Эйнемида IV. Солнце нового мира. - Антон Чигинёв
Разум Гермия отказывался верить в происходящее. Отменно обученные и вооружённые ариарцы, перед которыми бежали лучшие воины олорийского царя, валились, точно колосья под серпом, не нанося врагу никакого видимого урона. Едва обученные новобранцы шли по телам закалённых ветеранов, словно не замечая сопротивления, точно огонь по сухой траве. В считанные мгновения их отряд смял правый фланг царского войска, и в образовавшуюся брешь хлынули гисеры, наваливаясь сбоку на не ждущий нападения левый фланг.
– Боги, что происходит… – выдохнул периссец, не в силах оторвать взгляд от жуткого зрелища.
– Мы неверно определили силу их войска и направление удара, – без малейшего удивления сообщил Сосфен. – Это сильно меняет положение дел.
– Меняет – лучше и не скажешь, – пробормотал себе под нос Гермий.
– Но как это возможно?! – воскликнул Филокл. – Это же деревенщина, оборванцы!
– Просто копья подлиннее, правильный выбор местности, и военное дело меняется навсегда. Ум – важнейшее качество полководца.
На непроницаемом лице Сосфена промелькнуло нечто, похожее на гордость. Приглядевшись, Гермий понял, что имел в виду полководец, а поняв, едва сдержал ругательство. Растянувшись неглубокой линией, почти бездоспешные оборванцы играючи теснили сверкающую бронзой шлемов и щитов фалангу. Необычайно длинные – локтей в десять, если не в пятнадцать – пики не давали педзетайрам ни малейшей возможности дотянуться до врага. Проще некуда, но… боги, что с этим делать? Гермий лихорадочно перебирал в уме всё, что слышал или прочёл о военном деле, но так и не мог вспомнить ничего подходящего. Надежда оставалась лишь одна: на мрачного, немногословного мужчину, что, заложив руки за спину, созерцал битву с вершины холма.
– Так или иначе, во фронт этот строй не взять, – подытожил свои раздумья Сосфен. – Впрочем, это было ясно сразу, просто теперь мы знаем почему.
Если происходящее как-то и беспокоило герийского полководца, понять это было совершенно невозможно. Он держался, словно не на поле боя, а за ни к чему не обязывающей беседой на каком-нибудь пиру.
– Мы ещё не проиграли? – спросил Гермий. Положение становилось всё более пугающим. Ариарцы ещё держались за счёт своей хвалёной стойкости, но всё шло к тому, что их просто перебьют до последнего человека. Правый фланг перипейцев смешался под напором гисеров, вот-вот строй будет прорван окончательно, а тогда конец: фаланга, окружённая с трёх сторон – войско мертвецов.
– Ещё нет. Гермий, возьми три илы гиппеев, атакуй с фланга, постарайся вклиниться между копейщиками и гисерами – их нужно разделить. Филокл…
– Кто-то ведь должен остаться здесь? – нервно сглотнув, бывший начальник стражи взглянул на поле, где вражеские лёгкие гиппеи, проскочив сквозь промежутки в своём строю, сцепились с царскими пельтастами. Конники бросились на подмогу пехоте и на левом фланге завязался жестокий бой.
– …пойдёшь с димнонцами. – невозмутимо продолжил Сосфен. – Воины должны видеть полководца, это благотворно сказывается на боевом духе. Атакуйте этих «рыб» с фронта, задача: удержать линию.
– Но это самоубийство! – взвизгнул Филокл. – Ты решил меня убить?!
– Ты стратег и должен выполнять приказ, в противном случае, это измена, – негромкий голос полководца звучал страшнее любого крика.
– Вот как?! А может это ты изменник, а, Сосфен! – не стесняясь испуганно вытаращившихся порученцев вскричал Филокл. – Я же вижу, как ты доволен! Все знают, что ты за изменницу! Сговорился с ней, подставил всё войско, а теперь хочешь избавиться от меня!
– Постарайтесь закрепиться вон у того холма, это даст вам некоторое преимущество. Выполняй, – серо-стальные глаза спокойно смотрели на красного от бешенства Филокла, но в этом спокойствии чувствовалась совершенно недвусмысленная угроза. Не выдержав, брат Парамена судорожно дёрнул головой и опустил взгляд. Внизу пропели трубы, новые отряды царского войска мерно двинулись вперёд, на ходу перестраиваясь в боевой порядок.
***
– Работает, Даяра Неистовая, работает! – Келесс едва не вопил от восторга, да и ошарашенный вид Аркиппа говорил о многом.
– Просто не верится, – покачал головой советник.
– Неужели победим, а Кинана… эй, ты чего?
До боли стиснув поводья, Кинана отрешённо смотрела на поле, её побледневшее лицо словно окаменело.
– Кинана… эмм, госпожа, – Келесс осторожно тронул царицу за локоть. – Всё хорошо? Мы ведь побеждаем?
Словно в подтверждение его слов, раздался рёв. Новый отряд гисеров вломился в ряды царского войска, налево и направо кося герийских педзетайров бритвенно-острыми ромфеями. Над головами варваров весело реяло знамя вождя Велевойса.
– Ариарская стратия, – безжизненным голосом промолвила царица. – Они одни не побежали у Авассы, добыли отцу Пиру и Лекент… а я их убила.
– Ну так они же враги, – удивился Келесс. – Разве мы не собирались их убить, а они нас?
– Собирались… Почему же тогда так дерьмово?
– Конечно… эмм горько, госпожа, но мы знали, на что шли, – Аркипп участливо взглянул на царицу. – Это война, а на войне убивают, такова жизнь. Ты знаешь, за что сражаешься, а мы сражаемся за тебя. Все всё для себя решили, а раз так, нужно делать, что должно.
– Помнишь, Акатей рассказывал про урвософорцев? – вставил Келесс. – Они называют это «гармонией битвы». Они должны убивать нас, а мы их – такой закон.
– Или, как говорил мой дед: с чистым задом не облегчишься, – улыбнулся кончиками губ Аркипп, Келесс рассмеялся в голос.
– Вы вдвоём решили заменить мне дядю? – криво усмехнулась Кинана и решительно тряхнула головой. – Всё, довольно – ваша правда. Горевать и философствовать будем потом, сейчас некогда. Смотрите…
На поле боя появились новые отряды врага. Замелькали боевые значки Димнонской стратии, отряд конницы принялся взбираться на лысый холм, нависающий над левым флангом, куда-то пронёсся отряд гиппотоксотов. Хаотичные перемещения, лихорадочные попытки заткнуть дыру в строю… или всё-таки нет?
– Что они делают? – Аркипп, прикрыв глаза от солнца, вглядывался в перестроения вражеского войска.
– Гиппеи справа, а там перестраиваются… Кажется поняла.
– Что поняла? – недоуменно
