Королевская судьба - Морган Хауэлл

случае корыстными. А Мут-ят – ее сестра. Неужели она тоже хочет получить корону? Это казалось вероятным. Дар знал, что обе матери требуют послушания, и что бы она ни сказала – неважно, кому, – все равно дойдет до их ушей. Она могла доверять Зна-яту, его преданность была абсолютной. Но Зна-ят был сыном, а сыновья мало что знали о том, как пользоваться властью. Кроме того, он был в Тайбене. Дар вспомнила свой сон о вхождении во тьму. Он вдруг показался ей предзнаменованием. Я заблудилась. И совершенно одна.

 

***

 

– Не навещай сегодня свою сестру, – сказала Зор-ят Нир-ят. – Она слишком больна, чтобы принимать гостей.

– Хай, мутури, – сказала Нир-ят. – Твои новости огорчают меня.

– Я понимаю. Вы двое близки. Думаю, завтра ей станет лучше.

– Надеюсь на это.

– Я должна предупредить тебя – эта магия серьезно повредила ей. Ты поймешь это, когда увидишь ее рану. Дар нездоровится. И она не готова править.

– Но я слышала ...

– Не сомневайся в моей мудрости!

Нир-ят склонила голову.

– Хорошо, мутури.

Завтра, когда будешь говорить с сестрой, попроси ее передать Фатму. Она собиралась сделать это раньше, но силы ее подвели. Теперь, когда она поправилась, ей следует исполнить свое намерение. Даргу недавно переродилась – совсем еще ребенок. Можешь ли ты представить ее перед Советом Матриархов?

– Ей будет трудно, – сказала Нир-ят.

– Более чем трудно. Катастрофически. Дар получила Фатму, потому что она была единственной матерью в Тайбене. Это была случайность, а не воля Мут ла. Если она останется Великой Матерью, это приведет к беде. Править должен другой.

Услышав эти слова, Нир-ят насторожилась.

– Но потом...

– Дар не нужно об этом знать. Это напугает ее и заставит сделать неправильный выбор. Я запрещаю тебе говорить ей об этом. Ты поняла?

Нир-ят снова поклонилась.

– Я поняла, мутури.

 

 

4

 

До конца дня Дар больше не принимала гостей. После вечерней трапезы она позвала к себе Дин-ят.

– Я чувствую себя гораздо лучше. Тебе не нужно проводить со мной ночь.

Дин-ят поклонилась.

– Шашав, Мут Маук. Мне будет приятно спать в моем собственном ханмути. Но ты должна пообещать не делать глупостей.

Дар улыбнулась.

– Я постараюсь этого не делать.

– Тогда я уйду. Возле твоего ханмути всегда есть сыновья. Тебе стоит только хлопнуть в ладоши, и они выполнят любую просьбу. – Дин-ят снова поклонилась.

– Ступай с моей благодарностью.

– Увидимся утром. Приятных снов, Мут Маук.

После ухода Дин-ят Дар встала и медленно зашагала по своему огромному, но пустому ханмути. Он был гораздо больше, чем у Зор-ят, в котором жили три поколения. Дар окинула взглядом пустующие спальные покои, чувствуя себя одинокой. И снова она ненадолго увидела в них сыновей и матерей. Неужели это воспоминания, дарованные Фатмой? Призраки? Последствия моего отравления? Все, что Дар знала наверняка, – это то, что образы становились все более реальными и возникали все чаще. Она подумала о поколениях, живших в том пространстве, где она стояла, и почувствовала себя чужачкой. Она задавалась вопросом, не права ли ее мутури и не должен ли кто-то другой поселиться в ханмути. Однако Дар не могла представить, кто именно.

Когда на следующее утро Нир-ят пришла и увидела рану Дар, она потеряла всякое приличие. Она бросилась к Дар и обняла её, издавая при этом стон. У Дар потекли слезы из глаз, когда она поняла, что ее сестра плачет.

– Со мной все в порядке, Нир, – сказала она, поглаживая густые волосы Нир-ят. – Я выздоравливаю. Моя рана выглядит хуже, чем кажется.

Нир-ят успокоилась. Когда она отступила назад, чтобы осмотреть Дар, ее настроение изменилось. Она усмехнулась, увидев золотую ленту на голове Дар.

– Младшая сестра – Мут-Маук!

– Младшая? Мне двадцать пять зим. Значит, я старше тебя.

– Тва. Эти зимы не считаются. Ты родилась этим летом, так что это твоя первая зима. Твое место на соске мутури.

– В следующий раз, когда я буду голодна, я скажу ей, что ты так сказала.

Это замечание заставило Нир-ят зашипеть. Дар тоже зашипела, так естественно, словно всю жизнь так смеялась.

– Мне приятно видеть тебя, Нир. Я скучала по тебе.

– Я тоже по тебе скучала. Тир тоже. Нир-ят улыбнулась. – Особенно она скучает по нашей комнате. Мутури переселила нас из комнаты, как только ты уехала в Тайбен.

Потому что она не ожидала моего возвращения, подумала Дар, оставив это предположение при себе.

– А где же Тир? Я думала, она придет с тобой.

– Она в клановом зале Тока. – Нир-ят усмехнулась. – У нее там велазул.

– Это серьезно? – спросила Дар, радуясь, что у сестры наконец-то появился любовник.

– Она ушла туда пешком в такую погоду. Что скажешь?

– Но он будет ее первым велазулом!

Сестра Дар улыбнулась.

– Помнится, я говорила тебе то же самое про Ковок-ма. – Один взгляд на лицо Дар заставил Нир-ят пожалеть о своих словах. – Прости меня. Я не знала, что он тебе небезразличен.

– Не стоит, – сказала Дар. – Кат-ма не благословит нас.

– Но голова не властна над грудью. Мне грустно за тебя.

– Мутури рассказала тебе о нашем разговоре? – спросила Дар, желая поговорить о чем-нибудь другом. – Ты знаешь, что случилось в Тайбене?

– Хай. Но поговорим о нашем брате. Почему он остался там?

– Зна-ят там, чтобы исполнять мою волю. Сыновья будут охранять новую королеву вашавоки, но не будут убивать за нее.

– Значит ли это, что они больше не будут умирать в битвах?

– Хай.

– Это радостная новость! Вы многого добились!

– Ты выглядишь удивленной, – сказала Дар. – Разве Мутури не сказал тебе?

– Тва. Она считает, что ты не годишься для правления.

– Возможно, она права. Я мало знаю о том, как быть Великой Матерью. Другая может оказаться более подходящей.

– Я должна рассказать тебе историю, – сказала Нир-ят. – Историю о бабушке.

Резкая смена темы Нир-ят озадачила Дар, как и ее нотка срочности.

– Что это за история?

– Бабушка была Великой Матерью до Зет-ят. Я была близка с ней. Она часто навещала старого короля вашавоки и научила бы меня речи вашавоки, если бы мутури не возражала.

Нир-ят бросила на Дар многозначительный взгляд.

– Мутури