Дочь забытой империи - Чучело Мяучело
— А чёрт его знает, — ответил он, почесав за ухом. — Я их там не искал. Может, и были когда-то, а может, и нет. — Остальные крысолюды заржали, словно услышали самую смешную шутку за весь день.
Чик-Чик с ленцой спрыгнул со своего кресла, которое предательски скрипнуло, и указал лапой на вытянутую лодку в центре пещеры.
— Вот, смотрите, — произнёс он, делая широкий жест. — Всё, что можем предложить. Такое вот положение.
Ройдар подошёл ближе, внимательно осматривая лодку. Он ощупывал её борта, проверял прочность дерева и мачты, пытаясь оценить, выдержит ли это судно хотя бы часть их пути. Тем временем Галвиэль отошла немного в сторону, продолжая оглядывать пещеру. Её внимание привлекли старые карты и компасы, лежавшие на одном из столов, и она прищурилась, пытаясь разглядеть надписи на потёртых страницах.
Один из крысолюдов, заметив, что её интересует стол с барахлом, внезапно перевёл взгляд на её меч, который висел на поясе, сверкая кристаллическими бликами в тусклом свете пещеры.
— Красивый клинок, — пробормотал он, его голос прозвучал с опасным шипением. — А сколько он стоит?
Галвиэль повернулась к нему, и её глаза сверкнули холодом, как лёд в северных морях. Её рука инстинктивно легла на эфес меча, и она медленно, но чётко ответила:
— Он стоит твою жизнь, — её голос прозвучал зловеще, словно удары лезвия по камню.
Крысолюд, осознав свою ошибку, быстро поклонился и, отступив на несколько шагов, пробормотал:
— Базара нет, леди… Прошу прощения… — Он поспешил вернуться к своим, явно решив больше не привлекать её внимания. Крысолюд облизал губы, и его когтистые пальцы царапнули ножны на поясе, будто он не мог устоять перед искушением
Ройдар, закончив осмотр лодки, повернулся к Чик-Чику и задал ещё один вопрос:
— А что там такое, на вашем Острове Дракона? В чём его ценность? Почему вы так часто туда наведываетесь?
Чик-Чик, затянувшись трубкой и выдыхая кольца дыма, слегка прищурился, будто раздумывая, что можно рассказать, а что лучше утаить.
— Положение такое, что там поселились выходцы из Кастеллануса, — наконец ответил он, и в его голосе звучала осторожность. — Но половина острова теперь под властью Агорана. Лет двадцать назад они там укрепились, после того как отбили его у кастелланцев. И теперь там свои порядки.
— Значит, ты можешь нас туда доставить? — уточнил Ройдар, его тон был прямолинейным, но в глазах сверкнула надежда.
Чик-Чик усмехнулся, снова затянулся трубкой, и его лицо приняло привычное выражение хитреца, готового заключить сделку.
— Могу, конечно, — проговорил он медленно, словно взвешивая каждое слово. — Только не за бесплатно. Наша лодка будет занята эльфийскими задницами и не будет приносить нам прибыли, а это убыток, знаете ли.
Ройдар нахмурился, его взгляд стал жёстче.
— Как это «убыток»? — его голос стал резким, он сделал шаг вперёд, и его фигура внезапно показалась куда более угрожающей. — Вам же всё равно туда плыть, а мы просто составим вам компанию.
Чик-Чик прищурился, но его усмешка стала чуть менее уверенной. Он понял, что эльф не так прост, как могло показаться.
— Ну ладно, — вздохнул крысолюд, поняв, что его обман не удался. — Два золотых за переправу, и по рукам!
Ройдар усмехнулся, покачал головой, но в его взгляде мелькнула тень облегчения. Он знал, что крысолюды любят наживаться, но эта цена, хоть и завышенная, была всё же приемлемой.
— Это всё равно грабёж, — сказал он, бросив взгляд на Галвиэль, которая продолжала оглядывать пещеру. — Но я согласен.
Галвиэль лишь одобрительно кивнула, и Чик-Чик радостно потер лапы, предвкушая выгоду. Сделка была заключена, и теперь их путь лежал через море к загадочному Острову Дракона, где их ждали новые тайны и, возможно, ещё более опасные встречи.
Глава 3. Морская качка
Под пронзительные крики чаек крысолюды с усилием спустили лодку в воду. Эльфы и крысолюды прыгнули на борт, и небольшой корабль начал медленно покачиваться на волнах. Галвиэль скривилась, глядя на свои сапоги, которые моментально промокли от ледяной воды. Вокруг витал резкий запах рыбы, смешанный с солью моря, и это вызывало у неё неприкрытое раздражение.
— Здесь воняет тухлой рыбой, — буркнула она, сжав зубы и морщась от неприятного запаха.
Один из крысолюдов, обернувшись через плечо, оскалился в ухмылке, его зубы блеснули на солнце.
— Базара нет, леди, — прошипел он с хриплым смехом. — А от эльфов воняет тухлыми цветами, но мы же молчим.
Его товарищ засмеялся, и их хихиканье разнеслось над шумом волн, как звук царапанья когтей по камню. Галвиэль сжала губы, её пальцы невольно потянулись к эфесу меча, но Ройдар, заметив это, обнял её за плечи и тихо сказал на эльфийском:
— Давай лучше обсуждать недовольства и важные вещи на нашем языке. Пусть эти крысы не понимают, о чём мы говорим.
Галвиэль кивнула, её взгляд немного смягчился, хотя раздражение не исчезло полностью. Ройдар отпустил её и вновь сосредоточился на пути. Крысолюды тем временем развернули парус, и лодка понеслась вперёд, рассекая волны. Один из матросов начал напевать хриплую, пронзительную песню на их родном языке, в которой слышались странные, незнакомые эльфам мотивы. Его товарищ вскоре подхватил мелодию, и их голоса, гнусавые и монотонные, слились с шумом моря.
Галвиэль нахмурилась и, поглядев на удаляющийся берег Аллодии, сказала раздражённо:
— Надо было лететь на грифонах. Эти крысы меня выводят из себя.
Ройдар лишь усмехнулся, глядя на её недовольное лицо.
— Грифоны не выдержали бы такой путь, — ответил он спокойно, тоже перейдя на эльфийский. — До Острова Дракона минимум сутки пути. Они не могут лететь так долго без отдыха. А тут хотя бы можно немного расслабиться.
Галвиэль бросила на него недовольный взгляд, но спорить не стала. Её раздражение всё ещё кипело, но она понимала, что брат прав. Путешествие на грифонах могло бы быть быстрым, но рискованным, а крысолюды, несмотря на их неприятный вид и манеру общения, знали, что делали.
Они молча плыли, наблюдая, как берег Аллодии постепенно растворяется в дымке на горизонте, превращаясь в тонкую линию между морем и небом. Пейзаж менялся, и галопирующие волны, бросавшие лодку вверх и вниз, убаюкивали их, словно напевая древнюю песню, которая пела только о бескрайних водах и затонувших тайнах.
В какой-то момент после долгих минут молчания Галвиэль внезапно повернулась к брату, её лицо стало серьёзным, а в глазах мелькнула тень давно забытой боли.
— Почему, — тихо спросила она, её голос был тихим, она сейчас говорила почти шёпотом, чтобы крысолюды не услышали, — почему я была единственной, кто сопротивлялся людям во время
