Вера Огнева - Дети вечного марта. Книга 2
Выложенный новенькой брусчаткой, замковый двор оказался идеально чист. Серые спешивались и уводили коней. Скоро Саня остался посреди мрачного каменного пространства всего с четырьмя конвоирами. Пятый у ворот махнул рукой — запирать.
Ага! Кукловод! Самое время спросить, куда по дороге пропали телеги с арлекинами. Но Сане не то что выяснять отношения, пошевелиться не дали — зажали так, что конек застонал.
Такого кот терпеть не стал, развернулся и двинул кулаком в ухо ближнего охранника. Тот без звука канул под копыта своей лошади. Второй не замедлил свалиться с другой стороны. Саня и дальше бы раздавал тумаки, но на него бросили аркан. Волосяная петля сдавила плечи. А кукловод посмотрел из-под капюшона, развернулся и шагом поехал в сторону широкого крыльца; не оборачиваясь, спрыгнул с коня и пропал за высокими створками дверей.
Кота на веревке подтащили к низенькому притвору, сдернули из седла и затолкали в коморку без окон.
Ночь, сырая прохлада и пустой желудок не давали спать. Кот весь извертелся на голой лавке. Это же надо, как они попались. На колени, видите ли, перед ними бухнулись: пожалуйте, гости дорогие! Ладно, девочки, с них какой спрос, но собака или Шак могли бы догадаться. И догадались бы? То-то, только дернись — драка, со всеми вытекающими из нее последствиями. Что так сидеть в сырой темнице, что — эдак. Разве, случись перепалка, сидеть пришлось бы с битой физиономией.
Саня много раз уже прислушивался и принюхивался, только языком воздух не пробовал. Толку — никого. Следов товарищей не нашел. Вообще живым не пахло. Будто в склепе заперли. Пришлось ему однажды в таком побывать.
Дело давнее. Он тогда только-только ушел из Камишера. Все кругом было и новым и странным. Читать Саня не умел. На стене ратуши городишка Варок, в который он забрел подработать, загибался краем серый лист с мелкими черными букашками. Кот остановился, подивиться. Слышать про такое доводилось, видеть — ни разу.
— Любопытствуешь? — спросили за спиной.
Там кто-то топтался и сопел. Саня обернулся. Мужичок ростиком в три аршина ковырял в ухе. На лице будто курица порылась. Глазки маленькие, слезящиеся.
— Интересуешься, спрашиваю? — потыкал мужичонка пальцем в бумагу.
— Ага, — ответил Саня и для верности провел кулаком по носу, вроде, сопли утирает.
Сказывться человеком он тогда еще не привык и всячески перенимал мелкие людские привычки. Мамка бы дома за такое по затылку съездила. Мужик усмехнулся, хитро прищурил глазки и забубнил:
— "Сим оповещаем, что все входящие в город странники обязаны три дня отработать на городские нужды".
Новая новость! Монетку при входе в городские ворота заплати, так еще и работай на них! Если за даром, Саня нипочем не станет, лучше дальше пойдет.
Мелкий доброхот, как подслушал, начал возмущаться в лад с Саниными мыслями:
— Нет, ты только посмотри, что придумали! Мало им податей. Форменное издевательство. Ладно, хоть плату положили.
— Какую? — не замедлил спросить Саня.
— Мелко написано, не видать мне. Но если интересуешься, могу отвести к знающим людям.
Сане не хотелось никуда идти с этим. Не нравился он ему. Скользкий, как угорь, и глазки бегают. Но вокруг как на зло не случилось никого другого. Вечерело, город уже засыпал.
— Я на постоялый двор пойду, — ответил кот незнакомцу. — Завтра к твоим знающим отправимся.
— Не пустят тебя, переночевать. Нет документа, что отработал — нет приюта. Звиняй. Такие у нас порядки.
Делать нечего, Саня поплелся за доброхотом, сильно все же сомневаясь, что поступает правильно.
Город Варок вольно лежал в долине между двух невысоких холмов. Оба были подрыты. Испокон веку с них брали камень. Из-за дешевизны и близости строительного материала, дома в Варке строили основательно. Каждый этажа два, три. Ратуша имела все четыре. Улицы не как в других каменных городах — широкие. По дороге встретилась пара, спешащих домой горожан. Саня хотел окликнуть, но вспомнил, что не в родном Камишере путешествует, и постеснялся.
Одноэтажная домина, к которой привел его незнакомец, стояла на отшибе под самой городской стеной. Кругом канавы и всякий хлам. Саня удивился, как в таком месте могут сидеть знающие люди, но переспрашивать у мужика не стал. Внутри дурной кукушкой тукало беспокойство. Однако и любопытство проклюнулось. Если доброхот ведет его в этот дом для своей корыстной надобности, может сильно удивиться после. В обиду себя Саня всяко не даст. Даже если докопаются до его не совсем людского происхождения, не страшно. В Варке к не людям больших требований не предъявляли. Разве, подать при въезде в город была вдвое. А Саня скажет, мол, денег не было.
