Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
Откуда должен был прибыть враг, Эпония не знала; самое большее, могла лишь догадываться. Поздней весной в Срадзу прибыл посланец из Державы Полян и привез свиток бересты, на которой чернилами нанесены были магические знаки. Князь Серадз уже не помнил древнего умения запечатлевать мысли и слова, но жрицы Крылатых Людей этим магическим знанием обладали. Так что прочла Эпония своему прадеду слова и мысли, запечатленные на бересте:
«Я, Даго Господин и Пестователь, Дающий Волю и Справедливость, Страж Нравов и Отец Мудрости, прошу жрицу Эпонию из народа Крылатых Людей сделать меня долговечным».
Странной была эта просьба. До сих пор никто еще из чужого народа не обращался с подобным требованием к повелителю Крылатых Людей. Если бы это сделал какой-нибудь могущественный князь, король[24] или цезарь, тогда, возможно, Серадз с Эпонией серьезно рассмотрели бы его просьбу. Но слово «Пестователь» ничего для них не значило, пускай даже если этот человек призвал к существованию державу полян. Непобедимыми были Крылатые Люди и не боялись они никакого соседа. Потому-то, без долгих размышлений, тоже на бересте, Эпония написала ответ Пестователю:
«Пускай вначале вырастут у тебя крылья, и тогда получишь долголетие».
Не был ли подобный ответ заревом будущей войны? Разве не слыхали они, будто бы Пестователь этот родом был от великана Само, а отцом его был Боза, последний из спалов? Так что с севера наверняка грозила Крылатым опасность, хотя сон и не говорил, откуда прибыли великаны, рубящие Крылатым их крылья.
…На рассвете, в прохладном воздухе нарождающегося дня, четыре всадника — Пестователь, Фулько, Лебедь Рыжий и Авданец — покинули Гнездо и направились к дороге, ведущей к границе державы Крылатых Людей. Они ехали мимо стерней от убранного проса и ржи, мимо обширных лугов, на которых паслись большие стада рыжих коров. Тракт был широким, так что они могли ехать один рядом с другим, стремя в стремя. Они обильно позавтракали, до наступления самой жар надеялись добраться до леса, отдохнувшие кони время от времени вырывались из строя, чтобы сменить рысь на галоп. Воины на лошадях выглядели богато, на каждом был белый плащ, шлем с хвостом из конского волоса; блистали серебром или золотом их панцири и кольчуги, укрепленные бронзовыми нашлепками щиты и инкрустированные драгоценными камнями фибулы, соединяющие плащи на правом плече. Кони тоже выглядели богато в вышитых золотом чепраках, в бронзовых нагрудниках и с тяжелыми седлами с серебряными оковками. В специальных захватах у стремени находились копья с клочком красной ткани, на которой белыми нитками вышито было подобие птицы с распростертыми крыльями. Шпоры всадников были мастерски выкованы из золота, а за одну серебряную подкову, которыми кони звенели по полевым камням, кметь мог бы купить невольника. Притороченные к седлам бурдюки с вином и кожаные сумки с вяленым мясом свидетельствовали о том, что путешественники привыкли вкусно есть и пить. На плече одного из всадников, толстого великана, сидел черный ворон и внимательно оглядывался по сторонам.
— Ты, Авданец, сделался толстым и ленивым, — насмешливо сказал Пестователь. — Твой ворон давно уже не кружил над враждебными полями. Слышал я, ничего ты не делаешь, только размножаешься. Я столько битв провел в последнее время, но ни в одной из них Авданец не принимал участия.
— Целая хоругвь всадников ждет твоих приказов, светлый мой господин, — защищался Авданец. — По твоему приказу более шести сотен моих щитников вскоре будут ожидать в Гнезде. Думаешь, сидели бы шлензане так спокойно, если бы я слишком уменьшил силу Авданцев? В течение двух месяцев во всех моих кузницах изготавливали мы для войска шипастые шары на цепях. Ними ты победишь Крылатых.
Тут отозвался граф Фулько:
— Пестователь приказал нам жить в голоде на границе и грабить в краю Крылатых. Потому знаю я, сколь страшна их конница, когда с ужасным шумом сталкивается она с неприятелем и пугает лошадей. Как могут помочь шипастые шары? Таким шаром сложно достать крылатого всадника. Если у него имеется меч, такой же длинный, как меня, пока замахнешься таким шаром — ты уже труп.
— Эти шары предназначены для щитников, граф. Это они примут на себя первый удар крылатой конницы и этими вот шарами на цепях станут разбивать ноги лошадям, — пояснил Авданец.
Изумлен был граф Фулько хитроумием вождей Пестователя, пожалел, что не он это выдумал эти шипастые шары, ведь до сих пор в постоянных стычках с Крылатыми потерял он многих своих воинов. Его не пригласили на военный совет в Гнездо, но стало ему ведомо, что вначале на битву с Крылатыми отправятся щитники, а уже потом — конница. Только сейчас до него дошло, почему так должно было стать. Испытал он изумление предусмотрительностью Пестователя, вот только ненависти в этом изумлении было еще больше.
Пестователя же не удовлетворяли шипастые шары, выкованные кузнецами Авданца. Все время мучила его мысль, что имеется какая-то другая тайн непобедимости Крылатых Людей.
— Вот удивительно, — размышлял Пестователь вслух, — край Крылатых Людей, кода Херим нарисовал его на пергаменте, показался мне таким небольшим, что я мог покрыть его