Вера Огнева - Дети вечного марта. Книга 2
Бумаги уже были в руках. Игорь поднял их над головой. Но нелюдь с гневной гримасой отмахнулся.
— Кто вы такие? — потребовал он.
— Мы торговцы, — послушно отрапортовал человек.
— Что вам нужно в княжестве Аркас?
— В этих краях живет человек по имени Ири. Его ищет брат.
— У нас есть такой человек. Но ни о каком брате он никогда не говорил.
— Мы не виделись много лет, — подал, наконец, голос Сун. — Позвольте нам проехать, господин.
— Вас двое?
Девочка спряталась под своим покрывалом и была почти не заметна. Игорь уже хотел соврать, но поопасился. Это вам не ленивые пограничники. Тут орудовала лесная стража рысей.
— С нами моя племянница, — один раз прокатило, может, и второй сойдет?
Высокий шагнул к повозке и откинул покрывало. Девочка дернулась, но бежать не стала. Командир лесной стражи обернулся к Игорю:
— Ты солгал! Человек…
Так произносят: "ничтожество". В душе мерзостно колыхнулось: ударить надменного стража в его красивое, нечеловеческое лицо, сломать кости переносья, разорвать рот, толкнуть в канаву. Если остальные кинуться защищать своего командира, Игорь им всем покажет…
Сколько он прожил среди чистюков? Неделю без малого. Надышался что ли? Нанюхался! Запах дерьма забил ноздри. Или это тихий герцогский шепоток: они — нелюди, предатели, людоеды…
Рысь легко снял девочку с телеги и поставил на землю. Она не боялась, доверчиво качнулась к нему, но подошла женщина, переняла у мужчины козу и прижала к себе.
— Ты забыл, человек, что безнаказанно лгать можно только себе подобным. Не аллари! Твое счастье, что ты не причинил девочке зла. Проваливай!
Рыси расступились. Сун тряхнул вожжами, и телега покатилась. Игорь видел, как отряд канул в лесу. Между мужчиной и женщиной бодро шагала козочка в разорванном грязном платьице.
За поворотом возница притормозил. Игорь сидел уткнувшись головой в колени.
— За нами гонятся? — спросил, не поднимая головы.
— Нет.
— И пошли волки с агнцем, аки братья любящие…
— Все хорошо, господин начальник дворцовой стражи. О каких волках ты говоришь?
— Сун, тебе никогда не казалось, что до прихода к власти человека здесь был Рай?
— Я не знаю, что такое Рай.
— Это место, где живет любовь.
— Я был рабом у змей. Ири раб с рождения. Меня продали мои родители, чтобы прокормить остальных детей. Людям в Аллоре живется трудно. Я все время мечтал сбежать. Шак убил надсмотрщика, нас бы всех казнили. Ири побежал из-за этого, я — по тому, что не мог иначе.
— Ты не говорил, что когда-то был свободным.
— Меня не спрашивали. А потом я стал забывать рабство. Помнишь, как мы давали первое представление? А крестопоклонников?
— Помню. Но нас предали! Шак бросил нас, оставил на смерть.
— Кого?
— Нас!
— Мы разве мертвые?
— Герцог нас просто пожалел.
— И оставил при себе. Только Ири удалось вырваться. Кем мы стали? Ты — дворцовым начальником. Я — птичьим. Ты слушал только герцога, я — птиц. И знаешь, что в конце концов получилось? Я стал сожалеть о змеином рабстве. Во дворце оказалось еще хуже. Шаг в сторону — и ты под подозрением. Мысли и те под запретом. Человек так не может. Запретить думать, тоже, что запретить дышать. Ему остается лгать не только на словах, но и в мыслях. Разве это не рабство? Змеи были хотя бы честны.
— Но я не могу закрыть глаза на очевидное. Шак нас предал.
— Значит, у него не было иного выхода. А еще… ты ведь точно не знаешь, жив ли он вообще.
— Герцог…
— Говорил, что жив? Что найдет коня и даст тебе с ним объясниться?
— Да!
— Жди.
Сун тронул повозку. Лошадь замотала головой, но двинулась, тяжело плюхая копытами. По сторонам уже скопилась густая лесная темень. Игорь больше не высматривал поляны. Остановятся где-нибудь. Какая разница!
Замок явился измотанным путникам внезапно. В очередной раз повернули, объехали каменный указатель, на котором по ночному времени ничего было не разобрать, и вдалеке увидели мелкие огоньки. Надо бы остановиться, сбегать в разведку. Какое там! Лошадь на что была измотана, и то пошла шибче. Сун не понукал, Игорь не перечил.
