Двергурим. Бессмертный - Алексей Ткачик
И, наконец, за три дня до истечения двухнедельного срока, тьма рассеялась, окрасив коридоры и пещеры в различные оттенки серого. Тогда, оставив Бердольфа в убежище охранять пленника, Кагайн повел отряд добывать снаряжение.
С новообретенной способностью, дварфы стремительными тенями скользили сквозь мрак, оставляя позади километры пути. Однажды, пересекая круглые тоннели норгейров, они оказались свидетелями жуткого зрелища. Еще издали почуяв дрожь камня под ногами, дварфы свернули в боковые ходы, вжимаясь в трещины и привычно замерли, сливаясь со стенами. Вскоре мимо них по тоннелю прокатилась волна мертвецов. Урчащие и взрыкивающие твари заполняли тоннель полностью, лезли друг другу на головы, падали и, вскакивая, продолжали свой безумный бег, сопровождаемый лязгом и скрежетом практически нерушимого металла. Дварфы с горечью и злой болью смотрели на своих бывших сородичей, покрытых коркой нечистот и запекшейся крови, что невыносимо унизительно пятнала легендарные мифрилитовые доспехи лучших воинов Аусгора. Кагайн и Бенгар едва не скрежетали зубами, глядя на то, во что превратили цвет и гордость их родного королевства. Пасть в бою для хадар не было зазорным. Но то, что сделали с ними…
Вслед за волной мертвых подгорных воителей в окружении изможденных рабов и норгейров-погонщиков с тихим гулом двигалось жуткое пирамидальное нечто. По рассказам Бердольфа было понятно, что это та самая машина, с помощью которой черные гномы прокладывают себе путь в каменной толще. На каждой из ее граней сияло по золотому гнезду, внутри которого пульсировал похожий на алмаз кристалл. Машина двигалась сама по себе, паря в полуметре над полукруглым полом тоннеля.
Дождавшись, пока вся процессия скроется, дварфы вынырнули из щелей, продолжив свой рейд.
Пока все коридоры и пещеры, что миновал отряд полностью совпадали со словами пленного норгейра. А потому, не прошло и получаса, как дварфы нашли то, зачем вышли из убежища. Перевалочный пункт, где рабов-источников передавали дальше по уходящему куда-то вверх коридору. Закованные в Синюю Сталь черные гномы деловито подгоняли несколько десятков едва волочащих ноги высушенных дварфов и даже несколько людей. Все они, судя по мощному строению костей, в прошлом были сильными и полными жизни, теперь же, как и Бердольф, являли собой лишь тень славного прошлого.
Норгейров в поле зрения было лишь четверо и, в любом другом случае, отряд даже и помыслить не мог о нападении на хорошо вооруженного врага, но время поджимало. Убедившись, что кроме этих четверых других противников вокруг нет, дварфы напали. Кагайн и Бенгар взяли на себя первую пару, Дагна, Эбетт и Магот – вторую.
Им повезло, норгейры стояли к ним спиной, наблюдая за уходящими наверх рабами, следя, чтобы никто не свернул мимо нужного хода. Синие клинки в руках первородных хадар врезались двум гномам между шлемами и нагрудниками точно в тот момент, когда Эбетт и Дагна налетели на третьего, а Магот сбил с ног четвертого. Завязалась борьба, в которой дварфы уверенно брали верх за счет своей природной мощи и наработанному за десять лет опыту. Эбетт навалился всем телом на спину норгейра, схватив того за руки и прижимая пытающегося освободиться черного гнома к полу, пока Дагна не выдернул из его ножен меч и не всадил тому в подмышку. Покончив со своим, дварфы бросились было на помощь Маготу, но могучий дварф уже вставал, держа на плече тело норгейра с провернутой на сто восемьдесят градусов головой.
Кагайн, привычно оглядев отряд и убедившись, что все справились успешно, лишь довольно кивнул.
- Уходим! – шепнул он.
- А как же они? – указал на изможденных рабов Эбетт.
- Что мы с ними будем делать? - зашипел Кагайн. - Задержимся – умрем! Уходим!
Первородный хадар был прав, и потому дварфы, согласно кивнув, подхватив тела убитых, бесшумно скрылись во тьме. Теперь у них было оружие для своей маленькой войны.
Достигнув убежища, отряд мог освободиться, наконец, от тяжелой ноши, и дварфы принялись аккуратно укладывать трупы вдоль одной из стен. Но внезапно мертвый норгейр соскользнул с плеча Магота и рухнул прямо на уложенный в нишу желудок червя, наполненный драгоценной слизью. Сизый мешок лопнул, и неестественно повернутая голова черного гнома погрузилась в мутноватую жижу. Беззвучно ругаясь и коря себя за неуклюжесть, Магот приподнял труп, чтобы положить его к остальным, как услышал шипение, исходящее от головы мертвеца. Перевернув тело, дварф с изумлением обнаружил, что лицо норгейра, покрытое слизью червя, ползет и стекает подобно восковой маске, обнажая кости черепа, которые прямо на глазах стали трескаться и сыпаться на пол пещеры.
Внимательно наблюдавший за товарищем Кагайн, нахмурился и перевел взгляд на пленника, который с ужасом смотрел на труп собрата. Эбетт кинулся к Маготу и едва успел подхватить у самого пола шлем, который, лишившись поддержки, просто свалился с продолжающего с шипением растворяться огрызка шеи.
Дварфы озадаченно переглянулись. Кагайн погрузил самый кончик клинка в слизь и подошел к пленнику. Остальные, мгновенно поняв замысел лидера, заткнули норгейру рот кляпом и крепко сжали руки и ноги, чтобы тот не мог даже слегка шевельнуться. Черный гном, отчаянно мыча, в ужасе замотал головой, но тут неожиданно Бердольф, зло выругавшись сквозь зубы, схватил того за подбородок и затылок, жестко фиксируя в одном положении.
Кагайн кивнул товарищам и приложил покрытое слизью острие к щеке пленника.
***
- Интересно, - произнес Бенгар, равнодушно глядя на застывшего с дымящейся дырой вместо лица норгейра. – А почему на нас эта слизь действует иначе?
- Мы не из этого мира, - ответил Дагна. – Логично, что такое медленное и беззащитное существо, как червь, должно быть покрыто ядом, смертельным для всех обитателей Абисса. Норгейры – одни из них. Что касается нас, не вижу смысла сейчас пытаться разобраться в этом. Работает и работает. Будем считать, что нам повезло в кои-то веки.
- Занятно, - буркнул Эбетт, который возился с разложенными на полу пещеры элементами брони черных гномов. - Да, братья, мы, конечно, исхудали, но ни кирасы, ни шлемы этих доходяг на нас не налезут даже без поддоспешника. Что ж, будем импровизировать, как и с Кагайном.
Кузнец взял один из синих нагрудников и подошел к Маготу, прикладывая его к плечу товарища.
- Ну вот, была кираса, а будет наплечник, - удовлетворенно сказал Эбетт. –