За толстыми каменными стенами было душно, светло и людно. Человек десять сидели за одним длинным столом. Саня разглядел стакан с костями для игры. С краю притулились четверо. В руках — затертые карты. Один как раз лупанул картинкой об стол.
Стало быть, привели его в игорный дом. Понятно, почему заведение стоит на особицу. Такие дома в большинстве городов либо были запрещены, либо вынесены за стену. Пусть всяк, кто хочет вместо дела за игрой жизнь прожигать, ножки потопчет подальше с глаз.
Вокруг костей сдвинулись головы. Народ рассматривал, выпавший куш. Когда дверь бухнула, часть голов откачнулась.
— Косик! Ай, молодец, нашел таки. Проходи, парень. Садись к нам.
— Зачем мне? — спокойно отозвался кот. Руки он на всякий случай спрятал за спину. Что привели его не о законе толковать, это уж точно.
— Зачем ему! Слыхали? Да кто тебя спрашивать станет? Раз попал к нам, делай, что велят.
— А не захочу?
— Кто тебя спрашивать станет, хочешь ты, аль нет. Тебя, парень, в карты проиграли. Вон Косик и проиграл. Он тебя перед нами на кон выставил. Теперь, если отыграется — отпустим. Не отыграется — на тебя повинность ляжет.
Вот, значит, почему те дома подальше от людей ставили. Подлый народ в них собирался. Но о том после можно будет подумать. Сейчас надо было выбираться.
Саня подвинул мешок за спину, чтобы не мешал, чуть пригнулся и растопырил локти. Кулаки перед собой. Кто полезет, сразу огребет в лоб. Когти он зажал. Никчему их показывать. Так обойдется. Но они в кулаки никогда не помещались. Если вылезут на всю длину, их так и так заметят. Саня надеялся, что успеет раскидать игроков, раньше, чем обнаружится его кошачье происхождение.
Первым на него прыгнул кто-то из-за спины. Эх люди, люди! Да Саня его почуял, пока тот еще крался, да половицей скрипел. Локтем в поддых, пригнуться, подправить немного… нападающий пришел точно между картежниками. В стороны полетели засаленные картинки. Игроки подняли крик. Теперь против кота выступила уже вся компания. Но как-то вяло. Они не нападали, а теснили. Саня уперся спиной в стену. Отступать было некуда. Одно хорошо, сзади никто не прыгнет.
В следующий миг пол под ним провалился, и полетел кот в темноту. Будь он человеком, наверное, ушибся бы, а так пришел на все четыре лапы, помянул лешего и отпрыгнул в сторону от светлого пятна в потолке, из которой вниз свесились головы и полетели плевки.
— Больно прыткий! — заорали сверху. — Посиди дня три, остынь. Ты нам все отработаешь, деревня немытая!
За сим последовала пауза, головы исчезли вместо них вниз зажурчали три струи. Игроки захохотали.
— Закрывай!
Крышка захлопнулась.
Воняло как в выгребной яме. Саня присмотрелся. Пол был сильно загажен. Кругом смердели кучи и лужи. По стеночке, чтобы не извозиться, он пробрался в дальний угол. Тут сделали небольшой уклон, и нечистоты не дотекали. Обувку и одежду спас, а вот нос девать было некуда. Знал, что понюхает еще маленько да привыкнет, а все одно — выворачивало. Над головой бухали шаги.
Наука тебе, котейка: сиди, думай, чтобы другой раз не попадаться. Ладно, если его, как обещали, через три дня выпустят, он им там покажет, кому кости правильно ложатся. А забудут? Дерьмо, что ли, жрать?
Замутило сильнее. Саня отвернулся к стене. Кладка сдавала известью. Присмотрелся, попробовал пальцем. Раствор оказался свежим, хоть и схватился, не успел еще отвердеть до каменной твердости. Достав из мешка молоток, Саня начал выстукивать стенку.
В один кирпич! Делали не так давно. Он провел когтем между камнями, на пол посыпались крошки раствора.
Не знали господа игроки, кого в подпол кидали, инда поостереглись бы. Что такое хлипенькая стенка для парня, который один на один с многоножкой выходил? Чепуха!
Процарапав глубокую борозду, он выкрошил почти весь раствор, пошатал кирпич, поддел и начал двигать, не очень, впрочем, надеясь на успех. Но каменюка подалась, выпав на ту сторону. Еще пара кирпичей ушли следом. Саня прикинул, что так он только к утру выберется, и наддал по кладке плечом. Зашаталось. Он двинул со всей дури, стенка не устояла: прогнулась и осыпалась наружу, в темный сухой коридор.
