Лабиринт кривых отражений - Светлана Алексеевна Кузнецова
Кладбище было старым, на нем давненько уже не хоронили, желающих приходить на него как-то не наблюдалось, хотя… должно быть, Женька просто не знала и не попадала сюда в дни «праздников», во время которых происходили массовые паломничества к могилам. В основном тех, кому обычно было не до них.
У нее самой, к счастью, все близкие оставались живы и здоровы, а с дальними она общение не поддерживала, несмотря на постоянное бурчание отца по поводу «нельзя же так». Впрочем, он быстро сворачивал эту тему, когда Женька говорила, что это-то как раз можно. А чего действительно нельзя — ходить на кладбища из-под палки по причине одного лишь положено, вдруг кто дурное подумает. Подобное — бессовестно, если не подло. Нельзя напяливать дежурную улыбку и ехать на день рождение к ненавистной чуть ли не с детства тетке. Снова из-за кем-то положенного, а потом шипеть змеем в такси: «Вот же змеюка, когда только сдохнет». И желать смерти все равно кому, пусть и лично тебе крайне неприятному человеку — тоже нельзя. И… если это «юношеский максимализм», то Женька готова была признать себя максималисткой, пусть и не слишком жаловала все равно какого розлива эгоистичных инфантилов. Если ее нежелание лебезить с фигой за спиной — это инфантилизм, пусть будет он. Кушайте не обляпайтесь, как говорится.
О возможном трупе стоило доложить, куда следует. И, конечно, оставаться на месте до приезда полиции, выяснить все как можно подробнее, пока не выпроводили взашей, а потом связно изложить в текстовом документе и отправить Медорубу Пал Палычу, получив в карму плюс пять к его личному уважению.
«А я-то губу раскатала: думала, остаток дня выдастся свободным, — подумала Женька отстраненно. — Даже удивительно, сколько может образоваться дел из-за какой-то приблудившейся шавки».
Женька уже было нащупала в сумке телефон, но тут «шавка» выглянула из-за камня…и… кажется, это была далеко не… собака.
Оглушительный визг пронесся по кладбищу и лесополосе. Его, наверняка, услышали и на платформе, и возле дома, если вообще не на вокзале. Монстр ростом со среднего размера пса, чем-то напоминавший продукт противоестественной связи свиньи и бультерьера, аж присел на задние лапы. А потом, принюхавшись, хотя, судя по всему, обонять и вообще дышать не мог (может, и слышать тоже?), взвыл протяжно, громко и невыносимо противно.
Женька закрыла ладонями уши и попятилась.
«Бежать?» — возникла в голове первая наиглупейшая мысль, но Женька тотчас выкинула ее из головы. Монстр — не банда гопников. Она и от обычной собаки не удерет, впрочем, как и большинство людей. Животные вообще лучше бегают, а уж такие — подавно.
Тварь в два прыжка достигла ограды. Вернее, это Женька домыслила уже потом. В тот же миг она рассмотрела только смазанное движение в свою сторону. Далее тело действовало самостоятельно, не тратя драгоценное время и ресурсы на то, чтобы советоваться с вечно тормозящим, выбиравшим из нескольких вариантов и склонным к панике разумом.
Как оказалась на размашистом толстом стволе нависавшей над прудом старой и прочной ивы, Женька так и не вспомнила. Ствол изгибался таким образом, что часть его заливала вода, образуя своеобразную границу. Монстр стоял на берегу и то принимался несчастно скулить, то ворчать, приблизиться он почему-то не решался.
«Умертвия терпеть не могут текущую воду, балда», — напомнила самой себе Женька сведения, почерпнутые из множества ужастиков и фэнтезийной литературы. Вот ведь воистину неизвестно, что и когда пригодится!
Почему она отнесла монстра к не-живым тварям, в общем-то ясно: пришел с кладбища, выглядит обретшим двигательные функции скелетом мелкого хищника, и пусть такие никогда здесь не водились, не в пришельцы же из космоса его записывать. Пруд, конечно, лесной, заболоченный, почти полностью в ряске, но в него впадали родники, а значит, вода худо-бедно циркулировала, и твари этого пока хватало, чтобы оставаться на берегу.
«По идее, железо, тоже должно их отпугивать, — подумала Женька, — но ограду монстр преодолел в мгновение ока».
Она по-прежнему крепко сжимала телефон, но теперь не понимала, кому следует звонить и, главное, о чем рассказывать. Принудительную психиатрию, конечно, отменили, но, если она заикнется об ни с того ни с сего обретшем реальность кошмаре, ее сочтут либо сумасшедшей, либо под веществами. Либо дурой, которой делать нечего, вот и звонит с идиотскими заявлениями. И правильно сделают! Женька и сама не поверила бы.
Оставался, конечно, вариант, что она действительно поехала рассудком. Вот только с чего бы вдруг? Никаких стрессовых ситуаций она не испытывала. Наоборот, жизнь была хороша и прекрасна. К тому же действительно с ума съехавшие в своей адекватности не сомневаются. Утрата критического мышления — первый признак проблем с психикой. Женька же сомневалась и еще как. Скорее всего, происходящее — вообще понарошку и во сне. Вот только проверять очень уж не хотелось. А еще не хотелось появления прохожих. Голодному хищнику ведь безразлично на кого нападать. Большая удача, что здесь еще никто не прошел!
«Та-ак… а если сообщить о нападении агрессивного животного? — подумала Женька. — Даже особенно врать не придется. Опишу бультерьера или ротвейлера, в конце концов, я не обязана в собаках разбираться. Ветеринары хотя бы будут оснащены соответствующе и готовы к нападению. А с внешним видом «собачки» пусть разбираются сами: умертвие или нет, может, вовсе мутант из какой-нибудь особой зоны».
Но стоило ей уже придумать план действий, с противоположного конца пруда полоснуло резким порывом холодного ветра. Откуда только взялся?! Колыхнулись деревья, и ива, конечно, тоже. А поскольку вес на ней сидел все же не бараний, дерево слегка изменило положение. Ствол вылез из воды, монстр радостно завизжал внезапно образованному «мосту», Женька приготовилась сигать в холоднючую воду (жить захочешь, и в прорубь нырнешь).
Однако…
Упасть с ветки она не успела, но скорее была тому рада, чем наоборот, поскольку невесть из каких кусков вывалившийся некто сбил монстра плечом.
Мягко говоря, странный маневр. Однако он удался: тварь покатилась кубарем, несчастно скуля и подвывая, незнакомец же затормозил, встав на колени, зыркнул в сторону Женьки страшным взглядом, показавшимся в тот момент сплошь непроницаемо-черным, и протянул к монстру руку, растопырив пальцы. Кажется, он что-то шептал, но разобрать не вышло ни словечка.
Женька замерла на месте, боясь отвлечь нежданного спасителя. Ветер
