Пьяный батя - Усталый мужик

Одна ткнула когтистым пальцем туда, где у меня находилось всё самое важное.

— Ты глянь… А может, он просто мерзнет?

— Может, у него стресс? У троллей тоже бывает, когда боишься!

— Да какой стресс?! Просто недоразвитый!

Я хотел умереть.

Вот просто взять, свернуться и умереть, пока они обсуждали мои достоинства, а точнее — их отсутствие.

— Эй! — прохрипел я. — Отпусти меня, ты… толстая…

Одна тролль оскорблённо фыркнула.

— Ну-ка, что ты там сказал, кроха?

Я быстро сменил тактику.

— Ты… роскошная, великолепная, самая прекрасная троллиха, которую я видел!

— Ну вот, другое дело, — довольно кивнула она.

Они немного подумали и меня отпустили.

Просто взяли и положили рядом с их лагерем.

После морального унижения, которое я испытал, физическая свобода уже не казалась такой уж хорошей компенсацией.

Я лежал на земле и смотрел, как они варят в огромном казане… медведя.

Животный ужас боролся с чувством лёгкого любопытства.

Одна из них ковырнулась в казане, зачерпнула огромной ложкой кусок мяса и протянула мне.

— Будешь?

Я отвернулся.

— Нет, спасибо…

Она нахмурилась.

— Ты вредный дитя.

Но настаивать не стала.

Вечером тролли разлеглись и заснули.

А я смотрел на их грандиозные жопы.

Реально. Как булыжники.

Их серые тела мерцали в свете костра, разноцветные волосы раскинулись по земле, а в воздухе висел запах жареного мяса и чего-то неуловимо… семейного.

Чёрт возьми, они даже выглядели… мило?

Нет.

Стоп.

Выбросить эту мысль.

Верблюжья скотина возвращается

Утром я проснулся от того, что надо мной нависло чёрное, лохматое, предательское лицо.

Одуванчик.

Он смотрел на меня с таким выражением, будто я единственный смысл его жизни.

В его глазах читалось:

"Ты жив!!! Прости меня, я сбежал, но теперь я осознал свою ошибку, я люблю тебя, я всегда буду рядом, давай забудем прошлое и начнём с чистого листа!"

Я долго смотрел на него.

Затем вздохнул.

— Гребаная ты сволочь.

Он радостно фыркнул.

Но тут тролли проснулись.

И первое, что они увидели, был огромный, вкусно выглядящий верблюд.

— О, завтрак!

— О, свежее мясо!

Одуванчик замер.

Я тоже.

Одна из них уже потянулась за копьём.

Тут во мне проснулся хитрый г

ений.

— Стойте! У него глисты!

— ЧТО?!

Одна тролль аж подпрыгнула от ужаса.

— ПАРАЗИТЫ? НЕТ! НЕТ! НЕТ! МЫ ТАКОЕ НЕ ЕДИМ!

— Фу! Я теперь даже смотреть на него не могу!

Одуванчик смотрел на меня с выражением: "Ты только что назвал меня ходячим мешком с глистами. Я никогда этого не забуду."

Но я лишь пожал плечами.

Такова жизнь, дружище.

Когда всё это закончилось, я набрал у них немного припасов, попрощался и поехал дальше.

— Ну, Одуванчик, кажется, теперь мы действительно направляемся в Железный Город…

Одуванчик надулся и демонстративно отвернулся.

Ну и ладно.

Всё равно я знал, что он меня простит.

Глава 40. Железный Город и капитан Грюмм Буреворот

Железный Город возвышался передо мной, как грозный каменный исполин. Высокие стены, утыканные острыми железными шипами, были потрёпаны временем, но всё ещё внушали уважение. Они выглядели так, будто могли раздавить любого, кто осмелится бросить вызов их мощи. Обойти их? Нет, это было бы не просто сложно, а практически невозможно — вокруг стен возвышались скалы, а внизу простиралась песчаная пустошь.

