Вера Камша - Довод Королей

– А вот и наш горбатый дурачок, – радостно проорал Жоффруа, – который так ловко взял город и так сглупил, когда речь зашла о цене...

– Я не торгую победами Арции, – все еще холодно ответил Сандер и хотел идти дальше, но Ларрэн заступил ему дорогу.

– Все торгуют, а ты, ты просто осел, на котором едет наш коронованный братец. Он-то сразу сообразил, сколько можно содрать за Саброна, а ты остался в дураках. Ты таскаешь Филиппу каштаны из огня, он скармливает их своим свиньям, а ты и рад. А когда до дела дошло, он не тебя с твоими бреднями послушал, а тех, кто дело говорил. Случись что, старшенький продаст тебя вместе с твоей идиотской верностью и не чихнет.

– Я верен Арции и ее королю, и оставим это. Я спешу.

– Некуда тебе спешить. Девки тебе без надобности, с войной покончено, королю не до тебя, так что стой и слушай, что умные люди говорят.

– Тебя я слушать не собираюсь.

– Соберешься, братец, – ухмыльнулся Жоффруа, – клянусь честью, соберешься...

– Честью? Занятная это, знаешь ли, штука. – Младший из Тагэре улыбнулся, но глаза оставались холодными, как зимние звезды. – У одних она есть, но они об этом молчат. У других нет, но они ею клянутся на всех углах и при этом еще и продать норовят. И ведь бывает же, находятся те, кто покупает то, чего нет и не было.

– Что ты имел в виду? – Обычно красная физиономия Жоффруа побледнела.

– То, что ты подонок и предатель.

– Замолчи, горбун!

– Я свой горб таскаю сам, а ты и тебе подобные для Арции хуже всякого горба. За золотой горшок всех предали: и живых, и мертвых.

– Да кому она нужна, твоя победа и твоя Арция!

– Мне, – Александр сорвал с руки перчатку и с силой швырнул в лицо Жоффруа, не успевшему ее перехватить. Герцог Ларрэн выхватил меч и столкнулся взглядом с братом, сжимавшим черный клинок. На лице Жоффруа промелькнула неуверенность, пьяная злоба явно боролась со страхом. Братья Тагэре замерли друг против друга, словно приготовившиеся к схватке волки. Наконец средний, подгоняемый злобой и стыдом, сделал первый выпад, отбитый младшим с такой силой, что Ларрэн с трудом удержал меч. Отразив удар, Сандер вновь остановился. Сбежавшиеся наблюдатели замерли, не решаясь вмешаться, ноздри Жоффруа раздувались, как у взбесившегося коня, лицо Александра оставалось ледяным, лишь ярко горели серые глаза.

Он совершенно точно знал, что сейчас убьет, и хотел этого. Перед ним был не человек, а мерзкая тварь, убийца Рауля, Филиппа Гаэльзского и, скорее всего, несчастного Пьера, мучитель Жаклин, предатель, продавший не только честь Тагэре, но и будущее Арции.

– Сандер, – чьи-то руки обхватили его сзади, – Сандер, опомнись! Он же твой брат...

– Брат?! – Александр рванулся, но Рафаэль как-то умудрился его удержать. Второй рывок оказался успешнее, но между ним и Жоффруа уже стояли оба Трюэля и Сезар, молча взявший из разжавшийся руки меч.

– Сандер, он действительно твой брат, как это ни странно, а Тагэре не должны убивать Тагэре. И потом, – Мальвани попытался улыбнуться, – Ларрэн виноват в том, что взял паучьи деньги, но не в том, что мы уходим. Это не его решение.

– Жабий хвост, еще бы! Паук здорово прогорел, дав взятки тем, кого никто не слушает и слушать не собирается. Выпей лучше, а байланте прав, дед тебе не для того меч отдал.

– Спасибо, – сжимавшие душу холодные пальцы разжались, и Сандер виновато улыбнулся, – спасибо, Рито. Луи, я помню, что написано на мече, и я знаю, что сделаю.

2886 год от В.И.

10-й день месяца Дракона.

Оргонда. Ньер

Филипп сделал свой ход и в ожидании ответного отпил из красивого, узорчатого кубка. Арцийский король был не слишком хорошим игроком в эрмет, но Гастон играл еще хуже, что вполне устраивало Его Величество. Правду сказать, он эту мудреную игру терпеть не мог, но эрмет почитался игрой королей и полководцев, и Филипп Тагэре завел привычку играть после ужина. Обычно партия с Гастоном занимала не более полутора ор, после чего игра плавно переходила в обсуждение закончившегося дня, но о ссоре с Марком говорить не хотелось даже с Койлой. Безусловно, заключение мира – мудрый поступок, но в отношении мужа Марты это предательство. Сестра наверняка напишет длинное назидательно-скучное письмо. Вот уж чего он не ожидал от Марты, так это увлечения политикой. Похоже, она чувствует себя оргондской герцогиней, а не сестрой арцийского короля.

Гастон после мучительных раздумий отступил на одно поле, открывая борт флагмана. Он делал подобные глупости и раньше, Филипп на них указывал, канцлер кивал головой и ошибался снова. Король задумался, какой фигурой ходить, и не сразу обратил внимание на вошедшего Реви. Фернан выглядел озабоченным и злым. Видимо, узнал, что кому-то Жозеф заплатил дороже, – брезгливо подумал Филипп.

– Что случилось, Фернан?

– Ваше Величество, герцог Эстре велел трубить большой сбор.

– Он что, с ума сошел?

– Монсигнор Эстре не из тех, кто совершает необдуманные поступки. Он поехал провожать герцога Оргонды, а по возвращении...

– Я, кажется, уже просил раз и навсегда оставить Александра в покое. Да, он отказался от того, что вы с родичами с восторгом сожрали, но это говорит в его пользу, а не в вашу.

– Мой король...

– Фернан, я давно знаю цену всем. Предупреждаю последний раз: не смей вбивать клин между мной и братом. Кстати, если б он не схватил за шкирку Саброна, ты бы половину своих взяток и в глаза не увидел. Так что вознамерился сказать армии герцог Эстре?

– Не знаю, государь. – Лицо Реви покрылось красными пятнами, но он сдержался. Он всегда сдерживался – пудель собака благовоспитанная.

– Не знаешь? Что ж, пойдем поглядим. Подай мне плащ... Да не тот, а темный, с капюшоном, послушаю брата не как король, а как простой вояка. Койла, Реви, пойдете со мной, – Его Величество глянул на оставленную доску, – и во имя Проклятого, Гастон! Ты когда-нибудь научишься думать больше чем на два хода вперед?

– Ваше Величество...

Величество... Иногда это слово надоедает, но что же все-таки задумал Сандер? Во вчерашних словах брата было слишком много правды, чтоб их было приятно глотать, даже заедая ифранским золотом.

Они подоспели вовремя. Возбужденные вином и неизвестностью воины уже собрались у вкопанных в землю шестов со знаменами. Филипп с возрастающим неудовольствием слушал солдатские шуточки, половина которых вращалась вокруг паучьих взяток и неизбежной желтой суки, которая все сожрет и не подавится.

– А Ларрэн-то лошадок бы взял.

– Зачем ему лошадь? Ему больше свинья подходит!

– Хо-хо... Свинья верхом на свинье...

– Зато Тагэре вышвырнул и паучат, и золото ихнее...