Костёр и Саламандра. Книга третья - Максим Андреевич Далин
И запнулся.
— Кто? — спросил Ларс.
Мэльхар взглянул на него снизу вверх, беспомощно:
— Ну… вы не знаете, прекрасный мессир, да вам и не надо… его фаворитка, её называют травницей, но… Господи, это… это дурная женщина, лучше бы её не было! Старая ведьма! Это ей порой нужна кровь детей ночи — и Эрнст… ах, вам не надо этого знать, милое дитя, поверьте мне! Это такая нестерпимая мерзость! Она убивала жителей Сумерек, я знаю! Не просто отпускала душу, а… Господи, простите меня, я не могу об этом говорить!
— Эй, Мэльхар, — тихо окликнул Ричард. — Разве детям ночи полагается связываться с адом?
— Но куда же я денусь, Князь? — прошептал Мэльхар, и чёрная капля скользнула из его глаза по щеке. — У меня нет выхода. Я думаю, меня… не знаю… не знаю, что сделают со мной, когда я вернусь, а они заподозрят измену… они ведь поймут, Эрнст поймёт, что…
Он снова напоминал несчастного пропойцу, который дал зарок, но снова выпил — и вот от него несёт вином, спрятать это нельзя, накажут, будут бить — и совершенно нестерпимо было видеть вампира в настолько жалком положении. О войне Мэльхар не думал вообще, его не волновало, что Ларс — прибережец. Измена — это измена вампирской присяге, так я это поняла. Своему отцу в Сумерках. Эрнсту, якорь ему в глотку.
— Она же найдёт меня, — продолжал Мэльхар, так и не вставая с колен. — Она может найти кого угодно, найдёт и меня, отправит гончих, они порвут меня в клочья, спрятаться негде… Господи, Князь Ричард, я никогда не был особенно сильным, но сейчас…
— Не найдёт, — вдруг сказал Ларс. — Я тебя спрячу, закрою звездой от гончих. Знаешь, тебе ведь не надо туда возвращаться, опасно.
Мэльхар вздохнул, как всхлипнул:
— Гроб же у них, драгоценный мессир. Моя могила, фамильный склеп… Что же делать-то… как голодный упырь, буду скитаться по ночам — если найду, где подремать днём, и меня не сожжёт Божий свет…
Ричард улыбнулся дружески:
— Это ничего, мессир. Противно, конечно, когда кто-то разоряет фамильный склеп и по твоей могиле топчется, но уж лучше так, чем аду в пасть, как думаете?
Мэльхар истово закивал.
— Вы ведь меня-то признали уже? — уточнил Ричард.
Мэльхар поцеловал руку и ему — и уж ясно, что не просто так, ритуала ради.
— Склеп я вам не могу пообещать, — сказал Ричард. — Но гроб мы добудем. Простой такой, знаете, некрашеный гроб для рядового состава. А уж всякие красоты и почести будут после войны.
Мэльхар смущённо улыбнулся:
— Гроб для штатского вроде меня — это ведь даже роскошь, верно, прекраснейший мессир Князь? Я слышал, таких неудачников просто заворачивают в плащ-палатку или в кусок брезента — да так и оставляют в Вечности?
Ричарда насмешила эта мрачная шуточка, а Ларс серьёзно возразил:
— Нет уж, Ричи, ему гроб нужен. А то где защитные знаки рисовать? Мы его пока спрячем, а потом надо будет спросить совета у леди Карлы и мессира Валора, что делать, чтобы Мэльхара гончие не разорвали. Хорошо?
— Из юного мессира выйдет великий некромант, — растроганно сказал Мэльхар.
— Да, — сказал Ричард. — Значит, решение принято. Нам надо торопиться, скоро начнёт светать. Нужно до рассвета перейти через фронт.
— Это просто, — сказал Мэльхар. — Уверяю вас, мессиры, мы пройдём, словно по Бульвару Роз в нашей столице! Я стар, дорогой Князь, и знаю несколько забавных трюков… полезных, если приходится иметь дело с живыми.
Не соврал. Я впервые пронаблюдала то, о чём только слышала раньше: как вампир поднимает туман. Мэльхар запел вполголоса, обращаясь к луне, — и туман светлыми струйками пополз из травы и из-под древесных корней к его ногам. Мэльхар пел, — обращался к тайным силам Сумерек на языке Прародины, как некромант, но я никогда прежде не слышала этих слов — а туман поднимался, как вода, как молочное море, затягивая лес и всё вокруг.
— А мы не заблудимся в тумане? — наивно спросил Ларс.
— Ну что вы, юный мессир! — рассмеялся Мэльхар. — Это же гламор, видимость, просто представление — и, уверяю вас, ни мне, ни Князю не помешает.
И они прошли чуть ли не прямо по позиции перелесцев. В тумане были слышны голоса, кашель, звяканье металла, смутным пятном горел костёр. Люди едва различались, мелькали тёмными пятнами в туманной белизне, как бесплотные тени. Ричард совой перелетел проволочные заграждения, а Мэльхар поднял Ларса, как пёрышко, и над колючей проволокой передал своему Князю.
Но на наших позициях их тормознули немедленно: на посту стоял некромант.
— Я вас вижу! — крикнули из траншеи.
— Если ты нас видишь, Кермут, значит, и меня видишь, — немедленно ответил Ларс. — Я пароль не знаю, но я тебя знаю. Ты Кермут, у тебя клеймо, как у меня, ты тоже белый.
И хихикнул.
Вопрос закрылся сам собой.
Ларс прыгнул на шею мрачному заспанному Райнору — и у Райнора рука не поднялась отвесить ему подзатыльник или что-то в этом роде, хотя по выражению лица было понятно: хотелось.
— Будешь так меня пугать ещё — уши оборву, — сказал Райнор. — Будешь всем рассказывать, что это второе клеймо у тебя.
А Ларс бодался, как котёнок, заглядывал ему в глаза и улыбался:
— Ну что ты сердишься, Норси? Это же как разведка, это же сведения ценные!
— Сегодня же с санитарным эшелоном тебя отправлю домой, — сказал Райнор.
— Нет, — сказал Ларс тихонько.
— Что?! — поразился Райнор. — Ты, белая мыша, а ну смирно!
Ларс вытянулся в струнку, выдохнул и сказал:
— Разрешите обратиться, мессир Норси. У меня тут важные дела. С вампирами.
И только тут мессир Норси соизволил взглянуть на вампиров. Видимо, только тут окончательно проснулся.
Обменялся с Ричардом крепким рукопожатием — Мэльхар распахнул вишнёвые очи, глядя, как безумно нарушается древний этикет грамотных взаимодействий некроманта с Сумерками. Я подумала, что протезы Райнор, видимо, не снимает вовсе: у него был вид человека, с которым всё в порядке, он действовал руками, как собственными.
— Спасибо, что вернул эту мелюзгу, — сказал суровый некромант.
— Хорошо получилось, — улыбнулся не менее суровый Сумеречный Князь. — Всё равно как вылазка в тыл.
— А этого откуда взяли? — спросил Райнор, хмуро кивнув на Мэльхара. — Этот фазан — не молоденький. Что он с вами делает? Ты полегче, Ричард. Мне твои обращённые рассказали, что сегодня ночью отбивались от гончих. Мы с Кермутом кровью поили твоего медика — твари