Замок, против ожидания, оказался большим. Рассчитывали увидеть каменный скворечник, окруженный мелким, похожим на канаву рвом, а пришлось задирать голову на факельщиков, расхаживающих за зубцами крепостной стены. Мост на ночь не подняли и ворота держали открытыми. Кого-то ждут? Игорь велел Суну править в село.
Дома стояли в две шеренги. Нормальное селище. Даже в темноте угадывались просторные крестьянские усадьбы. Заборы стояли ровнехонько, за ними светились окна домов. И никакого переполоха, шума, шороха даже. Кто катит по улице? Да хоть кто! Вон замок господина, в нем стража и крепкий отряд, случись надобность, не то что одинокую телегу, сотню остановят и завернут восвояси.
Только когда Сун подвернул к крайнему, расположенному у самого рва дому, из-за угла вышел черный человек и велел править в замок. Они не спорили. Лошадь с натугой протащила повозку по бревнам моста. Колеса дробно отгрохотали похоронный речитатив. И как только ни оказались по ту сторону, мост подняли, решетка замковых ворот опустилась, грохнув последнюю точку в путешествии.
Рысь, который в лесу забрал у них козочку, сидел в кресле с высокой спинкой. Сейчас на нем была просторная мантия, отделанная по краю пестрым мехом. Небольшой подиум не заставлял задирать голову, однако Игорь чувствовал себя именно так. Ему казалось, что он снизу вверх заглядывает в потемневшие от гнева светлые глаза князя Аркаса. Княгиня сидела тут же на прихотливо изогнутом табурете и время от времени клала руку на руку мужа. Больше в зале приемов никого не было.
Игорь уже прикинул, как будет обороняться, да что там, и нападать, когда дойдет до драки. Разговор не сулил ни чего хорошего с самого начала. За короткое время их успели уличить в шпионаже в пользу герцога и пособничестве чистюкам. Первое аллари еще как-то могли понять. Последнее — нет. Девочка коза рассказала князю свою историю, ничего не утаив. Аркас узнал об участи Игоря в ночной погоне чистюков. Что взять в перепуганной козы? Как видела, так и доложила. На попытку оправдаться рысь, мотнув головой, сквозь зубы обозвал Игоря человеком.
Резной подлокотник роскошного трона был исполосован длинными неглубокими бороздами. Игорь против воли и не к тяжести момента задумался о происхождении царапин, а когда догадка таки мелькнула в натруженном мозгу, только руками не всплеснул. Нападать он вздумал! Будто для подтверждения его мыслей ногти князя начали удлиняться, вырастая, в короткие мощные когти. Игорь смотрел на них как завороженный, пока рядом не грохнуло.
Сун пал на колени и ткнулся лбом в пол. Игорю захотелось пнуть товарища в мягкий бок. Так и так помирать. Он не раб, хотя и был им какое-то время, он — свободный человек!
Ага, свободный, — пискнуло внутри, — весь изоврался, извертелся, как муха на иголке…
У него есть цель! Вернуться домой… которая оправдывает средства. И ничего такого он не сделал. Врал? А как прожить иначе? Рысь, поди, тоже ужиком вертелся под ногами герцога, пока тот диктовал свои условия, а когда в стране настали раздрай и гражданская война, вспомнил о гордости аллари.
Когти синьора, между тем, спрятались. Князь наклонился к жене. Она что-то шептала ему, изредка поводя головой в сторону непрошенных гостей. Наконец брови господина Аркаса поползли вверх, исполняя танец задумчивости.
Игорь вынырнул из кровавых мечтаний, как раз к моменту, когда слово перешло к госпоже рыси.
— В лесу вы говорили, что ищите человека по имени Ири.
— Да, госпожа, — бухнул лбом в пол Сун.
— Зачем?
— Главный чистюк Абаган велел выкрасть его и привезти в Мец.
Игорь едва сдержался, чтобы не кинуться на дурака. Если и оставалась еще какая-то надежда разойтись с рысями мирно, Сун похоронил ее ни за грош.
— Иначе. — продолжал дрожащим голосом бывший раб, — нас казнят, путем выпускания кишок.
— Вас заставили? — уточнил князь Аракс.
— Да, господин.
— Это меняет дело, — не так ли? — обернулась к нему княгиня.
— Ты слишком добра. Люди способны врать очень правдоподобно. Хотя, рассказ козы совпадает со словами этих…
— Давай, позовем почтенного Ири?
— Придется, — нехотя согласился господин рысь, повернулся к пленникам и приговорил: — Предупреждаю, если вы попытаетесь нанести ему вред, вас убьют на месте.
— Уверяю тебя, добрый господин, Ири наш побратим, мы не виделись много лет.
— Ты говоришь за себя, или за вас обоих?
— Мы все вместе много лет назад ездили по стране в таборе арлекинов.
— Неслыханно! Чтобы люди были арлекинами… хотя, я что-то такое слышал. Вы ездили одни?
