Влада Медведникова - Предвестники Мельтиара
Но, шагнув на первую ступень, я застыл.
Надо мной было небо, подо мной — город, и он бурлил, каждая улица, каждый дом были охвачены битвой. И небо было в черных росчерках — волшебство врагов сверкало и пело.
А к западу от дворца, там, где всегда был зеленый остров, полыхало пламя и поднимался дым. Роща волшебников горела.
Я устремился душой туда, позвал учителя — моя мысль ушла в пустоту.
— Нельзя оставаться в Атанге! — крикнул кто-то за моей спиной. — Нам нужно на королевский остров, враги не смогут переплыть море!
Сеть песни теней распалась — я понял, что Нима не удержала ее, не могла больше петь, видя как горит наш дом, как рушится самое безопасное место в мире.
Мы спускались по каменным ступеням, и я знал, что враги видят нас. Пули свистели над головой. Оставалось лишь несколько метров до земли, когда на нас бросилась крылатая тень — и упала от выстрела Лаэнара.
Я даже не заметил, когда и где он подобрал ружье.
Двор крепости превратился в поле битвы. Гвардейцы прятались за обломками обрушившийся стены, отстреливались от врагов, загородивших ворота. Но наша лодка была цела, я видел ее. И Джерри был здесь, он обернулся, заряжая ружье, и крикнул:
— Эли! Они перекрыли все выходы!
— Где Рилэн? — Я пытался перекричать стрельбу, дым разъедал горло. — Нам нужно улетать!
— Он там! — Джерри указал на ворота, и выстрелил. — Он один из них!
— Значит лодку поведешь ты! — Я запрыгнул на корму, остальные последовали за мной. — Сюда, скорее!
Джерри, ругаясь, забрался в лодку, взялся за рычаги. Я потянул весло на себя.
Я почти не поверил, когда мы оторвались от земли. Даже переполненная, лодка взлетала, медленно набирала высоту, поднималась над выстрелами и кровью, плыла сквозь чужие песни, заполнившие небо.
Я повернул в сторону моря, но мы летели слишком медленно, — площадь удалялась, но черные росчерки мчались к нам сквозь ветер, со всех сторон. Крылатые воины, каждый из которых мог оказаться Арцей.
Мне некогда было думать, я должен был выполнить свой долг.
— Лодка перегружена, — сказал я. — Мы с Лаэнаром выпрыгнем, я могу летать. Поднимайтесь как можно выше, летите быстрее.
Лаэнар взял меня за руку, взглянул без тени сомнения.
— Я останусь с тобой, — сказала Нима и сжала мою ладонь.
Я поднялся, и Лаэнар и Нима встали вместе со мной.
— Ты с ума сошел? — крикнул Джерри. — Тебя убьют тут! Как я один поведу лодку?! Я не смогу!
— Сможешь! — сказал я и прыгнул.
На миг мне показалось, что браслеты поют громче, чем прежде, — я поднимусь выше лодки, выше врагов. Держа Лаэнара и Ниму за руки, я промчусь сквозь ветра, пересеку море. Но весь мир пел сейчас другую песню, я слышал ее повсюду. Мои спутники влекли меня к земле, мы медленно опускались, крыши домов были все ближе.
Я видел лодку — но она стала песчинкой в небе, улетала вдаль, ее песня уходила от меня. Я все еще смотрел ей вслед, когда мы опустились на крышу и разжали руки.
И в тот же миг раскаленный металл пронзил меня, и следом обрушилась боль. Я успел выхватить оружие, нанести удар, — а потом все погасло, остались лишь огненные вспышки боли во тьме.
32
Призыв настиг нас на подлете к столице.
Я слышала эту мелодию так часто — год за годом Мельтиар играл ее для нас и для всех, в глубине города и на вершинах гор. Каждый предвестник помнил эти звуки, а флейта помнила прикосновения Мельтиара. И теперь, в руках глашатая войны, в сердце Атанга, — флейта пела так, словно сам Мельтиар играл на ней.
Она призывала нас.
Неслась нам навстречу, пронзала мое оружие и сердце, крылья распахнулись, дрожали вместе с ней. Душа раскололась — пусть это мгновение длится вечно, и путь оно завершится скорее, пусть вспыхнет огненный смерч битвы, я растворюсь в нем без остатка.
Флейта пела — напоминала, звала, обещала, — и в последние ее звуки вонзилась мысль Мельтиара, стремительная, опаляющая душу.
Правый фланг — королевский дворец. Левый фланг — квартал всадников.
— Да, — сказал Рэгиль — вслух, словно Мельтиар был рядом.
Машина развернулась, пошла вниз. Борта разошлись, ветер ударил в стекло шлема.
Я стояла у раскрытого борта. Ружье казалось невесомым, встречный поток гудел в крыльях, белые крыши были совсем близко, мчались прочь.
