Дихотомия - Игорь Шамин
Камин, торчавший из стены, давал больше света, чем тепла. Он был не из тех, какие встают перед воображением, при слове камин. Точнее, когда-то камин, несомненно, таким и был, но затем случились пожар и потоп, прошло немало десятилетий, прежде чем тот оказался там, где из мебели стояли лишь скрипучая кровать, да покосившийся шкаф с гнилыми ящиками. Приподнявшись на локтях, я попытался осмотреться, но резкая боль в боку не открыла мне такой свободы. Откинувшись на сырую подушку, я проглотил крик боли.
Покрайней мере я жив. И, пусть и с малыми, но удобствами. Уложили в постель, зажгли камин. Ноги не скованы металлической цепью. Так что, я был почти доволен. Однако… Я по-прежнему не понимал, что происходит. Как я оказался здесь? И главное: что случилось с девушкой, нуждавшейся в моей помощи?
Застонав от боли, я усмехнулся. Мне самому не помешала бы помощь… Но не успел я закончить мысль, как дверь в комнату распахнулась и показался кудрявый парень. Чуть ниже меня ростом, он спешно переступил порог, неся перед собой деревянный поднос. Дерево давно почернело, но на нём угадывались фамильные инициалы. Чужие, судя по зачёркнутым сверху полосам.
— С добрым утром! То есть днём… Хотя уже практически вечер, и солнце стоит в зените, — доброжелательно начал тот, ставя поднос мне на ноги и локтем задевая бок, чем вызвал нестерпимую боль. — Ой, вы же ранены! Прошу прощения, я сейчас же позову лекаря…
— У вас есть лекарь? — остановил его, придерживая за руку.
— Лекарь? — парнишка рассмеялся. — Что вы, конечно, нет. Куда нам с такими якшаться? Мы просто называем его так, потому что он умеет зашивать раны. Узором, правда.
Оглядев постел, я заметил, что одеяло тоже зашито узором. Любопытно.
— Мне уже значительно лучше, — соврал я. — Подскажи, где я?
Паренёк на миг задумался, а затем помотал головой:
— Простите, не могу рассказать. Мне запрещено раскрывать нахождение базы. После того случая, когда я ляпнул адрес на улице… Ну и взгрел меня тогда Старшой!
Глубоко уйдя в воспоминания, парнишка замолчал. Его лучистые глаза потускнели.
— Что ещё за база? И от кого вы прячетесь? — допытывался я, прислоняя тыльной стороной ладонь ко лбу в попытках выяснить, какой силы у меня жар.
Температуры не было. Значит, не помешательство. Надежда на сон испарилась вместе с нагрянувшим чувством голода. Как известно, во сне невозможно проголодаться.
— Наше логово! — прозвучало гордо. — Не то, чтобы мы прячемся… Всего лишь стараемся держаться подальше от Стражей…
Понимающе кивнув, я откинул одеяло в сторону, пытаясь подняться. Слабость по-прежнему давала о себе знать: проступила отдышка, словно я постарел лет на тридцать.
— Вам нужен отдых!
— Мне нужны ответы, — а затем сквозь кашель добавил. — И глоток воды, пожалуйста.
— Старшой будет недоволен. Он приказал сообщить сразу, как вы проснётесь.
— Так мы и сообщим ему. Вместе! Показывай, куда идти.
Махнув рукой в сторону двери, я ступил на левую ногу, магическим образом сохранив равновесие. В буквальном смысле. Тень понемногу возвращалась ко мне, пусть и в слабой форме.
Оглянувшись и не найдя ножа для разделки рыбы, я бросил всякие попытки подготовиться к встрече. В конечном счёте, если бы мне что-то угрожало, то так легко я бы не проснулся. Перерезать горло спящему куда проще, чем выслушивать мольбы о пощаде.
Не успев выйти из комнаты, парень бросил через плечо:
— Ступайте осторожно! Местами торчат гвозди. Их Фред вытаскивает, когда бывает не в духе. А не в духе он бывает часто.
— Вытаскивает? — переспросил, представляя, как некий Фред выдирает зубами металлические предметы из пола.
— Ну да, вытаскивает. Он подчиняет железо, и не всегда удачно. Более того — совершенно случайно. Бывает, разозлится на безобидную шутку, и во всём доме взлетят вилки, ложки, кружки, миски и даже гвозди! Выдирай их потом с потолка…
Непроизвольно подняв голову, я ахнул. Потолок и вправду был испещрён отверстиями.
Осторожно переступив препятствие, я оказался в гостиной. Точнее, там, где должна была, по задумке архитектора, быть гостиная. На деле же здесь чего только не было: заржавелой кухонной утвари, бесчисленного множества горшков с цветами, сваленной в кучу одежды, расставленной невпопад мебели с вековым слоем пыли, а также разрисованных углём картин, сколоченных деревянных поделок, и прочего, прочего, прочего…
Другими словами, то была скорее свалка, чем, как выразился незнакомец, база.
— Не обращайте внимание на беспорядок, — оправдался тот. — С каждым годом шайка становится больше, и каждый тащит с улицы, что ему по вкусу. Отдельной комнаты выделить мы не можем, спим по трое — четверо, а личные вещи храним в гостиной. До тех пор, пока…
На этих словах сопровождающий запнулся, потупив взор в пол, и решил не заканчивать мысль. Вместо этого он ускорил шаг.
— Пойдёмте во двор. Все собрались к ужину. Уверен, вы никогда не пробовали ничего подобного! Что ни говори, а Кассандра умеет стряпать!
Глядя на творящийся вокруг беспорядок, я судорожно сглотнул. И далеко, не от сладостного предвкушения. Очень захотелось домой. Задерживаться здесь нельзя: матушка с сестрой наверняка волнуются. Да и старик, несомненно, вне себя от гнева.
Внутренний двор представлял собой огороженное пространство, примыкавшее к краю городской стены. Причём, судя по сваленным ящикам и прочему мусору — примыкание образовалось скорее стихийно, чем по чьей-то задумке. Трущобы квартала Ветхости. Самый неблагополучный квартал, куда даже Стражи лишний раз старались не соваться. Связано это было во многом с низкой платёжеспособностью населения, заразностью и унылого вида местных флоры и фауны. Чего только стоили старые, покосившиеся здания, от одного взгляда на которые можно было словить недельную хандру. Поэтому квартал этот располагался в дальнем конце города, чтобы не мозолить глаза порядочным гражданам. Вот только… Как я умудрился сюда попасть? От рыбных доков путь приличный! Я и сам забредал сюда не больше нескольких раз в жизни. И то — по ошибке, стоившей мне выступивших мурашек на коже, да потери аппетита не на один день. Нищета в трущобах поражала даже отъявленных бедняков тем, насколько низко можно пасть.
— Фрол, ты зачем поднял больного с постели? Если он сейчас в обморок рухнет, сам будешь тащить его обратно! — сказала темноволосая девушка с короткой стрижкой, грозившая мальчишке кулаком.
Она сидела возле костра, посреди большой компании из
