Восстать из Холодных Углей - Роберт Дж. Хейс
— Я не собираюсь прятаться здесь вечно, трус! — взвыл Эллерал.
— Нам не нужно прятаться здесь, но нам нужно спрятаться. Некоторым из нас. По крайней мере, до тех пор, пока все не закончится.
— Что ты хочешь этим сказать, брат? — Кератолла, ученого, вероятно, будет труднее всего убедить. В его натуре было сопротивляться движению и переменам. В его натуре было сопротивляться Аэролису.
— Здесь, в наших собственных мирах, нет законов, кроме тех, которые мы сами создаем, — сказал Аэролис. — Мы свободны от последствий. Если Ранды умрут, пока мы будем здесь, мы освободимся от уз, которые связывают нас с ними.
— Но, пока мы здесь, убить Ранд невозможно. Наша власть не распространяется за пределы этих границ. — В голосе Вейнфолда слышалась жадность. Желание. Надежда найти способ нарушить законы. Он всегда любил жульничать.
— Возможно, чужими руками, — сказал Аэролис, затягивая петлю. — Наши сестры дали нам именно те инструменты, которые нам нужны. Пытаясь спастись, они создали существ, чувствительных к нашей силе. Эти Хранители...
— Отклонения! — Слово Генеуса обожгло их всех.
— Да, — согласился Кератолл, камень заскрежетал. — Они поглощают наших мертвецов и используют их, чтобы украсть нашу силу. — Для Джинна, который гордился своими знаниями, Кератолл знал так мало.
— Но они могут быть полезны, — сказал Аэролис. Это было проще, чем указывать на то, в чем ошибались его братья. — Когда они вступят в контакт с одним из наших карманных миров, мы сможем узурпировать контроль над их телами, оставаясь в безопасности в наших собственных мирах. Свободными от последствий законов Оваэриса, но все еще способны влиять на него. — Он обдумал эту возможность на несколько мгновений, прежде чем продолжить. В эти моменты Аэролис увидел, что его братья добровольно идут в ловушку, которую расставили они с Мезулой. — Они будут действовать как проводники нашей силы.
— Это сработает? — взвыл в пустоту Эллерал. Слава и надежда смешались вместе, образовав порыв ветра, который смел бы леса, если бы вокруг них не было ничего, кроме пустоты. — Мы сможем уничтожить наших сестер навсегда, а затем покинуть наши миры, чтобы позлорадствовать. — Конечно, Эллерал не мог думать ни о чем, кроме как о том, чтобы позлорадствовать над теми, кто слишком мертв, чтобы обращать на это внимание.
— Этого недостаточно. — Конечно, Генеус увидел изъян в плане. — Ни один канал не может передавать энергию без потерь. Есть некоторые законы за пределами этого мира. Они записаны в структуре, объемлющей все. Без нашей полной мощи мы не можем надеяться победить наших сестер.
Мезула предвидела этот аргумент, и Аэролис приготовил ответ:
— Тогда мы обратим против них их другие инструменты. Существа, которых они создали, те, кого они называют землянами, пахтами и таренами. Даже из нашей тюрьмы мы можем научить их делать оружие. Оружие, способное убить Ранд. Мы вооружим их и направим против их собственных создателей.
Эллерал рассмеялся, словно порыв ветра:
— Мне это нравится. Они извратили наше творение, и мы извратим их.
Кератолл издал каменное ворчание:
— Если это оружие может убить наших сестер, оно может убить и нас.
— Как только мы убьем последнюю из Ранд, будет просто отобрать это оружие у таких ничтожных существ, — сказал Аэролис. — Они не представляют для нас угрозы. И мы будем править Оваэрисом, свободным от влияния наших сестер.
Арнэ, похоже, не был убежден. Действие времени глубоко вошло в него. Генеус тоже был не уверен. Генеус всегда был не уверен, когда план был не его. Им нужен был толчок.
— Мы должны претворить этот план в жизнь, братья, — сказал Аэролис. — С каждой смертью мы теряем силу. Работая вместе, сообща, мы еще имеем силу. Нас осталось всего шестеро, и мы больше не сможем добраться до Севоари. Наш собственный мир потерян для нас. Как скоро мы не сможем добраться даже до наших карманных миров? Чем дольше мы ждем, тем больше приближаем собственное разрушение.
Все внимание было приковано к Генеусу. Независимо от времени и места, он всегда был лидером. Никто не выбирал его в качестве такового, он просто принял мантию, и не осталось никого, кто мог бы бросить ему вызов. Однако даже Путеводный свет мог привести туда, куда хотел Аэролис, при условии, что он перекроет достаточное количество других путей. Они с Мезулой предусмотрели все.
Когда я пришла в себя, я понятия не имела, сколько прошло времени. Так было всегда, когда я впитывала воспоминания с помощью дугомантии. Иногда проходило не больше мгновения, иногда целые дни могли быть потеряны для меня. Я думаю, что это зависит от источника воспоминаний или, возможно, от того, как я их впитала. Я никогда особо не задумывалась о таком исследовании. Но Аэролис исчез. Я сидела перед огромной башней До'шана, ее вращающийся свет все еще смотрел на город, и я была одна, если не считать ужаса.
— Ты тоже видел эти воспоминания? — спросила я.
Да. Как?
— Я не знаю. — То, что Аэролиса больше не было, убедило меня в одном: Джинн считал, что его долг выплачен. Он обещал научить меня использовать Источники в полной мере, и каким-то образом эти воспоминания были ключом.
Они сговорились. Голос Сссеракиса звучал неуверенно, как будто сама идея этого была за гранью понимания. Я полагаю, так оно и было, во многих отношениях. На памяти поколений, Ранд и Джинны находились в состоянии войны. Только они сами помнили времена, когда царил мир. И все же есть доказательство — воспоминания Аэролиса. Он и Мезула сговорились стать последними из рода Ранд и Джиннов. Но они все еще сражаются. Они все еще пытаются убить друг друга. Они все еще ненавидят друг друга.
— Мне нужно знать больше. — Эти слова были обращены как к себе, так и к Сссеракису. Это не было так очевидно, как думал Сссеракис. Ответы были скрыты в воспоминаниях, которыми Джинн поделился
