Андрей Астахов - Рунная птица Джейр

      - Значит, ты продолжаешь меня ненавидеть, - Иган хрустнул костяшками пальцев. - Жаль, братец, жаль. Но я, скажем так, благодарен, что ты побеспокоился обо мне. Хотя не из братской заботы ты это сделал. Ты просто хочешь, чтобы я боялся, как и ты. Трясся от страха под одеялом. Это твоя месть мне, Рор. Я понял тебя.

      - Я сделал то, что должен был сделать, - князь Трогорский встал из-за стола. - Благодарю за угощение, мне пора.

      - И ради этого ты приехал в столицу, оставив семью и все дела? С каких пор ты стал таким трусом, Рор? Мой любимый брат испугался, ха!

      - Он узнает правду и будет мстить.

      - Мне, своему герцогу? Тебе, принцу крови и брату герцога?

      - Его это не остановит.

      - Боги, Рорек, ты смешон! - Иган похлопал брата по плечу. - Охота тебе сидеть в своей глухомани, сиди. Я же привык смотреть смерти в глаза, даже если у нее лицо моего дорогого братца. Жив он? Прекрасно - значит, проживет он недолго. Я найду способ избавиться от ублюдка. Не бойся, - с насмешкой добавил Иган, глядя на помертвевшего Рорека, - на этот раз твои руки и твоя совесть останутся девственно чистыми. Я все сделаю сам. Доведу до конца недоделанную работу. Я - будущий великий герцог, и я имею право судить и карать моих подданных. Я все могу. И если я захочу превратить весь Кревелог в веселый бордель, я именно так и сделаю. И никакой мстительный ублюдок а тем паче благодетельный как непорочная дева братец-слюнтяй, мне не помешают. Спасибо, что развлек меня поучительной беседой. Разрешаем удалиться.

       Какая славная ночь. И какое счастье, что до утра еще далеко.

       Иган протянул руку и поправил фитиль в лампе, горевшей на прикроватном столике. Пламя сразу вспыхнуло ярче, тени, залегшие под балдахином широкой постели, отступили, открывая взгляду князя Соню, лежавшую на животе среди скомканных кружевных простыней. Кожа девушки в свете лампы приобрела золотистый оттенок, черные волосы, разбросанные по подушкам, пахли вербеной, тамариндом, еще чем-то пряным и экзотическим. Иган провел пальцами по волосам Сони, потом коснулся ее плеча.

      - Мой принц, - сонно промурлыкала танцовщица. - Мой принц.

      - Твой раб, - шепнул Иган, чувствуя, что им овладевает желание. - Могу я исполнить для тебя желание?

      - Хочу вина.

       Иган прижался губами к ее ароматному шелковистому плечу, скинул с себя одеяло и направился к столу, на котором стояли остатки ужина. Наполнил два бокала. Обернулся и глубоко вздохнул, как человек, вошедший в ледяную воду - Соня полулежала на подушках, раскинув руки в браслетах, как крылья, прикрытая только локонами роскошных волос, и смотрела на него.

      - Ты прекрасна, - только и мог сказать Иган.

      - Я знаю, - ответила девушка и улыбнулась. Сердце Игана замерло от счастья.

      - Я люблю тебя, - сказал он, вставая перед танцовщицей на колени. - Ты рождена быть королевой, Соня. Приказывай, повелительница.

      - Приказывать? Сейчас мы выпьем вина, а потом будем целовать друг друга, и ты войдешь в меня еще раз.

      - О да!

      - Вино красное и густое, как кровь, - произнесла девушка, смотря сквозь бокал на свет. - И в нем живет алая искра, похожая на маленькую и беззащитную жизнь. Мне нравится. Я хочу, чтобы у твоих губ был вкус этого вина.

      - Твои губы я готов целовать вечно.

      - Ты поспал и отдохнул, - Соня шаловливо отбросила пустой бокал в угол комнаты, и он разбился с мелодичным звоном. - А теперь владей мной. Мне нравится, как ты это делаешь.

       Так, как ты этого достойна, прошептал себе Иган, гладя бедра девушки и разводя их в стороны. Так, как велит мне любовь.

       Такие мгновения хочется испытывать вечно. И вечно слышать этот страстный шепот, который обжигает сознание.

       - Мой принц! Мой принц! Мой принц!

       Мир исчез, разгоряченные тела утонули в хаосе соединения, чувства обострились и взорвались фонтаном счастья, сознание померкло. Прошла секунда - или вечность. Возвращающаяся реальность глянула на Игана огромными расширенными глазами Сони, и он услышал ее срывающийся шепот:

      - Лед брошен в огонь, мой принц. Твое семя остудило мою утробу. Но очень скоро тебе придется остудить мой огонь снова...

      - Иган! Князь Иган!

       Дрожа, как лихорадке, князь открыл глаза. В полутьме за пологом балдахина двигались темные фигуры. Одна из них откинула полог, обдала князя запахом сафьяна и мятных пастилок.

      - Борзак? - Иган не сразу понял, что его разбудили, и сделал это начальник его личной гвардии. - Что за...

      - Прости, князь, но у меня важная новость. Очень важная.

      - Будь ты проклят! Где Соня?

      - Сейчас не время думать о бабах, - Борзак всем телом навис над князем. - Только что мне сообщили, что бастард в городе.

      - Бастард? О чем ты?

      - О твоем давно исчезнувшем двоюродном братце Эндре. О том, кого мы считали покойником.

      - Что?! - Иган, наконец-то, стряхнул остатки сна. - Этого не может быть. Он умер шесть лет назад.

      - Может. Я получил рапорт стражи.

      - Ты уверен, что это именно он?

      - Его опознали. За шесть лет он не слишком изменился.

      - Ты спятил, Борзак! Он не посмел бы появиться в Златограде.

      - Однако он тут, и это надо использовать в наших интересах.

      - Так, - Иган шумно вздохнул. - Значит, братец все же был прав. Опять какие-то секретные игры за моей спиной?

      - Все, что я делаю, я делаю для блага моей новой родины, любезный князь. Ты так и будешь лежать без штанов?

      - Мне снился чудесный сон, а ты все испортил. Но я не гневаюсь на тебя. Ты принес прекрасную новость. Я, кажется, знаю, как испортить настроение моему кузену Рореку.

      - Тогда вставай, и начнем охоту, - начальник гвардии подхватил лежавшие у ложа штаны Игана и бросил их князю. - Приказ об аресте я уже подготовил. Надо соблюсти формальности, верно?

      - Ты и впрямь собрался его арестовать? Или...

      - Или, - ответил Борзак с нехорошей усмешкой. - Но ведь сиятельный князь не против?

      - Нет, - ответил Иган, глядя на скомканную постель и вспоминая свой сон. - Сиятельный князь не против.

       Переулок был темный и смрадный. Воняло мочой, кислым пивом, тухлой рыбой и заскорузлыми тряпками - непередаваемый запах нищеты и беспросветности. Верхние этажи ветхих деревянных домов нависали над переулком, и казалось, достаточно ветру подуть чуть сильнее, чтобы они обрушились на головы прохожих. С карнизов свисали какие-то грязные, застывшие на морозе тряпки. Хендрик шел мимо наваленных у домов куч отбросов и чувствовал взгляды настороженных глаз из окон - обитатели трущоб не могли понять, что понадобилось господину с мечом и в хорошей одежде в этой дыре, и это их пугало.