Корбут
Пещера сожрала их.
Ринулась за Егором по темноте, он ступал вперед какими-то огромными шагами, будто хорошо зная эту дорогу.
Догнала, толкнула его. Тот наконец-то остановился и повернулся к ней, засветив фонариком в лицо. В кромешной темноте пещеры это особенно раздражало.
— Егор, ты понимаешь, что наделал? — перевела дух. — Ты вообще соображаешь, что я оставила свой рюкзак там! — она указала пальцем в темноту. — Ты вообще в своем уме? И твой рюкзак там остался! — она сорвалась на крик.
— Мы у Хозяйки Медной горы, — уверенно сказал он. — Если мы будем делать то, что она требует, то отпустит.
— Звучит обнадеживающе, — ирония осталась непонятой Егором, тот повернулся и пошел вперед.
Они блуждали долго. Нескончаемо. Не было даже намека на выход.
Постепенно глаза привыкли к темноте и все чаще выхватывали каменные выступы и глыбы.
Присели отдохнуть. Тело зудело от усталости.
— Это Хозяйка. Она нас по кругу водит. Недовольна чем-то, — прошептал Егор.
Настя сжала зубы. Снаружи, где-то там, скорее всего, уже наступало утро. Но в эту пещеру не поступало ни капли света. Батареи тоже были невечными, поэтому пришлось оставить включенным только один фонарик. Ни воды, ни еды не было. Все осталось за проходом.
«Как же глупо вышло, — Настя обняла свои коленки руками. — Что теперь нас ждет? Как найти выход? Где дядя Ваня? Найдут ли нас спасатели? Даже телефон остался снаружи. Кто додумается открыть каменную стену? Брошь ведь у меня. Выжить бы».
Несмотря на то что тело требовало отдыха, страх двигал вперед и заставлял искать выход. Дышать с каждой минутой становилось сложнее, грудь сковывало.
Они вновь оказались возле каменной глыбы, похожей на разинутую пасть волка. Пещера водила их по кругу. Настя потихоньку начинала верить в легенду.
— Бро-о-ошь… — проскрежетала глыба.
Девушка подошла к камню, всмотрелась в бездонную глубь. «Показалось», — подумала.
— Бро-о-ошь…
— Настя, чего ты ждешь? Давай! — поторопил ее Егор. Даже в полутемноте было заметно, сколь напряжены его скулы. — Это она, лучше делать все, что требует!
Но как просто так взять и сбросить в пасть каменного монстра дорогой подарок отца, тот, что носил в себе воспоминания о нем?
Она нащупала в кармане брошь, крепко сжала в руке. Нескончаемые круги по темной пещере измучили, тяжелый воздух душил, ноги подкашивались от изнеможения.
Некуда было отступать. Пещера поглотила их и не вознамеривалась ни показывать выход, ни отпускать дядю.
Что произойдет, если она отдаст брошь — неведомо. Точно одно — это место станет их могилой.
Воспоминания об отце немного согрели ее, а вот брошь все еще оставалась холодной.
Глянув на Егора, позавидовав его надежде на спасение и доверию духу горы, девушка достала брошь из кармана и посмотрела на нее в последний раз. Приблизилась к каменной пасти, зажмурив глаза, сбросила вниз.
Послышалось постукивание изделия по стенкам каменной глотки. Раздался громкий гул. Настя прижалась к камню, схватила руками свой шлем, словно опасаясь, что он может слететь с ее головы, приготовившись к худшему.
Яркий свет ударил в лицо, он ослеплял и больно резал глаза. Пришлось потереть их ладонями несколько раз, чтобы начать хоть что-то выхватывать взглядом из представшего перед ней помещения.
Огромнейшие кристаллы, появившиеся из ниоткуда, резкий блеск, переливающийся разными цветами, окружили ее со всех сторон. Эхом пронесся над ней холодный женский смех.
Оглянувшись, увидела Егора, который еще щурился в попытке разглядеть место, куда они попали.
— Настенька, так вот какая ты! Много о тебе слышала от твоего отца, — тягучий голос прошел сквозь тело девушки, словно дав ей понять, что она никуда не спрячется.
— Кто ты? — Настя выхватила взглядом приблизившуюся к ней фигуру в длинном платье, усыпанном тысячами самоцветов, зрение наконец-то возвращалось.
— Ты знаешь, кто я, — голос отдавал звоном металла.
— Хозяйка Медной горы! — с восхищением сказал Егор, к которому в этот момент вернулось зрение.
Дама улыбнулась, ее улыбка блеснула бриллиантами. Она была словно высечена из камня, но живая и невесомая.
— Егорка. Давно не виделись! Отдохни пока, — щелкнула пальцами, и парень тут же мирно засопел.
Настя опешила. Ладони, опершиеся на холодную каменную поверхность, — вспотели. Блестящие черным ониксом глаза Хозяйки сверлили девушку.
— Кто тебе позволил говорить другим людям о моих мастерах? О моих сокровищах? — прозвенело железом.
— Я… я… — запиналась девушка, судорожно выкраивая драгоценные секунды, чтобы осмыслить человеческим мозгом все то, что происходило с ней сейчас. «Хозяйка. Существует. Вот она»
— Где дядя Ваня? — вырвалось.
Хозяйка хмыкнула, и это ослабило ее каменный взгляд.
— Он здесь. Не могу же я позволить ему раскрыть правду о моих сокровищах! — повела заостренный нос в сторону. — Вон там он, твой дядя.
Знакомая фигурка стояла возле огромного кристалла и бережно что-то выпиливала.
Первоначальный ужас перед духом горы сменился пониманием, что не такой уж дух и коварный. А о мастерах все-таки заботится. «Живой и невредимый», — вздохнула, в груди тонкой паутиной скрутилась надежда.
— Папа… А мой отец? — все вокруг вдруг перестало существовать. Глаза вмиг стали влажными и защипали, в этот раз вовсе не от блеска кристаллов.
Настя ждала только один ответ.
Ответ, который она искала годами.
Вся боль поисков и ожидания вернулась к ней, навалилась гранитной плитой.
Сердце глухо постукивало в груди, отдавая в уши.
Хозяйка отвернулась, показав спину девушке, и замерла, словно обратилась в статую.
Молчание.
Слеза скатилась по щеке Насти.
Вторая.
Тишина все сказала.
— Я не смогла его вылечить, — упало камнем.
Девушка моргнула. Слезы покатились вниз. Она опустила руку в карман, но броши там больше не было.
Время остановилось.
«Его нет в живых».
Мысль, которую она запрещала себе все эти четыре года, все-таки встала на свое место, горечью облив сердце. Правда рвала грудь на части. Но где-то в глубине души она была уже готова это принять и допускала мысль, что ощущает отца живым, пока занимается его делом и несет вперед его идеи и мечты.
— Я отпущу тебя, но только потому, что твой отец был великим мастером, — Хозяйка все еще стояла спиной к девушке. — И пусть тебе в голову больше не приходит рассказывать людям о моих мастерах и сокровищах, — занесла руку, чтобы сделать щелчок.
— Постой, — Настя поняла, что еще момент и Хозяйка сотрет ей память. Папы больше нет, но есть его проект, его мечта возродить деревню. Утерла слезы. — Подожди, Хозяйка. Я хочу тебе сказать. Рассказать, — слова еще путались. — Там, снаружи, мир совсем изменился, мастеров практически не осталось, — Настя с трудом узнавала свой охрипший голос, но продолжала, — никто не хочет становиться здесь мастером. Остались только дядя Ваня и
