Свора: Волчьей Тропой - Марк Адамов
Он вдруг замолчал. Взгляд его взмыл над головой Клепа, стал шире.
— Чего это тут за возня? — голос Арачи тяжёлым молотом упал на оба берега ручейка. — Вы кто, мать вашу, такие?
Горго звучно сглотнул и попятился. Мик глянул мимоходом на товарища и кивнул:
— Впрочем, поговорить можно, — тут же смягчился его голос.
* * *
— В общем-то, говорит староста, чтоб мы шли куда подальше, а то Хозяин разозлится, — Горго продолжал рассказ о том, как их шестёрка вошла в проклятый лес, пока Мик облизывал остатки грибного сока с прута. — Мы и пошли, но домой не вернулись.
Его соратник широко облизнулся, но сок продолжал стекать с щетинистых щёк:
— Потому что пиздец бы был, если б вернулись ни с чем, — пояснил он. — Сюзерен спуску не даёт.
Клеп кивал, но встревать не торопился. Самозваного господина долины он не встречал, но — из рассказа сестры — именно таким и представил. Цепким, жадным, нарочито дипломатичным — покуда не наступишь ему на больную мозоль.
«Чем-то похож на Йору,» — добавила тогда Висида.
— Мы, значится, затаились, возле деревушки, — продолжил Горго. — Хотели разузнать побольше, чего у них там творится. Ну, и проучить немного.
— Чтоб рот на Сюзерена не открывали больше и платили, как положено! — Мик швырнул шампур за спину и попал в дерево. — Культисты драные.
— Потом пришёл он, — Горго вздохнул, а уголки его глаз заблестели. — Старый вроде, да страшный. Командиру вырвал горло одной рукой. Мы — за оружие, а тут из леса другие твари повыходили.
— Как шакалы, только больше. Зубы — во! — Мик отмерил пальцем расстояние от запястья до локтя. Волкам Хозяина он, конечно, льстил.
— Только мы и уцелели, — закончил его товарищ. — Вы же точно не с ним?
Арачи хлопнул себя по ногам, сложенным крестом:
— Клеп вам уже сказал, с кем мы! — он скорчил лицо и потёр пораненную Хозяином грудь. — Я этому старикашке голову скручу, как только увижу.
Клепсандар покачался, глядя на огонь. Вопрос того, кто кому скрутит голову, ему пока не поддавался. Не даром остальная Свора из деревни если и выбралась, то с трудом.
«Выбралась, конечно,» — с надеждой подумал Клеп и продолжил вслух:
— Что вы знаете о Марау?
Мик и Горго переглянулись.
— Дохера чего, а что? — сказал первый.
— Самые понятливые во всей долине, — добавил второй. — Потому как не каззиты упёртые.
Каззитская ветвь Древианства — старейшая из прочих — прорастала из древних рощ Шаадамара. Упорству её сторонников обучали с малых лет, ведь иначе в Южном Доле было не выжить.
— А кто тогда? — Арачи, каззит по крови, выпятил грудь.
— Все прочие, — Горго поднял ладонь и принялся загибать пальцы. — Барадиты беглые, севернодольцы, западники даже имеются. Потому и с Сюзереном подружились быстро.
Кусочки образов в мыслях Клепа с приятным щелчком собрались в цельную картину. Если Марау приютило всех, кто от дел Рощи был далёк, была надежда, что Хозяин Корней не добрался до них.
Либо же — истребил как все делянки, что встретились Своре на входе в долину.
Одно было ясно: идти следовало именно туда, куда уже вёл их Арачи. С исконными посланниками Сюзерена под рукой разговор с местными пойдёт куда легче. Покуда будет, с кем говорить.
Глава 14
— Живой? — c издёвкой спросил Нотонир, как только Йору выбрался из-за особо широкого ствола.
— Руку не подать? — добавила Висида, поигрывая выгнутыми бровями.
Йору фыркнул и продолжил путь по скользкой тропе. Волны колкой боли ещё прокатывались по ногам, но шагал он шире с каждым вдохом.
— Всё в порядке с ним, — Лаг Бо посмотрел на товарищей с осуждением.
Йору кивнул ульпийцу в знак благодарности и с усмешкой сказал Нотониру:
— Не зря же я твою отраву пью второй день.
— Отраву? — колдун выкатил глаза в наигранном возмущении. — Нет, понос от моих снадобий бывает крепкий, но чтоб отрава… Как у тебя с этим делом, кстати?
— Ладно, хватит, — Йору выставил ладонь.
Под заливистый смех Висиды и осторожные смешки Лаг Бо они продолжили путь по извилистой дороге вдоль речки. Постоянные подъёмы и размытые дождями спуски заставляли челюсть Йору скрипеть от напряжения, но всё же они становились ближе к Марау с каждым шагом.
— А ты и сам повеселел, Нотонир, — вдруг подметила Висида, сметая с дороги угловатый камень.
— Силы имеют особенность восстанавливаться, — пожал плечами колдун Своры. — У меня хорошее предчувствие насчёт Марау.
Висида остановилась и выставила посох перед его лицом:
— Ты обещал, что Клеп будет там, — напомнила она с видом строгой матушки. — Я поймала тебя на слове.
— Лови, сколько хочешь, — уверенно ответил Нотонир, скользя глазами по корявым ветвям над головой. — В своём слове я сомневаюсь редко.
Йору глянул на него искоса и поправил сползшие наперёд ножны:
— Ты их чувствуешь?
— С каждым шагом — всё сильнее, — заверил колдун. — Не их одних, если уж на то пошло… Впрочем, показалось, наверное.
По тому, как часто заморгал Нотонир, было видно, что показалось ему едва ли. После десятка лет в пути у Своры набралось немало преследователей, о которых, впрочем, Висида и даже Лаг Бо толком и не знали. Пусть: тем спокойнее будет им на вотчине Хозяина Корней.
«Что такое?»
В груди закопошился Хлад, дремавший с самого ухода из деревни. Йору замотал головой, выискивая опасность, но чем пристальнее он смотрел, тем сильнее расплывался мир вокруг. Стала мягкой земля, дрогнули колени.
Точнее, дрогнул сам его дух, утопая в Хладе.
* * *
— Марадо? — вкрадчиво спросила усталая женщина, прикрытая лишь просторным покрывалом, накинутым на плечи.
«Санги. Её звали Санги, я помню.»
— М-м? — промычал Йору чужим голосом. Чужим — но всё же знакомым.
— Зачем ты это сделал?
Он опустил голову, взглянул на багровые разводы на ладонях. Вымоченные в крови перчатки лежали на сухой земле, присыпанной пожелтевшими листьями. Лишь на чернённой стали клинка эти разводы были не видны — но они там всё же были.
Йору ещё слышал их крики. Они молили его остановиться, просили пощады. В ответ им звучал ледяной отзвук Хлада:
«Нет.»
Теперь же над головой осуждающе шелестели ветви священного древа.
— У меня не было времени на разговоры, — сухо произнёс Марадо. — Я должен был найти Борроса.
— И как? — горько спросила Санги. — Удалось?
Вслед за её тонкой рукой устремился и взгляд Марадо. Поляна в самом сердце рощи оставалась усеяна телами всех, кто решился встать ну пути, не успел броситься прочь с холма.
