Расколотый мир - Анастасия Поклад
— Угу. И при этом еще тщательнее что-нибудь жуешь.
— А чего зря время тратить? Все довольны: я сыт, поруган и могу заняться делом.
— Самодвижущуюся повозку еще не изобрел? — Клима сняла платок и жилетку на меху, переобулась в домашние башмаки, развязала ленту и утомленно запустила пальцы в свои жидкие соломенные волосы.
За окном уже было совсем черно, холодный влажный сквозняк выгонял прочь остатки зеленого дыма. Пахло поздней осенью, свежими пирожками и совсем немного — кислой сметаной. Печка топилась постоянно, но на кухне обычно не застаивалась душная тяжелая жара, как в доме старосты, а только витало легкое уютное тепло.
— Неуч, — привычно отмахнулся Тенька. Потом недовольно нахмурился. — Понимаешь, там так интересненько все получается… Мне никак не удается поместить разряд в статичную среду, а без этого невозможно двигаться дальше. Вдобавок молнии так и тянет к водяным зеркалам, а я уже понял, что они несовместимы. Там постоянно коротит и взрывается, вон, всю щеку сейчас обожгло брызгами! А уж сколько раз эта сеть на мне замыкалась… Правда, есть у меня в мыслях одна интересненькая идейка, но это уже после того, как звукоизоляцию наведу, иначе ты, дорогая обда, меня сожрешь, как пирожок. Вкусно?
— Угу, — рассеянно отозвалась Клима, кусая поджаристую ароматную сдобу. — С зайчатиной что ли?
Тенька торжественно кивнул.
— Это я добыл! Я ж все-таки научился небольшие молнии генерировать! Столько энергии в воздухе разлито, ты себе не представляешь! Сегодня утром Гера вытащил меня на охоту. Я и сбил зайца разрядом, потому что силки ставить лень, из лука стрелять почти не умею, а ортону вообще едва поднимаю. Правда, твой военачальник с моей дорогой сестрицей целый диспут устроили, можно ли этого зайца теперь есть, или лучше закопать, пока с ним чего зловещего не стало. Темные люди! Можно подумать, у меня молнии какие-то особенные, даром что ручные. Но соседская собака постановила: зря они панику развели, слопала заячью лапку с большим аппетитом. Правда, Лерка меня упросила Ристе про способ охоты не говорить, а то она точно есть не станет. Колдовство ж! Мерзкое и беззаконное. Не понимаю до сих пор, на кой тебе Ристинка сдалась.
— А на кой тебе — молнии?
— Но это же так интересненько! — колдун махнул рукой. — Да понял я, понял. Эх, Клима, совсем ты замоталась, скоро станешь такая же бледная, как я. И Гера будет ворчать на нас обоих. Опять перед стариками языком молола?
— Опять, — девушка забралась на лавку с ногами, уперлась локтями в столешницу. — Если б мой язык муку мог намолоть из воздуха, я бы и вовсе не умолкала. Тенька, лучше бы ты изобрел какую-нибудь штуку, которая превращает глину в золото!
— Да ну, это скучно…
— Зато поможет поправить бюджет. Почему тебе скучны все полезные вещи?
— …и невозможно! — колдун схватил очередной пирожок, оценивающе на него поглядел, вздохнул и положил на место. — Свойства глины невозможно изменить до свойств золота. Вот превратить один сорт глины в другой — пожалуйста. Или перегнать золото в пар, который тончайшим слоем металла оседает на предметах. Еще из чистого серебра можно сделать золото вперемешку с каленой серой… но это все давно открыто, описано и тоже неимоверно скучно. То ли дело — молнии, световая модель пространства…
Дальше Теньку можно было не слушать. Тем более, серебра у Климы тоже не было.
На улице все-таки пошел дождь, холодный, неприятный. Громко барабанило по ставням из сухого льда, Тенька недовольно морщился, и Лернэ в конце концов вынула их, сменив на более прочные, деревянные. Сухой лед сложила на специальную полочку, где он всегда пережидал непогоду. В этом отношении Климе куда больше нравилось стекло. Хотя, оно подороже, да и более мутное, некрасивого желтоватого цвета. Поэтому в Сильфийских Холмах и на землях Ордена отдавали предпочтение цветным витражам в ущерб видимости и свету. Клима давно решила, что когда-нибудь заставит Теньку поработать над прозрачностью стекол.
Входная дверь распахнулась, и на кухню ввалился промокший Гера, радостно таща за собой давешнего типа в плаще. Надо сказать, незнакомец был высок даже по сравнению с «правой рукой».
— Да ты не волнуйся, она все та же и ничего не забывает. Входи-входи, вот здесь половик, вытирай ноги, а туда сумку поставь. Решено, ты у нас переночуешь, что мы, крокозябры лесные, в ночь дождливую тебя прогонять?
Тип в плаще вел себя тихо и немного смущенно. Долго вытирал ноги, аккуратно положил на пол латаную сумку — было видно, что с нею за плечами исхожено немало дорог. Наконец он откинул капюшон, за которым пряталось молодое скуластое лицо.
— Клима, ты узнаешь меня? — негромко спросил гость.
В уже закрытую дверь постучали.
— Здесь теперь всегда такой проходной двор, или я просто в удачное время с чердака слез? — полюбопытствовал Тенька.
Гера, стоящий к выходу ближе всех, взялся за ручку.
На пороге оказались двое, высокие, тонкие, в темно-голубых промокших куртках. Дождевая вода стекала с лакированного дерева белой доски. Лернэ разинула рот, Тенька, прищурившись, покосился на Климу, Гера то ли радостно, то ли изумленно хмыкнул. Обда быстрее всех совладала с собой, встала и почти официально поприветствовала:
— Добро пожаловать, Дарьянэ Эр и Юрген Эв.
— Он тоже Эр, — перебила Даша по-принамкски. Акцент из ее речи никуда не делся, но слова сильфида выговаривала правильно. — Мы муж и жена, у нас одна фамилия. Как я рада видеть вас всех! Клима, так чудесно, что ты помнишь Юру, мне даже не надо его представлять. Мы с посольской миссией от Холмов. Все совершенно официально, не то, что в прошлый раз… Так, мы можем войти?
— Можете, — благосклонно кивнула Клима. Она вела себя, как будто визиты сильфов в этом доме — обычное дело по вечерам. — Ставьте доску вон туда, к стене. Раздевайтесь, садитесь за стол. Тенька, займи господ послов. Я сейчас вернусь.
Проходя мимо Геры и первого гостя, махнула им рукой, чтобы шли следом, начала подниматься наверх. На втором этаже "правая рука" нагнал ее.
— Ты узнала? Почему ты никогда…
— Сейчас не до этого, — голос обды звучал сталью. — Проводи его пока в вашу с Тенькой комнату, принеси съестного, если он голоден, и спускайся к нам. Я несколько месяцев ждала визита сильфов. Прилетели, вор-робушки! — черные глаза свернули торжеством. — При гостях не болтай, понял?
Тем временем на кухне завязывался светский разговор под пирожки. Лернэ как раз поставила на стол глиняный чайник с душистым отваром из собранных на капище ромашек.
— Тенька, что у тебя с лицом и рукой? — спросила Дарьянэ на
