Королевская судьба - Морган Хауэлл

Дар опустила взгляд на шрам в форме звезды под грудью. Его окружала темная, обесцвеченная плоть.

– Он тоже приходил сюда?

– Ты имеешь в виду сына брата твоей мутури?

– Хай. Ковок-ма.

– Он приходил сюда, но вернулся домой.

Сердце Дара упало. В ослабленном состоянии она боялась, что может разрыдаться.

– Как бы я хотела увидеть его. Он помог мне спасти жизнь.

– Его мутури запретила ему быть с тобой, – ответила Дин-ят. – Как только он узнал, что ты жива, он не мог больше оставаться.

Отчаяние Дар стало еще глубже. Даже Дин-ят знает.

– А что с вашавоки, который привез меня?

– Он вернулся к своим сородичам.

Севрен тоже ушел, подумала Дар. По крайней мере, у меня есть семья.

– Я бы хотела поскорее увидеть мутури. И моих сестер, особенно Нир-ят. – Дар обвела взглядом пустые комнаты, уже скучая по оживленной атмосфере ханмути Зор-ята. – Здесь слишком тихо.

– Может быть, завтра, – сказала Дин-ят. Она пощупала бровь Дар и понюхала рану. – Хай, ты должна быть достаточно здорова, чтобы увидеть их. Она сочувственно посмотрела на Дар.

– Это пойдет тебе на пользу. Одиноко быть Великой Матерью.

***

Уже давно наступила ночь, когда Ковок-ма добрался до зала, где жили его родители. Когда он стряхивал снег с плаща, тетя приветствовала его.

– Сын сестры! Я удивлена, что вижу тебя. Кэт! Твой сын вернулся из Тайбена.

Кэт-ма вышла из спальной комнаты, все еще протирая глаза от сонливости.

– Ковок? Почему ты здесь? Тебя послали убить короля вашавоки.

– Король мертв, мутури. Теперь вашавоками правит другой.

– Разве наша королева не хочет, чтобы ты убил и его?

– У нас новая королева.

– Вот это новость! Как это возможно? Наша королева жила отдельно.

– Она нашла того, кто примет Фатму. Перед смертью королева передала ее той матери.

– Но матери больше не посещают Тайбен.

– А эта – да.

Кат-ма раздраженно посмотрела на сына.

– Кто она? Почему ты не говоришь мне?

– Она была Даргу-ят. Но с тех пор как Фатма сменила дух, она больше не Даргу-ят.

Кат-ма на мгновение ошарашено уставилась на сына. Затем выражение ее лица ожесточилось.

– И поскольку я запретила тебе быть с Даргу-ят, возможно, ты думаешь, что я передумаю.

Ковок-ма смиренно поклонился своей мутури.

– Это моя надежда.

– Когда Даргу переродилась, магия преобразила ее дух, но не тело. Она по-прежнему была уродлива, как любой вашавоки. Теперь, когда она стала Великой Матерью, изменилось ли это?

– Тва.

– Значит, ее тело не родит мне внучек.

– Хоть я и хочу дочерей, но другие вещи важнее.

– Это потому, что ты молод. Дочери дадут тебе опору. Посмотри на меня и мою сестру. Кто приветствовал тебя в ее ханмути?

– Но Даргу – Великая Мать!

– А у ее ханмути, какой бы великой она ни была, всегда будет не хватать детей.

– Значит, ты не передумаешь?

– Тва.

– Когда я видел Даргу-ят в Тайбене, она сказала, что ты благословишь нас.

– Откуда у нее такое странное мнение?

– Возможно, от ее мутури. Разве вы не говорили вместе?

– Говорили. И Зор-ят знала, что я думаю по этому поводу. Она сочувствовала мне и даже предупредила о силе Даргу-ят.

– Что за сила?

– Твое влечение к ней неестественно. Это дело рук магии.

– Даргу не знает магии, хотя Мут ла посылает ей видения. Мои чувства исходят от Мут ла.

– Не говори глупостей. Сыновья не понимают таких вещей.

Ковок-ма собрал все свое мужество и впервые в жизни отказался пассивно подчиняться.

– Моя грудь сильна в этом.

– Я знаю, – сказала Кэт-ма. – Воздух тяжел от твоего атура. Будь то магия или Мут ла, я остаюсь тверда и не даю своего благословения. Не делай ничего необдуманного. Наши законы строги, и даже Великие Матери должны подчиняться им. Прислушайся к моей мудрости, иначе твои чувства погубят нашу королеву.

3

Дар вошла в темноту вместе с Мут-па. Как и прежде, матриарх клана Па вела их через узкую пещеру, тускло освещенную углями от целого ряда костров. Проходя мимо каждой светящейся кучки, Мут-па лила на нее воду. Пар от погасших углей заполнил темное пространство, сделав его жарким и влажным. В отличие от предыдущего раза, когда Дар входила во тьму, здесь они не попали в палату. Вместо этого кучи углей, казалось, тянулись без конца – пунктирная линия тусклых оранжевых огоньков в черной пустоте.

Дар и Мут-па продолжали двигаться вперед, а темнота смыкалась за ними. Сосуд Мут-па не опустошался, и пар становился все гуще, пока не стало трудно разглядеть дорогу. Жара становилась гнетущей. Дар обратилась к Мут-па.

– Когда это закончится?

– Откуда мне знать, Мут Маук? Это твое путешествие. – Мут-па затушила еще один костер, и когда он погас, весь свет исчез. Дар закричала, но ответа не последовало. Она была совершенно одна.

Дар села, обливаясь потом и не понимая, проснулась она или видит сон. С тех пор как ее ударили ножом, большая часть ее существования казалась сном. Дар вспомнила свое появление в зале и задумалась, действительно ли она видела духов всех, кто ее окружал, и оценивала их достоинства. Если да, то здесь есть одна, которая должна стать королевой. Однако эта мать исчезла прежде, чем Дар успела наделить ее Фатмой. Дар не знала, кто она, ибо духи не были похожи на тела. Дар никого не узнала.

Дар обвела взглядом темный ханмути. На мгновение ей показалось, что она видит спящих в других покоях, сидящих прямо под спальными плащами. Она протерла глаза – комнаты снова были пусты. Единственной спящей была Дин-ят, сидевшая в покоях Дар. Дар поднялась с матраса и встала, чтобы дать поту высохнуть на теле. Она решила, что утром первым делом примет ванну, так как не хотела приветствовать свою семью «снуфа ва вашавоки» – вонючей, как вашавоки. Дар подозревала, что то принятие, которое она испытала после перерождения, скоро подвергнется испытанию. Она больше не была просто дочерью Зор-ят, и ее будут оценивать по более высоким стандартам. Опыт научил ее, что матерям не хватает покорности сыновей. Хотя она и была королевой, послушание, которое она получила в Тайбене,