Стивен Эриксон - Дом Цепей

Он заметил, что Баральта и Блистиг перебросились мгновенными взглядами. И скривился: — Такие вот беседы не исправят сломанного, сэры. Поберегите дыхание. Не сомневаюсь, Адъюнкт созовет военный совет в подобающее время.

— Лучше бы так, — рявкнул Тене Баральта, подхватывая поводья и разворачивая коня.

Едва он ускакал, Блистиг склонился к Гамету и сплюнул. — Будьте на этом совете, когда его соберут.

— А если не буду?

— В нашем обозе немало лишнего багажа, все эти благородные офицеры с бесконечными списками претензий. В нашей армии повышение простых солдат — редкость, такая редкость, что надежду теряешь. Признаюсь, вначале я вас не оценил. Считал домашним зверьком Адъюнкта. Но вы достаточно хорошо выстроили легион…

— Как казалось до первого ночного столкновения с врагом.

— Когда долбашка убила вашего коня и голову чуть не оторвала.

— Я ошалел еще до этого, Блистиг.

— Только потому, что поехали в драку. Кулаку такое не подобает. Вы остаетесь позади, в окружении вестовых и стражи. Возможно, вы не отдадите ни одного приказа, но вы уже ядро наших позиций, неколебимое ядро. Достаточно просто быть. Они могут послать весть вам, вы можете послать весть им. Вы можете послать резерв, отвести подразделения, ответить на изменения обстановки. Вот чем занимается офицер высшего ранга. Оказавшись же в гуще боя, вы бесполезны, вы тяжкий груз для солдат — они обязаны спасать вам жизнь. Хуже, вы ничего не можете видеть, вестовые вас не находят. Вы утеряли перспективу. Если ядро колеблется или пропадает, легиону конец.

Гамет надолго задумался над словами Блистига, а потом со вздохом пожал плечами: — Все это уже не важно. Я больше не кулак. Кенеб знает что делать…

— Он замещает вас. Адъюнкт сказала ясно. Временная мера. Теперь вам придется вернуться в должность, продолжить командование.

— Не стану.

— Придется, упрямый ты ублюдок. Кенеб чертовски хороший капитан. Сейчас его замещает какой-то благородный. Полный дурак. Пока он сидел под пяткой Кенеба, проблемы не было. Пора вернуть вещам подобающий порядок, Гамет. Ты должен сделать это сегодня.

— Откуда вы знаете о новом капитане? Это ведь не ваш легион.

— Кенеб сказал. Он скорее повысил бы одного из сержантов — у него больше опытных, чем во всей остальной армии. Они пригибают головы, но все равно их видно. Но офицерский корпус, из которого пришлось набирать людей Адъюнкту, полон знати — вся система стала частной лавочкой, закрытой и коррумпированной. Несмотря на Чистку, она сохранилась, причем у нас в армии.

— К тому же, — кивнул Гамет, — сержанты наиболее полезны там, где они сейчас.

— Да. Кончай самолюбивый скулеж, старикан, и вставай в строй.

Тылом закованной в перчатку руки Гамет ударил по лицу Блистига столь сильно, что сломал нос. Офицер кувыркнулся через конский круп.

Услышав, как поблизости остановился другой конь, Гамет обернулся… Адъюнкт, едва различимая в туче поднятой копытами скакуна пыли. Она удивленно смотрит на него.

Сплюнув кровь, Блистиг медленно поднялся на ноги.

Гамет с гримасой подвел лошадь к Адъюнкту. — Я готов, — заявил он, — вернуться к обязанностям, Адъюнкт.

Одна бровь слегка поднялась. — Очень хорошо. Однако чувствую необходимость дать совет: в будущем решайте несогласия с другими Кулаками в более приватной обстановке.

Гамет оглянулся. Блистиг деловито отряхивался от пыли, но на окровавленном лице застыла злая улыбочка.

«Ублюдок. И все же я теперь ему должен славный удар, верно?»

— Сообщите Кенебу, — велела Адъюнкт.

Гамет кивнул. — С вашего позволения, Адъюнкт, мне нужно потолковать с Кулаком Блистигом.

— Надеюсь, Кулак Гамет, новая беседа будет менее драматичной.

— Увидим, Адъюнкт.

— О?

— Полагаю, все зависит от меры его терпения.

— Тогда успехов, Кулак.

— Благодарю, Адъюнкт.

Смычок и еще несколько сержантов влезли на холм — все остальные торопились снять лагерь и приготовиться к походу — ради лучшего вида на рухнувшую Стену. Полотнища песка еще опадали каскадами, усиливавшийся ветер рвал их в клочья.

— Даже не пискнула, — сказал сзади Геслер.

— Мне кажется, богиня отступила, — отозвался Смычок. — Готов спорить, Адъюнкт даже не вынула меч.

— Зачем было тогда стену строить? — удивился Бордюк.

Смычок пожал плечами: — Кто скажет? Здесь, в Рараку, происходят и другие вещи, о которых мы ничего не знаем. Мир не засыпал на те месяцы, что мы потратили на поход.

— Она была, чтобы отгонять Когтей, — заявил Геслер. — Ша'ик и ее богиня жаждут битвы. Причем чистой. Солдат против солдата, маг против мага, командир против командира.

— Тем хуже для них, — пробормотал Смычок.

— Ты все намекаешь… Скажи прямо, Скрип.

— Просто догадка, Геслер. У меня иногда бывает. К ним проникли незваные гости, вот что я увидел в гадании Бутыла. В ночь перед битвой в оазисе будет жутковато. Хотелось бы увидеть самому, а еще лучше — помочь.

— Думаю, нам тоже работа выпадет, — буркнул Геслер.

Подошедший к ним сержант вздохнул и хрипло сказал: — Моак думает, нам работы не будет. Если только новый капитан надурит. Адъюнкт готовит что-то неожиданное. Может, мы вообще в бой не попадем.

Смычок вздохнул. — С чего бы Моаку так думать, Тагг?

— Наверное, засел на толчке, — буркнул Бордюк и сплюнул.

Сержант тяжелой пехоты пожал плечами. — Моак кое-что знает, вот.

— И как часто он ошибался? — спросил Геслер и кашлянул.

— Трудно сказать. Он так много говорит, что я всего не упомню. Но, кажется, он частенько прав бывает. Да, уверен. Почти уверен. — Тагг встал лицом к Смычку. — Он говорит, ты был в Войске Однорукого. И что Императрица хочет твою голову на пике, потому как ты вне закона. — Мужчина повернулся к Геслеру. — И он говорит, ты с капралом Буяном из Старой Гвардии. Еще юнцами служили Дассему Альтору, а может Картерону Сухарю или его брату Арко. Что вы привели старый квонский дромон в гавань Арена, и там были все раненые из Упряжки. А ты, Бордюк, как-то столкнул благородного офицера с утеса под Карашимешем, но доказать ведь ничего не смогли.

Трое пораженно глядели на Тагга.

Тот потер шею. — Ну, он так говорит, в-общем…

— Удивительно, как ГЛУБОКО он может ошибаться, — сухо сказал Геслер.

— Полагаю, он всем вокруг эти сказки плетет? — поинтересовался Смычок.

— О нет. Только мне и Собелоне. И велит держать рты на замке. — Тагг моргнул и добавил: — Но не с вами, ясное дело, ведь вы и так знаете. Просто разговор завел. Чтобы быть дружелюбным. Удивительно, как Стена Вихря вот эдак пала, а?