Татьяна Каменская - Эртэ

Его лицо было бледным и безжизненным, но теперь мужчина знал, что мальчуган жив, и ему надо помочь как можно быстрее, потому что счёт жизни и здоровья мальчишки пошёл на секунды. Ну, должно же здесь быть дно!

— Где-же ты… где… — мысленно заклинал Сергей Викторович, надеясь почувствовать под ногами твёрдую опору. Но его ноги лишь уходили в холодную ледяную глубину, и не было уже сил бороться с течением, холодом и собственным отчаянием.

Решение пришло внезапно. Он вспомнил, как в своих странных снах он не один раз тонул, но всё равно выплывал на поверхность воды. Надо вспомнить всё. Всё…

Крепче прижав мальчика к своему телу, Сергей Викторович изо всей силы толкнул его вперед, почти выбрасывая мальчика из воды. Именно так спасали и его во сне, выбрасывая, выталкивая с силой, которой, казалось бы, почти не осталось уже ни у кого.

И когда мальчуган, словно неожиданно освободившись от странных пут, быстро и легко вдруг вылетел из воды на берег, доктор моментально нырнул в багрово-черную глубину, а вынырнул уже у самого берега, почти уткнувшись лицом в глинистую почву. Ухватившись за чахлый кустик подводного растения, он подтянулся, и почти рухнул на землю, приминая кусты осоки, которыми в изобилии зарос берег реки.

— Надо встать, и постараться привести мальчишку в чувство… — билась нервная мысль в висках. — Надо встать, нельзя лежать здесь… на виду…

Но не было сил подняться, и даже привстать.

— Надо уходить…надо…Ну же, поднимайся… — приказывало что-то ему опять. Жёсткое и невидимое.

И Сергей Викторович стал подниматься. Медленно, осторожно, стараясь не скатиться с пологого и скользкого берега. Он не думал о себе. Он видел перед собой осунувшееся лицо мальчика и его руки-плети, безвольно раскинувшиеся по влажному глинистому берегу. Какая холодная эта маленькая ладонь, на которой доктор видит две странные родинки, одна возле указательного пальца, другая напротив, ровно под углом. Такие же две родинки он помнит с детства у себя на левой ладони. А у этого мальчика они располагаются на правой…

Но через секунду о странных родинках забыто, так как мальчик в руках доктора становится обычным пациентом, которого нужно как можно быстрее привести в чувство. Мальчик закашлялся, и его тут-же вырвало черно-багровой водой… После этого он застонал, и, открыв свои чудесные ярко-голубые глаза, с надеждой уставился на мужчину, склонившегося над ним.

— Вы пришли… — тихо прошептал мальчик, делая усилие привстать. — Я ждал вас. Мы все вас ждали…

Глаза мальчика налились слезами, и вот уже две влажные дорожки покатились по его бледному, без единой кровинки, лицу…

— Откуда ты меня знаешь? — подавляет приступ жалости Сергей Викторович.

Ему хочется прижать белокурую голову мальчика к своей груди, пригладить ладонью его вихрастую челку, погладить ребёнку плечо, что-бы успокоить. Ведь этот мальчик так похож на его сына Славку…

— Старик Лес видел видение. Нас спасёт Последний Потомок Владов! Ты удивлён? Ты мне не веришь?

Мальчик уже справился со своими слезами, и теперь он своим взлохмаченным и ершистым видом напоминает маленького котёнка. Тронь такого, и узнаешь его острые коготки. Сергей Викторович улыбнулся такому сравнению, но мальчик вдруг насупился, его голубые глаза стали тёмными, почти серыми.

— Ты мне не веришь Последний Влад? — глаза мальчика сузились настолько, что теперь уже не видно какого они цвета.

— Мне бы не хотелось верить тому, что случилось со мной и моей семьёй за последнее время, но… — сделав глубокий вздох, Сергей Викторович продолжил:- но я думаю, что всё это сон. Дурной сон, и не более того! И ты меня с кем-то путаешь, я не тот, кого ты ждал… и ждёшь. Уж лучше зови меня доктор Апрель, это намного реальнее моих снов, и более мне понятно, чем Последний потомок…

— Значит, ты думаешь, я тоже сон? — мальчик схватил мужчину за рукав мокрой рубашки. — Тогда поднимайся доктор Апрель, и пойдём. Я отведу тебя к Лесу…

— Кажется, мы уже в лесу! — усмехнулся доктор, но поднявшись вслед за мальчиком, сделал вид, что не понял его осуждающего взгляда.

— Да, кстати, как тебя звать мальчик? Ты знаешь моё имя, а я твоё не знаю. Где ты живешь, и где твои родители?

К чему столько вопросов? Сергей Викторович понимает свой промах… А ещё он понимает, что никак не может смириться с тишиной вокруг себя. Странный лес, где нет птиц и зверей, раздражает его, как и этот мальчик, у которого ещё нет имени…

— Я Далв! — коротко отвечает мальчик, и, помолчав, добавляет:- Далв, у которого нет никого… кроме этой земли и Леса!

Они шли долго. Молчали. Уже темнота сгустилась над лесом, и кажется, что звезда, которая зажглась над верхушками сосен, вовсе не звезда, а маленький игрушечный фонарь, что освещает огромное чёрное небо, раскинувшееся высоко над головой, и над этим дремучим лесом, и который кажется бесконечно долгим и почему-то страшным. Быть может, на ложное чувство страха наводят те поваленные наземь деревья, что кажутся в ночи уродливыми и жуткими, до дрожи в ногах. Они словно застыли в немом изваянии безмолвного крика о помощи, протягивая к небу свои огромные сухие ветки. За ними следует овраг.

Сергей Викторович с удивлением поглядывает на мальчика, который бесстрашно штурмует черный овраг, и из которого несёт растревоженным зловонным запахом перепревшей травы, и…тухлого мяса.

— Надо отбить от нас запах крови… — поясняет мальчик деловито, даже не взглянув на доктора.

— Ну-ну! — совершенно ни к чему кивает головой мужчина.

Удивляться? Уже не стоит! Расспрашивать? А зачем? Со временем всё станет ясно и понятно! Тухлый овраг, эка невидаль! Также как и кровавая река, в которой они уже искупались и достаточно нахлебались багрово-красной воды подозрительной свежести.

Да, здесь всё необычно! И этот лес, с его нехожеными тропами, и даже этот мальчик, которому от силы всего десять-одиннадцать лет, а его взгляд, серьёзный и даже суровый, совсем не детский, вызывает странное чувство взрослости и серьёзности всей ситуации. Такому нельзя не поверить! Хотя по сути дела, этот мальчик, ещё совсем ребёнок! Хрупкий и слабый как все дети.

Вот и сейчас, он упал на пожухлую траву и лежит, закрыв глаза от усталости.

— Вы не подумайте доктор Апрель, я сильный, я сейчас отдохну и дальше…

— Ну-ну! — усмехается доктор, присаживаясь рядом. — Я и не думал, что ты слабый. Наоборот, я едва поспевал за тобой. Для ребёнка, перенесшего травму на воде, это удивительно смело…

— Вы никому не скажете, что я захлебнулся и чуть не утонул. — подозрительный тон вопроса кажется смешным и несерьёзным, и Сергей Викторович подавляет в себе желание рассмеяться. Странно, но он чувствует расположение к этому мальчику, а его просьба выражает доверие, которое нельзя подвести…