Я подошёл к массивным воротам, и на меня тут же уставилась угрюмая, покрытая копотью рожа капитана стражи. Высокий для гнома, мощные плечи, густая борода с проблесками седины и один прищуренный глаз, который будто постоянно оценивающе смотрел на любого встречного.

— Чего надо? — рявкнул он, скрестив руки.

Я вздохнул и достал из-под плаща свой последний козырь — бутыль с самогоном. Гномы, насколько я знал, любили пить, но то, что я держал в руках, не было просто алкоголем. Это был самый чистый, самый крепкий и самый смертоносный напиток, который только можно найти в этих землях.

Капитан скосил взгляд на бутыль, и в его глазах вспыхнул интерес.

— Это что, самогонка? — прошептал он так, будто я протянул ему философский камень.

Я молча кивнул.

Он задумался ровно три секунды. Потом выхватил бутыль у меня из рук, отвинтил крышку и сделал огромный глоток.

— О-о-о, *мать горная! — Он закашлялся, а потом его лицо расплылось в довольной улыбке. Щёки моментально порозовели. — Вот это вещь!

Я только собирался что-то сказать, но тут его помощник молча вырвал бутыль у капитана и тоже жадно присосался к ней.

— Эй, сволочь бородатая! — рявкнул капитан, но было поздно.

Самогонка пошла по цепочке. Её пили жадно, с трепетом, как люди, которые давно забыли вкус нормального алкоголя.

Через минуту стража была в дрызг.

— Всё… — капитан Грюмм Буреворот отставил бутыль (теперь уже наполовину пустую) и хлопнул меня по плечу. — Проходи, чёрт тебя дери. Добро пожаловать в Железный Город!

Я не стал спорить.

-

ЖЕЛЕЗНЫЙ ГОРОД. ВСТРЕЧА С ИНДУСТРИАЛЬНЫМ АДУ

Как только я шагнул за ворота, меня обдало волной дыма, гари и вони. Это был не просто город, а настоящий индустриальный кошмар.

Стены домов покрывала сажа. Везде валялись куски металла, груды угля, обломки старых механизмов. Гномы работали прямо на улицах — ковали, точили, сверлили, а воздух наполнялся жужжанием, стуком молотов и скрипом несмазанных механизмов.

Я прикрыл нос.

— Вы тут вообще дышите? — спросил я капитана.

Он усмехнулся, выплюнул чёрную слюну и похлопал себя по груди.

— Мы уже родились с углём в лёгких, чужак!

— А воду пьёте?

— Пока не изобрели что-то крепче, пьём.

Он хмыкнул и махнул рукой.

— Идём, покажу тебе город. Хотя на кой чёрт он тебе сдался — я бы отсюда с радостью свалил.

— Почему не уходишь? — спросил я, шагая рядом.

Грюмм Буреворот только покачал головой.

— Потому что ты — идиот. Гномы не уходят. Они работают. Они умирают. Вот и всё.

Мне не понравился его тон.

-

КАСТЫ ГНОМОВ: ТЫ ЛИБО ГРЕШНИК, ЛИБО ГОСПОДИН

— Значит, смотри.

Мы остановились на площади, откуда открывался вид на весь город.

— Вот там живут Рабочие.

Я посмотрел. Район был серым, грязным и забитым до отказа. Гномы жили буквально друг на друге, среди мусора и угольных куч. Их лица были иссушены, руки в ожогах, глаза — как у загнанных животных. Они ходили группами, не смея смотреть на стражу.

— Они всю жизнь вкалывают в шахтах, кузнях и на заводах, а потом дохнут. Когда кто-то падает замертво от усталости — знаешь, что делают?

— Похороны?

Грюмм фыркнул.

— Нет, его кидают в печь, чтобы топливо зря не пропадало.

Я моргнул.

— Это шутка?

— Ха! Хотел бы я, чтобы была.

Он указал на массивные каменные