Восстать из Холодных Углей - Роберт Дж. Хейс
Аэролис по доброй воле не даст тебе больше. Не предлагай ему больше никаких сделок, Эскара. Тебя уже дважды обманули.
— Может быть, есть другой способ. Здесь есть еще один человек, который, возможно, знает правду.
Он не может вспомнить свой вчерашний день; мы не можем доверять ему в том, что он помнит правду.
Я встала и подняла с земли два Источника. Некромантия и демономантия. Теперь я владела всей магией, на которую у меня были установки. Со времен падения Оррана у меня не было доступа к такому количеству силы. И если бы я смогла раскрыть секреты, которыми поделился со мной Аэролис, я бы узнала правду о том, как ей пользоваться.
Отправь меня домой, Эскара. Моя тень заколебалась от этих слов в моей голове. Возбуждение Сссеракиса затмило его желание узнать правду вместе со мной. Я чувствовала, как он тянет меня за собой, пытаясь вытащить нас обоих из моего тела и вернуть в Другой Мир.
— Нет. — Я сопротивлялась, сначала слабо, мой разум все еще был в смятении.
Что?
— Я сказала НЕТ! — Я подавила ужас, заперев его внутри себя. Моя тень перестала колебаться и вернулась в ровную естественную темноту.
Ты обещала мне! В темноте мы заключили сделку: я перестану убивать твоих людей, и ты отправишь меня домой.
Правду всегда труднее проглотить, чем ложь. Ужас все это время был со мной под надуманным предлогом. Пришло время Сссеракису узнать правду.
— Я не знаю, как отправить тебя домой, Сссеракис. Никогда не знала.
Я ожидала, что ужас будет бушевать внутри меня — как человек разрушает комнату в приступе гнева. Я приготовилась к этому, готовая сдержать гнев и насилие. То, что произошло, было намного хуже. Тишина. Холодное молчание. Ничего. Я заглянула внутрь и не почувствовала присутствия ужаса. Сссеракис все еще был там, но он отступил, свернулся в тугой клубок вокруг моего сердца. Я задрожала, холод распространялся по мне, несмотря на пламя пиромантии, которое я носила внутри. Дыхание превратилось в пар, а потом и у меня вовсе перехватило горло, что было еще хуже. Страх пронзил меня, сердце забилось быстрее, но даже тогда холод только усилился.
— Прекрати. — Мои руки тряслись, я дрожала, зубы стучали, когда я выдавливала слова онемевшими губами. Я всегда чувствовала холод внутри с тех пор, как пустила Сссеракиса в себя, но сейчас все было по-другому. Таким холодом он окутал меня в Яме в тот день, когда я впервые столкнулась с ним. — Сссеракис, прекрати! Пожалуйста. — Мне приходилось выдавливать из себя слова, но холод внутри все равно усиливался.
Я протянула дрожащую руку, кожа приобрела нездоровый бледно-голубой оттенок, и одним движением открыла портал. Я даже не потрудилась указать место назначения, и на другой стороне стало видно... ничто. Черное, черное и еще более черное, изредка мелькающий огонек, возможно, звезда. А затем, на самом дальнем расстоянии, где-то за пределами того, что мы считаем расстоянием, моргнул глаз и повернулся к нам. Существо из-за порталов, то самое, которого боялись даже Джинны, и его внимание было приковано к нам.
Какое-то время мы стояли там, Сссеракис и я, оба на грани забвения. Словно приставили нож к горлу друг друга. Ужас мог убить меня изнутри. Он мог понизить температуру моего тела до такой степени, что я бы просто остановилась, или вселить в мое сердце такой страх, что оно могло бы разорваться. Но и я могла его убить. Сссеракис знал, что такое прикосновение существа из-за порталов. Он знал, что это существо разорвет его на части, чтобы узнать правду. С каждым мгновением, когда мы стояли вместе на краю пропасти, чудовище подбиралось все ближе. Мой страх и страх Сссеракиса смешались, и никто из нас не мог сказать, чей есть чей. Полагаю, это больше не имело значения.
Хватит! Сссеракис сдался первым, и холод внутри отступил, я снова почувствовала жар Источника пиромантии, распространяющийся по всему моему телу, согревая те части меня, которые были на грани. Я захлопнула портал и рухнула, растянувшись на песчаной земле.
Долгое время мы оба сидели молча. Непокорность, гордость и упрямство заставляли нас обоих дуться. Ни один из нас не хотел говорить первым. Мы были так близки к тому, чтобы уничтожить друг друга, и все же правда осталась при нас. Мы были связаны друг с другом. Я не могла избавиться от Сссеракиса, не умерев, и ужас уже начал осознавать правду: ему больше некуда было идти. Я была его лучшим шансом вернуться домой, даже если не знала, как это сделать. Что ж, может быть, не лучшим шансом, но я искренне верила, что Сссеракис скорее воспользуется своим шансом за пределами портала, чем будет умолять Железный легион о помощи.
Молчание — это болезнь. Оно заражает, растет, уничтожает все хорошее и чистое и оставляет после себя гнилую плоть. Здоровые отношения могут испортиться, и у меня не было ложных убеждений в том, что наши с Сссеракисом отношения были здоровыми, но ужас был мой. Мой. Только мой. Мой постоянный спутник. Мой секрет, о котором больше никто не знал. Мы ссорились и причиняли друг другу боль, но не ущерб, боль или страх, которые по-настоящему грозили бы нас разлучить. Молчание всегда следовало за ссорой. Трудно отрезать больную плоть от тела, еще труднее убедить пострадавшего в том, что это было необходимо. Молчание — то же самое. Гораздо проще погрузиться в молчание, позволить отношениям увянуть и умереть, чем произнести хоть слово извинения.
— Я найду способ. — Я не извинилась. Во многих отношениях, — в очень многих, — это было и лучше, и хуже. Сссеракис распознал бы ложь в любом моем извинении. Вместо этого я дала своему пассажиру неподдельно честное обещание. — Я не знаю, как отправить тебя домой, Сссеракис. Но я найду способ. Хотя не раньше, чем мои желания будут удовлетворены.