Я столько раз видела этот город в зеркалах прорицателей, столько лет изучала его на картах.
Внизу гремели выстрелы. Сражение уже началось, но я не видела ни наших воинов, ни врагов, — мы летели слишком быстро. Лишь жилы улиц внизу, а над ними небо и мерцающие тени.
— Цель впереди! — крикнул Рэгиль, и я выпрыгнула.
Машина взмыла выше, я забила крыльями, поймала поток, он понес меня вперед. Враги взлетали в небо один за одним — огромные крылья и сила, от которой тускнеет солнечный свет и воздух наполняется дымом.
Всадники.
Я прильнула к прицелу и выстрелила.
Крыло врага вспыхнуло, ветра расступились, швырнули его вниз. Я вновь нажала на курок, и, словно вторя мне, громыхнули орудия машины.
Темнота взорвалась над крышами, полоснула землю голосом смерти, — и исчезла, лишь черные искры остались в небе. И в тот же миг вспыхнула вдалеке — рассекла небо огненным шквалом.
Он с нами!
Восторг стал невыносимым, и я выстрелила почти не целясь, — снаряд нашел цель, — нырнула, выстрелила вновь.
Он с нами, Мельтиар с нами!
Моя душа полыхала вспышками темноты, все мысли исчезли. Осталась только битва, стремительный полет, враги и пламя. И в каждом моем выстреле, в каждом ударе — его голос.
Убивайте! Без пощады!
В детстве я думала, что буду считать убитых врагов. Мечтала о том, как после победы назову их число, оно будет немыслимым, огромным. Когда мы стали старше и начали тренироваться, я поняла — не так это важно, главное выполнить задачу.
Теперь я знала, что не смогла бы считать.
Серые крылья врагов, душащий пепел, огонь их ружей, — все проносилось перед глазами, оружие отзывалось, отдача ударяла в плечо, небесные реки несли меня вверх, бросали вниз. Я не знала, часы прошли или минуты, — наша сила звучала все громче и заполнила все потоки, уничтожила дымные следы врагов.
Я запрокинула голову, увидела солнце в зените, тонкую рябь облаков и черные молнии — машины летели, воины кружили возле них.
Небо стало нашим, битва в нем стихла.
Внизу еще гремели выстрелы, но становились реже, одна за одной замолкали улицы. Я откинула стекло шлема, сделала глубокий вдох, — он полнился вкусом пожара.
Идите ко мне.
Мысль Мельтиара была ярче солнца, и я метнулась ей навстречу. Промчалась сквозь осенние ветра, поймала поток, несущий запахи пороха, крови и пылающей магии. Скользнула по нему, и опустилась на крышу.
Тень накрыла меня, гул двигателей поглотил все звуки — и стих. Машина приземлилась, Амира и Рэгиль выпрыгнули наружу. Я не заметила как оказалась возле них — Амира обнимала меня и смеялась, Рэгиль сжимал мою руку. Их крылья, как и мои, распахнулись, бились в такт сердцу, а оружие было горячим, сотни выстрелов раскалили его.
— Пойдем, — сказал Рэгиль. — Мельтиар ждет нас.
Ждет нас.
Я обернулась. Он стоял у края крыши, ветер трепал его волосы, они струились словно потоки темноты, словно текучие крылья. Возле Мельтиара были люди в одежде врагов, но с черными повязками, с нашим оружием, — скрытые. Бывшие скрытые.
Еще одна машина зависла над крышей, крылатые воины спрыгнули вниз. Один из них догнал нас на полпути, и я узнала Киэнара.
— Я видел Лаэнара, — сказал он мне. — Он сражался на их стороне.
Мельтиар обернулся к нам, и я остановилась.
Все хорошо, Арца.
Его мысль прошла сквозь меня и на миг распахнула его душу, я увидела себя глазами Мельтиара, — ослепительная черная искра в небе, смертоносный полет, красота и сила.
Мы не подвели его, он счастлив, что мы с ним.
Я зажмурилась на миг, чтобы сдержать слезы.
— Лаэнар в безопасности, — сказал Мельтиар вслух. — Мы знаем каждый его шаг.
— Я могу забрать его, — предложил один из скрытых. Его лицо и волосы были в саже, словно он прошел сквозь пламя.
— Нет. — Мельтиар кивком указал на юг — там, у окраин города, полыхали огни орудий, продолжался бой. — Мне нужна твоя песня. Всадники отступают, мы ударим по ним. Собери свою команду, пойдешь со мной. — Он повернулся к нам и добавил: — Вы тоже.
Я кивнула.
— Киэнар, твоя команда тоже, — продолжал Мельтиар. — Остальным — очищать город. Через два дня здесь все должно быть кончено.
— А полукровки? — спросил кто-то.
Дети скрытых, люди, в которых течет наша кровь, — но не знающие об этом, не видящие свой свет. Их должны были забрать до войны, но война началась раньше срока.
