Свора: Волчьей Тропой - Марк Адамов
Раскосого взгляда Борроса среди них не было.
— Он не мог уйти, — сквозь зубы проговорил Марадо. — Но он был здесь, я уверен!
— И как это возможно? — Санги скинула русую прядь с плеча.
— Ты мне скажи.
Хлад сам повёл его руку к клинку. Санги отстранилась, осторожно поднялась и попятилась, пока не наткнулась на отсечённую руку с грубыми буграми мускулов. Кажется, то был первый силач всего Олони.
— Иди за мной, — попросила она со слезами в каштановых глазах.
Спустя лишь несколько шагов Санги остановилась у выемки среди могучих корней. Как толстые, скрюченные пальцы, они зарывались глубоко в землю под рощей. И даже наваленный поверх булыжник помехой их силе не стал.
За этот плоскобокий валун и взялась Санги.
— Помоги, — бросила она, потянув за острый край.
Марадо приставил меч к корню так, чтобы мигом до него дотянуться, случись нужда. Камень поддался легко, стоило ему навалиться всем весом. Земля под нижним краем ещё хранила следы, довольно свежие: кто-то проделал то же самое совсем недавно.
— Тебе сюда, — сказала Санги.
За камнем таился провал, открывавший проход в тоннель. Из тёмной дыры повеяло холодом. Марадо отпрянул было, но тут же вернулся и просунул внутрь гудящую после схватки голову.
— Если это ловушка… — затянул он, не разжимая зубов.
— То ты вернёшься и отомстишь, — протараторила Санги. — Но это не ловушка, поверь. Последнее, чего мне сейчас хочется, это чтобы ты вернулся.
— Как всё поменялось.
Марадо осторожно нащупал ребристый скат, выдолбленный в каменном нутре холма. Стоило ему протиснуться в тоннель целиком, как темнота окутала его целиком. Лишь отголосок Санги ещё доносился ему вслед:
— Не возвращайся в Олони, Марадо! Никогда!
* * *
— Опять загадки, — простонала Висида, возобновляя шаг.
Йору мотнул головой, собираясь с мыслями. Кажется, для Своры прошёл один лишь миг. Никто и не заметил, как дрожит его кадык и подгибаются колени.
— Загадки — наше всё, — с улыбкой на смуглом лице проговорил Лаг Бо. — Так только интереснее. Правда ведь, Йору?
— Угу, — буркнул тот.
Йору напряг всю грудь и закашлялся. Он надеялся, что вместе с воздухом, ещё чадящим Нотонировым лекарством, выйдет и эхо кровавых мыслей Марадо.
* * *
Дорога стала ровнее, колея в ней — глубже. То и дело встречались разбитые постройки, каждую из которых Клеп изучал с интересом: старые фермы, гнилые остовы дозорных башенок, пара святилищ. Запустение на этот клочок Лемии явно пришло давно: дерево уже почернело, покрылось коричневыми шапками мха.
— Далеко ещё? — спросил Арачи. Он шагал впереди, руку с намёком водрузив на плечо Горго.
— Трудно сказать, — проводник судорожно бегал глазами меж иллюзорных стволов в поисках ориентира.
— Вы же местные, — Тална насторожилась.
Её уговоры прошедшей ночью взяли своё: теперь тонкий нож оказался заткнут за пояс Талны. И она охотно тянулась к нему при малейшем подозрении.
— Тут всегда была долина, — пояснил Мик. Древко бердыша он использовал, как трость. — На камушек залезь — и за три пизды видишь. А теперь — деревья, деревья и больше деревьев, чтоб их псы пожрали.
Клеп понимал, о чём твердили посланники Сюзерена. Опустив голову, он видел простыню сухой степи с бороздками былых зимних дождей, как и подобает. Густой лес над ними же создавал впечатление, что мир соткали из двух совершенно не сочетающихся половинок.
Он достал карту из-за пазухи. Похоже было на то, что после тоннеля Своре пришлось заложить чудовищный в своей необязательности крюк. Зато — живые.
— Кажется, мы здесь, — отросший ноготь Клепа коснулся изгиба дороги к северу от Рощи. — Рядом должна быть мельница, так?
Мику пришлось вытянуться на носках, чтобы просунуть подбородок над его плечом:
— Была раньше, пока не развалилась, — подтвердил вояка.
— Почему тут всё в руинах? — Клеп отстранился хотя бы для того, что не чувствовать горечь из его рта.
— Каззиты с Марау не могли поделить эту часть, — Мик почесал покрасневшее ухо. — Вот и не досталась никому.
Тална переглянулась с Клепсандаром. Тот поджал подбородок и спросил:
— А на входе в Долину кто чего не поделил?
Мик призадумался, потупил взгляд. В глубине узких зрачков блеснуло что-то недоброе.
— Там жили особо упёртые бараны, — сказал он с придыханием. — Больше не живут.
Клеп уставился на него, преисполненный подозрений. Его левый глаз подёргивался: он всё ещё не мог решить, до какой степени доверял Мику и Горго. В том, что они выступили против Хозяина Корней, сомнений осталось мало. Скорее, Клепсандар взвешивал в уме, сколь надёжен был их господин.
— Что за шум? — ворвался в его мысли Арачи.
Живогор оттолкнул Горго и ухватился обеими руками за литую рукоять молота. Раздулся его приплюснутый нос, поднялись жёсткие волосы на макушке.
— Кто-то идёт, — выпалила Тална, отскочив на край дороги.
Теперь слышал и Клеп. Бойкий ход чужих копыт нарастал слева, с запада. Не на дороге, но в самой чаще нанесённого бурей леса. Своих лошадей Свора оставила при Ставке Сюзерена: тащить их в заросли было опасно и не слишком-то удобно. Едва ли Йору раздобыл новых скакунов на пути.
— Что-то не так, — выпалил Клеп.
Уроки магического мастерства на Далле полагались и ему, но угнаться за Висидой не удавалось с самого их начала. Как Клепсандар ни старался, чары ускользали от его хватки. Лишь способность ощущать особо заметные колебания силы стала наследием тех занятий.
И сейчас Клеп почувствовал их слишком явно.
Воздух гудел и подрагивал, как в разгар грозы. Его наполнили красноватые искры, похожие на зрелый виноград. И без того редкие птицы замолкли, сорвались в неслышимый полёт с ветвей над ними.
— Отойди! — крикнул Клеп замершему посреди дороги Мику. Тот ответил широким взглядом без отсвета единой мысли.
Под рокот катящихся камней конь вырвался на дорогу остервенелым галопом. Чёрный, укрытый такой же тёмной попоной, он оставлял за собой шлейф густых теней, как роскошное коварантское платье.
Подпрыгнув, скакун выставил расплывчатые копыта, неподвластные чёткому взгляду. Оказавшийся на пути Мик вскрикнул, поднял бердыш, но тут же покатился по дороге, глотая пыль. Неистовый визг то и дело прерывался от ударов об землю.
— Мик! — взвизгнул Горго. Мелкими шажками он пробрался за спину Арачи.
Широко расставив ноги, Живогор вёл молот вслед за всадником. Объятый тенью конь обежал Мика по кругу и остановился. Под лязг ладных доспехов всадник выпрыгнул из седла. Пластины его лат сходились на груди панцирем чернёной стали, покрывали плечи, запястья, голени. Зазвенели
