Князь Полоцкий. Том I - Николай Тихонов
– Лучше бы они, – зло ответил Рёнгвальд, и быстро изложил новости брату.
Турбьёрн помрачнел.
– Что делать будем?
– Сначала поговорим, – сказал подъехавший с другой стороны Ярун, – А после поглядим. Может, и подерёмся. Киевские дружинники, конечно, не чета нашим, но бездумно в драку не полезут. Боги с нами!
Старый варяг внешне выглядел совершенно спокойным. Он закончил говорить, и сделал едва заметный мах рукой. Его спокойствие и уверенность мгновенно передались Рёнгвальду. Тот благодарно кивнул. Холодная голова ему сейчас ой как не помешает.
– Как думаешь, это бояре Холмгарда нажаловались? – зло спросил у Рёнгвальда Турбьёрн.
– Чего гадать? – махнул рукой ярл, – Поехали, спросим!
Киевские лодьи встали лагерем чуть ниже волока. К полоцким причалам подходить не стали. Во-первых, места для всех кораблей всё равно не хватило бы, флот Рёнгвальда за последние месяцы ощутимо вырос; во-вторых, спокойно причалить киевским бы не дали. И те это прекрасно понимали.
Поэтому сейчас, выгрузившись чуть ниже волока, три сотни киевлян построились и походным маршем уверенно зашагали по широкой дороге, к крепости. Но пройдя шагов двести, тут же остановились, перестроились в боевой порядок, завидев выезжающих из ворот всадников.
Рёнгвальд с большим интересом разглядывал пешие шеренги русов. Ровные ряды, закованные в крепкую сталь и твёрдую кожу. Почти все – с мечами и большими красными щитами. Ярко сверкают на утреннем солнышке начищенные шлемы.
Всадников Рёнгвальда было раза в три меньше, но на его стороне – скорость. И манёвренность. Перед крепостью, между лесом и волоком – широкое поле шагов пятьсот в одну сторону. Есть где разгуляться. То, что пришли киевляне именно воевать, несомненно. С таким могучим хирдом в гости не ходят. Особенно так далеко на север.
Рёнгвальд мотнул головой вправо, влево – огляделся. По обеим сторонам – его дружинники. Стоят на взгорке, чуть вдалеке от крепостных стен. Ровные латные крылья. Рёнгвальд оглянулся. На стенах потихоньку скапливаются ополченцы. Этих в поле пускать нельзя, пусть на стенах будут – там толку от них больше. За старшего у них – воевода Геллир.
Подъехал Ярун, легонько ткнул Рёнгвальда древком копья, указал на стоявших внизу киевлян. Строй последних расступился, выпуская двоих – огромного, обвешанного золотом норега и хмурого чернявого словенина с луком за спиной.
Рёнгвальд кивнул варягу, выехал из строя, пустил коня вниз, под горку. Доехав до середины поля, встал. Спешился. Ярун, в точности повторивший действия своего князя, встал рядом, опираясь на копьё. Киевляне подошли спустя пару минут.
– Воевода Хвитсерк Харальдсон, доверенный человек Великого князя Киевского Игоря Рюриковича, с дружиной, – по-словенски пробасил обвешенный золотом норег, сдёргивая с головы шлем и встряхивая косматой гривой. Его спутник представляться не стал. Остановился чуть поодаль, с интересом разглядывая конные ряды полоцких дружинников.
– Князь Роговолд, властитель града Полоцка и ближайший земель, – также по-словенски ответил Рёнгвальд, с интересом рассматривая киевского воеводу, – Что привело тебя в мои земли, Хвитсерк Харальдсон?
Воевода ощерился, показав ярлу ровные белые зубы.
– А разве это твоя земля? – скалясь, поинтересовался норег. Он добродушно улыбался, однако глаза его говорили – он не прочь убить и Рёнгвальда, и старого варяга, и всех его хирдманов.
– Уж точно не Киевского князя, нурман! – ответил Ярун, усмехнувшись. Чернявый, услышав голос варяга, мгновенно развернулся на носках, впился тому взглядом в лицо.
– Это мы ещё поглядим, – ответил норег, сжимая в руке рукоять меча. По пальцам воеводы пробежались маленькие быстрые искорки. Рёнгвальд даже не успел понять, какой перед ним одарённый – огня или молнии, как чернявый перехватил его руку.
– Хвитсерк, нет! – грубо приказал тот.
Это выглядело смешно. Маленький, чернявый словенин останавливает здоровенного, обвешенного золотом норега, и приказывает тому остановиться. Вместо ответа Хвитсерк лишь быстро отдёрнул руку, и зло глянул на своего спутника.
– Чего тебе, Улеб?
Вместо ответа словенин посмотрел на Яруна и пренебрежительно произнёс:
– Здрав будь и ты, Злыдень.
Рёнгвальд опешил. Старый варяг же, напротив, гордо выпрямил спину и с достоинством кивнул.
– Значит, теперь ты служишь нурману? – в таком же тоне продолжил Улеб.
– Уж лучше ему, чем князю Киевскому, – спокойно ответил Ярун, пригладив усы. Хвитсерк, ничего не понимающий, внимательно уставился на варяга. Будто пытался вспомнить что-то, но не мог. А потом... Громко и надрывисто засмеялся!
Рёнгвальд неверяще уставился на норега. Тот хохотал так, что тряслись верхушки ближайших деревьев. Сидевшие на них вороны, слетевшиеся на запах поживы, поспешили убраться куда подальше, недовольно каркая.
Улеб и Ярун тем временем продолжали сверлить друг друга ненавидящими взглядами. Хвитсерк, отсмеявшись, смахнул с глаз навернувшиеся слезы, и громогласно произнёс, обращаясь к Рёнгвальду:
– Мне кажется, им двоим есть что обсудить, князь Полоцкий! А с тобой хочу потолковать я! Ну что, позовёшь в гости, или так и будем в чистом поле глотки драть?
Рёнгвальд усмехнулся.
– Мирно? – спросил он.
– Само собой, князь! – ответил Хвитсерк.
– Всех за стены не пустим, – ответил Ярун, не сводя глаз с чернявого, – Большой десяток, и – без оружия!
На последних словах Улеб дернулся, как от звонкой пощечины.
– Годиться, Злыдень! – рассмеялся в ответ Хвитсерк. Положив на плечо Улебу руку, норег наклонился и что-то негромко сказал тому в самое ухо. Тот, помрачнев ещё сильнее, едва заметно кивнул.
– Большой десяток, князь! Через час! – сказал Хвитсерк, развернулся и зашагал к своим. Улеб, чуть помедлив, направился вслед за ним.
– Ты не хочешь мне ничего объяснить? – вкрадчиво поинтересовался Рёнгвальд, обращаясь к старому варягу, – Кто это были?
– Старые знакомые, – усмехнувшись, сказал Ярун.
Произошло это ещё в те давние времена, когда варяг Ярун был молод, и служил под началом Киевского князя Олега, прозванного Вещим. Прозвали его так потому, что дар, которым обладал Великий, позволял тому предсказывать будущее. Не всегда верно, почти всегда расплывчато и туманно, но позволял.
Ярун тогда был в большом доверии Великого князя. Олег доверил ему большую, отборную сотню дружинников, почти треть из которых были сильными
