Линии судьбы - Артём Федоренко
Лин быстро оделся, и Елена отметила двойственность его движений — с одной стороны, идеальная грация практика боевых искусств, с другой — скрытое напряжение, нервные взгляды на дверь. Она уловила это противоречие личности Лина — строгая школа Небесного Ветра учила подавлять любые эмоции, но его природа сопротивлялась, жаждала выражения запретных чувств.
Он уже был у двери, когда обернулся. “Я… хотел спросить,” — начал он, совсем не похожий на того уверенного в себе мужчину, которым был еще недавно. “Ты действительно считаешь, что целители вашего Нефритового Павильона могут помочь при… странных симптомах?”
Елена насторожилась. “Каких симптомах?”
Лин колебался, словно боролся с собой. “Некоторые из младших братьев…” — он замолчал, затем покачал головой. “Неважно. Я зайду вечером, если будет возможность.”
Когда он ушел, Елена не стала сразу приступать к утреннему ритуалу. Вместо этого она села в позу медитации.
В отличие от Феликса, который видел вероятности будущего, её дар был связан с самой тканью жизни. Она видела золотые нити, связывающие всё живое, их яркость, толщину, переплетения. С каждым днем её способность усиливалась, позволяя не только наблюдать, но и прикасаться к этим нитям, укреплять их, направлять.
“Ты осваиваешься быстрее, чем я ожидала,” — прошелестел голос её покровительницы, тихий как падающие осенние листья.
“У меня была хорошая подготовка,” — мысленно ответила Елена. “Годы на границе жизни и смерти.”
Она чувствовала незримое присутствие богини — не как физическое ощущение, скорее как изменение текстуры воздуха, тонкое смещение в восприятии цветов и звуков.
“Но есть разница между наблюдением и участием,” — отметила богиня. “В прошлой жизни ты могла только видеть приближение конца, сейчас же ты можешь влиять на саму ткань существования.”
Елена открыла глаза, наблюдая, как первые лучи солнца проникают сквозь полупрозрачный нефрит стен, окрашивая комнату в зеленоватые оттенки. “И что мне делать с этой силой?”
“Учиться,” — голос богини стал отстраненным. “И готовиться. Испытания ближе, чем ты думаешь.”
Присутствие исчезло, оставив после себя легкий аромат сухих трав и почему-то — соли. Елена поднялась и приступила к утреннему ритуалу — омовение в бассейне с лепестками горных цветов, нанесение благовоний, облачение в одежды.
Голубое шелковое одеяние высшего целителя струилось в её руках. Неделю назад, когда она впервые пыталась надеть традиционный наряд, её движения были неуклюжими, руки не понимали, как завязывать сложные узлы поясов и шнуров. Сейчас тело помнило — пальцы сами находили нужные петли, движения стали плавными, естественными.
Именно эта двойственность сознания и тела была самой странной частью её новой жизни. Ум хирурга-реаниматолога из технологического мира, запертый в теле с мышечной памятью целительницы из мира, где магия и наука слились в единую систему знаний. Елена до сих пор иногда ловила себя на том, что тянется к несуществующему тут компьютеру или пытается провести медицинскую процедуру способом, который здесь просто неизвестен.
Впрочем, эта адаптация шла быстрее, чем она могла ожидать. Память тела была сильна, а её собственный аналитический ум помогал соединять два набора знаний, находя неожиданные параллели между высокотехнологичной медициной её прошлой жизни и целительными практиками нового мира.
Утренний обход начался с восточного крыла, где располагались палаты для выздоравливающих. Здесь лежали пациенты, чье состояние уже не вызывало опасений, но требовало наблюдения. Елена неторопливо шла по коридору, и младшие целительницы кланялись при её появлении.
В первой палате она обнаружила пожилого мужчину, восстанавливающегося после лихорадки. Его нити жизни были бледно-серебристыми, но постепенно наполнялись золотистым сиянием здоровья. “Двадцать три года и восемь месяцев,” — автоматически отметил внутренний голос. Неплохо для человека его возраста в мире без современных технологий.
“Как вы себя чувствуете, почтенный Тан?” — спросила она, присаживаясь рядом.
Старик улыбнулся, демонстрируя удивительно крепкие для его лет зубы. “Благодаря вашим заботам, наставница, я скоро буду танцевать на праздниках как в молодости.”
Елена улыбнулась в ответ, но её внимание привлекло нечто странное — едва заметная тень, скользнувшая по серебристым нитям. На мгновение показалось, что узор его жизни слегка исказился, как изображение на старом телевизоре при помехах.
“Позвольте взглянуть,” — она положила руку на его запястье, одновременно проверяя пульс традиционным способом и исследуя нити своим даром.
Да, определённо что-то было не так. Крошечные чёрные точки, почти незаметные для обычного зрения, но очевидные для её нового восприятия. Они двигались вдоль нитей, словно крошечные паразиты.
“Боль в суставах не беспокоит?” — спросила она, уже зная ответ.
Старик удивленно поднял брови. “Последние два дня ломит колени, но я думал, это просто погода меняется.”
Елена кивнула. “Я пришлю особый отвар. Пейте его трижды в день, даже если боли пройдут.”
Покинув палату, она задержалась в коридоре, размышляя. Это была уже третья похожая находка за последние дни — микроскопические искажения в нитях жизни, чёрные точки, медленно распространяющиеся по энергетическим каналам пациентов. Слишком незначительные, чтобы вызвать серьезные симптомы, но настораживающие своей схожестью.
“Как тонкий туман перед рассветом,” — подумала она. “Первые признаки чего-то большего.”
Её размышления прервал звонкий голос: “Наставница Лин!”
К ней спешила Мэй, молодая целительница, с которой у неё сложились почти дружеские отношения за прошедшую неделю. Худощавая, с длинной косой и живыми глазами, Мэй была одной из немногих, кто не боялся обращаться к ней напрямую и задавать вопросы.
“Простите за беспокойство, но у нас сложный случай,” — выпалила Мэй, слегка запыхавшись. “Юная послушница школы Текущей Воды. Наставница Цзинь просила вашей помощи.”
Елена кивнула, следуя за Мэй в западное крыло, где размещали наиболее тяжёлых пациентов. Её шаги автоматически ускорились, отзываясь на срочность ситуации — реакция, выработанная годами экстренной медицины.
В палате она обнаружила девушку лет шестнадцати, бледную до синевы. Рядом хлопотала наставница Цзинь, одна из старших целительниц, чьи знания травяной медицины вызывали уважение даже у Елены с её современным медицинским образованием.
“Наставница Лин,” — с облегчением произнесла Цзинь. “Я не могу понять, что с ней. Пульс слабеет, но нет видимой причины.”
Елена села рядом с девушкой, мягко взяв её холодные руки в свои. Активировав своё особое зрение, она увидела то, что было недоступно другим — нити жизни девушки истончались, теряли золотистое сияние. Но хуже всего был внезапный провал в структуре узора — словно кто-то вырезал кусок живой ткани, оставив зияющую рану в её жизненной энергии.
“Сколько времени она в таком состоянии?” — спросила Елена, не отрывая глаз от пульсирующей пустоты.
“Привезли на рассвете,” — ответила Цзинь. “Наставники школы Текущей Воды сказали, что она потеряла сознание во время медитации
