Пьяный батя - Усталый мужик

— А вот там — Начальники. Они тоже работают, но не руками. Они следят, чтобы те, кто внизу, не останавливались. Если рабочий задумается или замедлится — плеть, кулак, кнут, всё в ход идёт. Психологическое насилие, запугивание, штрафы за "нерадивость". В общем, обычные будни.

Я посмотрел на него.

— Ты к какой касте относишься?

Он улыбнулся.

— Я? Я — дерьмо между двумя слоями хлеба. Мы, стража, живём лучше рабочих, но хуже начальников. Нам платят оружием, а не деньгами, чтобы мы не умничали.

— А аристократы? — спросил я.

Грюмм сплюнул.

— Они живут во дворце. В белоснежных мраморных башнях, на вершине города, где воздух чистый. Там даже есть фонтаны! ФОНТАНЫ, МАТЬ ЕГО! Пока мы пьём грязную воду из шахт, они поливают свои сады, понимаешь?!

— Кто там главный?

Грюмм скрестил руки.

— Король. Его Императорское Бронзовое Величество Торбар Громочугун Первый, Титулованный Лорд Жилистого Угольного Трона, Наследник Стального Ордена, Великий Кузнец, Владыка Шахт, Повелитель Руд и ещё много-много пафоса.

— Он хотя бы хороший правитель? — спросил я.

Грюмм рассмеялся.

— Ты когда-нибудь видел хорошего правителя?

Тут он замолчал, хрустнул шеей и ухмыльнулся.

— Хотя… если ты не дурак, то, возможно, тебе удастся его увидеть. Может, даже в живых останешься.

Я нахмурился.

— Ты о чём?

Капитан похлопал меня по плечу.

— Ты только что завалился в самый жестокий и чёртовски коррумпированный город в этом краю. А теперь вопрос: как долго ты сможешь оставаться в нём незамеченным?

Я почувствовал, как мой внутренний барометр неприятностей резко прыгнул вверх.

Грюмм вытащил из-за пазухи флягу, сделал глоток и усмехнулся.

— Добро пожаловать в Железный Город, чужак. Если тебя ещё не убили — это уже неплохое начало.

Глава 41. Железный Город не прощает

Я стоял перед капитаном стражи Грюммом Буреворотом, держа в руке свою последнюю бутылку самогона.

— На, капитан, напоследок. — Я протянул ему пол-литра чистого адского топлива.

Он прищурился.

— А что, всё? Это последнее?

— Последнее и самое крепкое.

Грюмм взвесил бутыль в руке, вздохнул, открыл крышку, понюхал… и моментально разулыбался.

— О-о-о, мать горная… — Он сделал добротный глоток, а потом потряс головой, закрыл глаза и прислонился к стене. — Ох, ну теперь мне уже не страшно, если начальство прикажет меня казнить.

Я не стал уточнять, шутка это или нет.

— Слушай, куда мне пойти, чтобы не получить нож в бок в первой же таверне?

Грюмм лениво махнул рукой.

— В районе Красных Фонарей ищи. Там хоть тебя перед убийством обслужат.

— Благодарю за столь душевный совет.

Он рассмеялся, но тут же сплюнул сажу и махнул мне в сторону улицы.

— Беги, чужак. Пока ещё можешь.

-

Таверна "У Пропитанного Молотобойца"

Ночь. Грязь. Копоть. Железный Город, каким он и должен быть.

Я вошёл в таверну с таким пафосом, будто заходил в зал суда, зная, что приговор уже подписан. Двери скрипнули, гномы, сидевшие у столов, на секунду замолчали, но, увидев, что я не стражник и не сборщик налогов, вновь вернулись к своим делам.

Как ни странно, Одуванчик спокойно уместился в стойле. Это единственная таверна, где вообще было стойло. И знаете, что меня удивило? Животных здесь практически не было.

— Где все куры? — пробормотал я.

За стойкой стоял гном с одной рукой, а вторую заменял топор. Не протез, а топор. Он только ухмыльнулся.

— Кур в городе нет. Жрут слишком много. А жрать тут дорого.

Я посмотрел на свиней в стойле.

— Но свиньи…

— Свиньи дешевле, чем люди, чужак. — Он махнул топором в сторону стойла. — Поэтому их тут больше.

Я сглотнул.

Тем временем Одуванчик стоял в своём углу и с полным спокойствием ел свинячью еду. Он даже не пытался брезговать.

— Ты, похоже, уже полностью адаптировался к этой жизни, да? — Я покачал головой.

Одуванчик медленно повернул морду и посмотрел на меня с философским безразличием.

-

Голод, налоги и запах революции

Я сел за стол. Таверна гудела, наполняясь разговорами.

Слухи были, как всегда, мрачными.

— Голод снова идёт. Всё подорожало.

— Король опять придумал новый налог. Теперь с каждого кузнечного удара платишь медяк!

— Рабочие часы увеличили. Теперь мы работаем двадцать часов в сутки!

— А если ты не сдох от усталости, начальство найдёт способ сделать это за тебя.

Разговоры стали жестче, голоса — злее.

— Ты слышал про восстание в шахте?

— Да, ха-ха-ха! Эти идиоты думали, что смогут победить с кирками против арбалетов и баллист! Ну-ну.

— А потом начальство заявило, что это были "террористы иностранного государства".

— Ну конечно. Как удобно.

Я молча слушал. Всё это пахло не просто копотью — пахло революцией. Или, точнее, ещё одним жестоким подавлением революции.

В этот момент какой-то гном закурил рядом со мной, и мне тут же стало плохо от запаха. Я завязал рот платком и повернулся к трактирщику.

— Вы тут и так вдыхаете угольную пыль, а теперь ещё и курите? Вы с ума сошли?

Гном посмотрел на меня с пустым, уставшим взглядом.

— Это хоть помогает не чувствовать вонь этого мира.

Я замолчал.

Потому что вдруг понял: у этих ребят даже мечт нет. У них нет будущего. У них есть только день, когда они не сдохли.

-

Монополии и гильотина для бедняков

Крепкий алкоголь? Только для аристократов.

Качественная еда? Только для аристократов.

Любая торговля? Полностью контролируется королём.

Никто не мог ввозить еду без разрешения правительства. Налоги на всё были чудовищными.

А теперь самое интересное.

— Знаешь, что будет, если у простого гнома найдут оружие?

Я нахмурился.

— Что?

— Казнят на месте.

— Простите, ЧТО?!

Гном рядом со мной хмыкнул.

— Да, чужак. Казнят. Потому что если у раба есть меч — он может не захотеть быть рабом.

Я судорожно начал думать, как свалить.

Да, у меня было золото. Но куда сваливать?

Я не знал.

Пока…

-

"Мы знали, что ты придёшь…"

Я почувствовал чью-то руку на своём плече.

Грубую. Грязную. Крепкую.

А потом тихий голос прозвучал у меня в ухе:

— Мы знали, что ты придёшь.

Весь мир сжался в точку.

Я не шевельнулся.

Мой мозг в тот момент превратился в кашу из вопросов.

Кто "мы"? Почему "знали"? К ЧЁМУ Я ПРИШЁЛ?!

Таверна шумела.

Никто не обращал на меня внимания.

Но гном сзади держал меня крепко.

Я медленно, очень медленно повернул голову.

Глаза у него были тёмные, как шахта. Борода — вся в копоти. А лицо… лицо усталое, но ожесточённое.

— Пойдём, чужак. — Он чуть сжал моё плечо. — Ты нам нужен.

Я выдохнул.

Чёрт.

Опять началось.